– Не похоже, чтобы она сильно сопротивлялась, – холодно заметил Мелиз.

– Это из-за моего неотразимого обаяния. – Отпустив Фен, Руперт открыл дверь и протянул ей сумочку, которая упала на ковер. – Иди в кроватку, дорогая. Я тут все улажу.

Мелиз, в вечернем костюме, только-что вернулся из театра. Они посмотрели друг на друга.

– Ну, – сказал Руперт, – что ты собираешься делать?

– На этот раз ничего. Но благодари свои счастливые звезды, как их там объясняет Патрик Уолкер, что я застал тебя не в спальне. Если это повторится снова, я выгоню тебя из команды до конца года.

На лице Руперта не отразилось раскаянья. – Она так восхитительна, что стоит того.

Билли, который забыл подать заявку на следующий день и только-только вернулся из оргкомитета соревнований, был совершенно вне себя, когда узнал о происшедшем.

– Вонючий ты засранец, – орал он на Руперта. – Разве ты не видел, как засветилось ее лицо, когда принесли эту телеграмму? Она же явно сходит с ума по нему. Как ты мог так подло поступить с ней? Ни черта ты не понимаешь в чувствах людей. Ты как бойскаут, только наоборот. Ни дня без какой-нибудь гадости. – И он ушел к себе в комнату, хлопнув дверью. Зайдя к себе, он немедленно набрал номер комнаты Фен.

– Если это ты, Руперт, то катись к чертовой матери.

– Это не Руперт. Ты как, в порядке?

– Нормально, – ответила Фен, давясь слезами.

– Не хочешь получить плечо, в которое можно поплакаться?

– И иметь еще дополнительные неприятности с Мелизом? Нет, большое спасибо, – ответила Фен, приглушенно всхлипнув, и повесила трубку.

К утру чувство жалости к себе переросло в холодную ненависть к Руперту. Как она могла предать Джейка и ответить на поцелуй, да еще, что хуже всего, наслаждаться этим? Нимфоманка несчастная. На работу с лошадьми она вышла с каменным выражением лица, одев темные очки, которые скрывали опухшие глаза.

Мелиз спустился вниз, чтобы посмотреть на нее и попросил потом зайти на чашку кофе.

– Наверно он отошлет меня домой, – подумала Фен, чувствуя себя несчастной.

Но Мелиз просто хотел сказать, что завтра она не будет участвовать в Кубке Наций. Айвор Брейн потянул мышцу на спине, так что в команде будут Руперт, Билли, Дриффилд и Гризелла.

Фен с опущенной головой напоминала Мелизу подснежник.

– Извини, я оказалась совершенно безнадежной.

– Ты не права. В первый день ты же выиграла в своем виде.

– Значит, ты не отошлешь меня домой, думая, что совершил кошмарную ошибку?

– Послушай, у тебя самоуважение улитки. Кроме того, каким же начальником команды ты меня считаешь, если полагаешь, что я могу отбирать людей, которые ничего из себя не представляют?

Фен полила шоколадом свое каппучино.

– Что за веселье, что за победы принесла она домой? – уныло процитировала Фен.

– Будут у тебя победы. Ты очень, очень хорошая наездница. Я даже рискну сказать, что ты лучше Джейка, когда он в первый раз прошел в Мадриде чисто двойное на Моряке. Но все как-то странно. Макулай странный, и нет под боком Джейка, чтобы руководить каждым твоим движением, Гризелла скулит, Руперт да и все остальные волочатся.

Фен вспыхнула и прикусила губу.

– Знаешь, Руперт не для тебя. Я понимаю, он привлекателен. Но Хелина уже столько навидалась подобного, что не будет с этим мириться, да и тебе прекрасно известно, как его ненавидит Джейк.

– Я не хотела… это совсем не то… – запинаясь, начала было Фен.

– Мне не надо извинений. Вся ответственность, конечно, на Руперте, но это не меняет того факта, что тебе запрещается выходить из номера в вечернем платье после того, как тебя уже послали спать. Ладно, хочешь поехать посмотреть Сикстинскую Капеллу?

После обеда проходили соревнования в старшей группе по двум видам. Первыми были соревнования на вылет, вторыми – соревнования на силу прыжка, спонсором которых была одна из ведущих итальянских фирм-производителей автомобилей.

– У Макулая паршивое настроение, – сообщила Сара Фен, когда та появилась в городке. – Он буквально бесится в своем боксе.

– Мак по горло сыт проигрышами, – ответила Фен. – Я собираюсь прыгать на нем в соревнованиях на силу прыжка.

На лице Сары отразился ужас. – Ты уверена, что это разумно? Джейк никогда не заставлял его прыгать в подобных соревнованиях, да и прыжки в высоту не его стихия. Грунт твердый, как камень.

– Не важно. Готовь его.

Соревнование на вылет проходят по двум U-образным трассам по девять препятствий на каждой, которые располагаются друг рядом с другом. Сначала наездники скачут по внешним сторонам буквы U, затем поворачивают в вершине и возвращаются назад бок о бок по внутренним сторонам. Чтобы наездников можно было отличать, те из них, что начинают заезд по правой трассе, должны одевать бледно-желтый пояс. Стартовало двадцать четыре наездника. В первом заезде Фен победила без особого труда. Но дальше жребий для нее был тяжелым: в ее группу входили Гай де ля Тур, Людвиг и Руперт. Во второй жеребье вочной группе участвовал Пьеро Франтинелли, сын владельца автомобильной фирмы и любимчик зрителей.

Первое сражение у нее состоялось с Гризеллой, в котором она получила громадное удовольствие, выиграв целых два корпуса. Эти соревнования как раз подходили для Дездемоны. Она была резвой и гибкой, как кошка; не зря ее отец побеждал самого Цезаря.

Граф Гай, с которым она скакала в паре в следующем заезде, за ленчем, наверно, выпил многовато бокалов вина и поэтому беззаботно свалил первый же барьер, так что Фен смогла сохранить силы Дездемоне, спокойно и чисто дойдя до финиша. Людвиг выбил Руперта; Пьеро Фратинелли с большим перевесом победил Билли. Но у Фен не было времени на сожаления, ибо она уже надела желтый пояс и возвращалась на поле выступать против Людвига.

– Он уже отобрал у нас один приз на этой неделе. Давай не дадим ему сделать это еще раз, – проговорила Фен Дездемоне.

Симпатичный Людвиг уже был на поле и обменивался шутками с остальными членами немецкой команды, которые были выбиты и находились на трибуне для наездников. Он повернулся к Фен и одарил ее ослепительной, но вместе с тем слегка покровительственной улыбкой.

– Ах, мисс Фенелла, я действительно попытайся. Вы хорошо выглядите в этот желтый пояс.

– Ну да, – пробормотала Фен, – и я собираюсь надеть его снова в финале.

Людвиг стартовал на долю секунды позже. Прижавшись к ушам Дездемоны, Фен понеслась вперед, скача на ней как на пони и взлетая над препятствиями без всякой оглядки на безопасность. На U-образном повороте шапочка слетела с нее.

– О, боже, – подумал с тревогой Билли, – надеюсь, она не расшибет себе голову.

Лошадь Людвига имела больший шаг, и он настигал ее. Центр поворота они прошли голова к голове.

– Давай, Дез, – выкрикнула Фен.

Дездемона увидела площадку сбора, и кровь взыграла в ней. Прижав свои розовые уши от злости, он прошла финишный створ на длину носа впереди Людвига.

– Фотофиниш, – хором закричала немецкая команда с трибуны.

– Наша взяла, – проговорил улыбающийся Руперт, показывая им пальцами знак победы.

К удовольствию зрителей Пьеро выиграл у Уишбона. Стадион походил на кипящий котел. У Фен остался желтый пояс и правая сторона. Ей пришлось ждать, кружа на Дездемоне по кругу, пока Пьеро восстанавливал дыхание.

– Номер 31, – объявил судья на площадке сбора.

– Удачи, – сказал Руперт, протягивая ей шапочку. – По крайней мере, теперь мы знаем, что ты не страдаешь самомнением.

Игнорируя его, Фен выехала на поле, где Пьеро уже сидел на своем огромном темном чистокровном жеребце Данте, приобретенном за несколько миллионов лир, и который был едва вспотевшим.

– Сколько бы я не чистила шерсть Дездемоны, – подумала с завистью Фен, – никогда она не будет такой блестящей, но маленькая кобылка все равно выступала с гордым видом, прядя ушами и поблескивая глазами в ответ на приветственные крики.

– Давид и Голиаф, – подумал Билли, когда Пьеро бросил взгляд сверху на Фен и улыбнулся, снимая шапочку перед судьями. Фен поклонилась рядом с ним. Затем исключительно итальянским жестом он взял руку Фен и поцеловал.