— Кто бы ни звонил, записывайте сообщения и отвечайте на все звонки, не соединяя со мной.

Джон положил трубку на место и медленно подошел к дивану. Встав на колени, осторожно нащупал пульс на шее Сильвии. Сердце билось ровно и ритмично. Девушка пробормотала что-то тихо и неразборчиво. Джон быстро отдернул руку. Его прикосновение, кажется, не испугало и не встревожило ее. Ей, пожалуй, было приятно легкое прикосновение его пальцев.

Джон резко поднялся и отошел от дивана. Он боялся сделать что-нибудь глупое, опрометчивое. Например, поцеловать ее. Он мечтал об этом долгие годы. Он осторожно прошел к столу и услышал, как она снова что-то пробормотала. Вопреки своим намерениям не смотреть больше на нее, обернулся. Очевидно, спала она не столь глубоко, чтобы ее не побеспокоило его прикосновение. Девушка зашевелилась и перевернулась на спину. Блузка натянулась на груди. Пуговица у основания мысообразного выреза расстегнулась, открыв край нежного белого кружева. Джон искренне удивился. Женщина, предпочитающая одежду кричащих цветов, могла бы показаться ходячей радугой. Но она носила столь обычное нижнее белье.

Нежные черты лица оставались по-прежнему безмятежными. Очаровательные синие глаза крепко закрыты. С годами она все больше и больше становилась похожей на свою мать. Грация и очарование не исчезали, а делались все более притягательными.

Джон с трудом отвел глаза и попытался сосредоточить внимание на колонках цифр в квартальном отчете, который начал изучать еще вечером. Обычно аккуратные столбцы в отчетах завораживали. Особенно, если он переводил все сделки компании на четкий и понятный язык чисел. Бывший главный исполнительный директор чуть было не развалил «Найт Энтерпрайсез».

Почему-то сегодня Джона перестали волновать подсчеты валового дохода и чистой прибыли. И ровные колонки цифр потеряли былую привлекательность, они больше не завораживали и не интересовали Джона. В мыслях царили хаос и смятение. А она спокойно и безмятежно спала на диване в его кабинете.

Он не мог сегодня работать. Бог свидетель, он слишком часто думал о Сильвии, чтобы вот так просто забыть о ее присутствии. Он помнил о ней всегда. Сидя за столом в удобном кресле, он понимал, что стол совершенно ненадежный барьер, слабенькое препятствие. В данном случае колючая проволока была бы куда надежнее.

Сейчас ему вовсе не хотелось ссориться и спорить с Сильвией. Если же ее разбудить, они обязательно поспорят и останутся недовольны друг другом. Они так долго отгораживались, защищаясь друг от друга ироничными шуточками и колкими замечаниями. Их отношения давно стали неприязненными. Джон вовсе не верил, что эта встреча будет разительно отличаться от любой другой.

Около получаса он пытался заставить себя изучать предложения, которые выдвинул отдел по связям с общественностью. Необходимо было обеспечить рекламу каталога для мужчин, который предполагалось выпустить в мае. Поскольку Джон тоже участвовал в разработке каталога, он обязан сосредоточиться и просмотреть планы отдела.

Но ничего не получалось. Он внимательно прислушивался к каждому вздоху и еле слышным шорохам, доносящимся с дивана, понимая, что Сильвия вот-вот проснется. Вслушиваясь в мягкие звуки, когда женщина потягивалась, двигала руками, он не мог понять, как обходился без ее присутствия долгие годы. Шорох ткани, скользящей по кожаной обивке, возбуждал в нем желание. Даже спящая, она сводила его с ума.

Сильвия давно не ощущала себя такой защищенной, чтобы хоть на короткое время заснуть спокойно и безмятежно, убедившись, что ей ничего не угрожает. Все еще хотелось спать, она не желала просыпаться. Но вместе с тем что-то неясное беспокоило. Она должна проснуться, чтобы понять причину беспокойства. Вокруг было удивительно тихо.

Она провела рукой вдоль бедра и озадаченно нахмурилась. Ладонь ощутила скользкую и прохладную обивку дивана, вместо теплой шершавой простыни. Действительность была иной, чем она ожидала. Сильвия пока что поняла одно — она просыпается не в своей спальне. И нехотя открыла глаза. На стенах не было привычных обоев с маленькими золотыми цветочками. Они были окрашены светло-зеленой краской.

Наконец, она окончательно проснулась и все вспомнила. Быстро взглянув на изящные золотые часики, подумала о том, что Джон с минуты на минуту появится в офисе. Она представила его самодовольную ухмылку. Он, конечно же, воспользуется возможностью отпустить в ее адрес язвительное замечание, если обнаружит неуклюже развалившейся на диване в своем рабочем кабинете.

Опустив ноги на пол, попыталась встать, но споткнулась о собственную туфлю, лежащую на ковре. Несколько секунд неловко балансировала, размахивая руками и удерживая равновесие. Удержавшись на ногах, нагнулась, чтобы обуться. И вздрогнула от неожиданности.

— Долго гуляли? — вопрос Джона застал ее врасплох. В голосе слышались одновременно язвительный сарказм и вежливое сочувствие.

Рука Сильвии замерла на туфле. Она не торопилась оглянуться. Меньше всего хотелось предстать перед ним растрепанной, невыспавшейся, в мятой одежде и выслушивать колкие замечания и ехидные вопросы. Она просчиталась во времени. А Джон, застав ее врасплох, тут же воспользовался своим преимуществом и снова заставил почувствовать себя провинившимся четырнадцатилетним подростком, которого отчитывает строгий учитель.

Все складывалось не так, как ей представлялось ранее. Она не собиралась встречаться с ним в мятой одежде, с размазанной по всему лицу косметикой. Так хотелось, чтобы он, наконец-то, увидел в ней зрелую женщину, а не угловатую неловкую девочку, какой она давно уже не была.

Она всегда защищалась от него, оборонялась от его возможного вторжения в свою жизнь. Ее тянуло к нему, и она отчаянно сопротивлялась влечению. А когда его не было рядом, думала о нем. Очевидно, что длительная разлука не сделала его более терпимым и благосклонным по отношению к ней. Сейчас холодное и суровое отношение Джона было особенно не к месту.

Да, он выглядел так, словно только что сошел со страницы ежеквартальника для деловых мужчин. Безупречно чистая белая рубашка. Аккуратный, но немного старомодный узел шелкового галстука. Светло-серый костюм выгодно подчеркивает широкие мускулистые плечи. Темно-русые волосы лежат так, словно он только что пригладил их. Черты лица Джона были скорее резковатыми, чем привлекательными. Сдержанность, спокойствие и уверенность казались неотделимыми от его облика. Сильвия заметила несколько новых морщинок в уголках его темно-карих глаз. Кто-то называет их линиями смеха. Но Сильвия никогда не видела Джона смеющимся и решила, что морщинки — естественная дань возрасту. Ее совершенно не удивляла спокойная и откровенная ирония, сквозившая в умных глазах Джона и всей позе.

— Привет, Джон, — сказала она как можно спокойнее. — Мне необходимо представиться, или ты меня помнишь?

— Мы знакомы, Сильвия, — сухо ответил он. — Я бы солгал, сказав, что не знаю тебя. Таких женщин, как ты, мужчины легко и скоро не забывают, — он смотрел на нее серьезно, но она не восприняла его слова как комплимент.

Она все еще не могла избавиться от чувства досады, когда вспоминала последнюю встречу с Джоном. Лишь бы он не заметил ее раздражения сейчас.

А встречались они во время расширенного заседания директоров «Найт Энтерпрайсез». Она приехала в Рэллей как доверенное лицо Кинга.

Они сидели с Джоном вдвоем в зале для совещаний. Внезапно погас свет. Они сидели молча в тишине и сумраке, напряженно ожидая, когда же, наконец-то, включится освещение и прибудут члены совета директоров.

Они находились достаточно близко, чтобы Сильвия могла видеть, как смотрит на нее Джон. Всего один раз в жизни она почувствовала, что он неравнодушен к ней. Молчание было красноречивей слов. Она тогда только слабо улыбалась, ожидая от него... Она и сама не могла объяснить и точно определить, чего ждала. Слов? Действий? Не та ли встреча послужила причиной поспешного решения обратиться за помощью к нему?