В харчевне лесной,

Окруженной ночной тишиной,

Было тепло и уютно.

Низкий и старенький зал

Гостей насилу вмещал,

И хлопала дверь поминутно.

Вдоль стен висели рога.

За стойкой хозяйка-карга

Расплывалась субботней улыбкой.

К столам мимо печки-старушки

Проплывали вспененные кружки

И служанки с походкою гибкой.

Я пил янтарное пиво.

В окошко стучалась слезливо

Дождливая ночь и испуг.

Под лампою-молнией — дым.

На лицах малиновый грим.

Как много людей вокруг!

Чугунная печь покраснела…

Толпа гудела и пела,

И зал превращался в деревню.

Как мало нужно для счастья —

Уйти от ночного ненастья

И попасть в лесную харчевню!

Стали хмурые домишки

Сжатым строем в тесный ряд.

В узких уличках мальчишки

Расшалились и кричат.

Заостренные фронтоны,

Стекол выпуклых игра.

С колокольни льются звоны,

Как когда-то, как вчера…

Силуэт летучей мыши

Прочертил над головой.

Словно выше стали крыши

В черной тени неживой.

Тонет в сумраке долина.

Где-то плещется река.

Давит серая чужбина,

Снятся средние века…

К склону цепко присосавшись

Замер сонный городок.

Ходят девушки, обнявшись,

Светит лунный ободок.

«Добрый вечер!» Это слово,

Словно светлый серафим…

И у странника чужого

Сердце тянется к чужим.

На старой башне скоро три.

Теряясь в жуткой дали,

Блестящей лентой фонари

Вдоль набережной встали.

В реке мерцает зыбь чернил

И огненных зигзагов.

Скамейки мокнут у перил,

Мертвее саркофагов.

У бальной залы длинный ряд

Фиакров, сном объятых.

Понурясь, лошади дрожат

В попонах полосатых.

Возницы сбились под навес

И шепчутся сердито.

С меланхолических небес

Дождь брызжет, как из сита.

Блестит намокнувший асфальт,

Вода стучит и моет.

Бездомный вихрь Поет, как альт,

И хриплым басом воет.

Дома мертвы. Аллеи туй

Полны тревогой смутной…

А мне в прохладной дымке струй

Так дьявольски уютно!

             Грохочет вода о пороги,

             И мысли в ленивом мозгу

             За гулкой волной убегают.

             На том берегу

             Сигналы железной дороги

             Спокойно и кротко мигают.

             Высоты оделись туманом.

             На темной скамье под каштаном

Сегодня особенно любо сидеть и молчать.

             Стучат по шоссе экипажи,

             И фыркают кони.

             Дрожат силуэты из сажи,

             И тени, как духи погони,

             За ними запрыгали в тьму.

             Да. Так хорошо одному

Молчать и следить, как колеса вдали затихают.

             Разнеженно-теплые струи.

             Река монотонно поет.

             А рядом слышны поцелуи,

             И кто-то минуты крадет

             У жизни, у счастья, у ночи…

             Тоска заглянула мне в очи:

Да? Так хорошо одному? Сидеть и молчать?

Наивная луна, кружок из белой жести,

Над башней замка стынет.

Деревья в парке свили тени вместе —

Сейчас печаль нахлынет…

На замковой террасе ночь и тьма.

Гуляют бюргеры, студенты и бульдоги,

Внизу мигают тихие дома,

Искрятся улицы и теплются дороги.

Из ресторана ветер вдруг примчал

Прозрачно-мягкую мелодию кларнета,

И кто-то в сердце больно постучал,

Но в темном сердце не было ответа.

Невидимых цветов тяжелый пряный яд,

И взрывы хохота и беспокойность лета,

И фонари средь буковых аркад —

Но в темном сердце не было ответа…