Джонатан не заходил к нам накануне вечером, и я была этому рада. Однако теперь, когда у нас появилась гостья, он явился, и не один, а со своим приятелем, Брайаном Лавгроувом.

Брайан оказался человеком среднего роста, со слегка редеющими волосами и высоким лбом. У него были внимательные карие глаза, которые, казалось, ничего не упускали. Он был заметно старше Джонатана и вел себя спокойно, любезно. Так что, если бы не Джонатан, я могла бы провести прекрасный вечер, но я постоянно чувствовала на себе его встревоженный, недоумевающий взгляд, отчего мое сердце время от времени куда-то проваливалось, а потом начинало отчаянно биться. Мне было не по себе. Я чувствовала себя глупым маленьким кроликом, который хочет бежать от опасной змеи, но не знает куда. Только когда все разошлись, я вздохнула с облегчением. Нет ничего хуже, чем пытаться весь вечер избегать чьего-то взгляда. Впрочем, я была слегка озадачена: зачем Джонатан привел с собой Брайана? Хоть он и показался мне добрым малым, но вдруг тоже очередная темная лошадка?

Гленн пришла в восторг от дома, и ей не терпелось весь его осмотреть. Ее энтузиазм придал уверенности моей несгибаемой тетушке. Не знаю, почему я до сих пор так и не рассказала ей, что ходила осматривать старые подвалы. Отчасти потому, что сначала у меня не было времени с ней поговорить, а потом я об этом просто забыла. А теперь уже было ни к чему заводить об этом разговор, и, как оказалось, я правильно сделала, что промолчала.

— Сегодня мы уже не сможем пойти в старую часть дома — там нет электричества, — объяснила тетя Хетти подруге. — Там и днем-то довольно темно. Может быть, когда ты увидишь весь дом, ты скажешь, что устраивать здесь школу — безумие.

— Хетти, что ты говоришь! Не поверю, чтобы у тебя появилась идея, которую так или иначе нельзя было бы воплотить в жизнь.

— В таком случае я хочу сказать тебе еще кое-что, о чем я не стала писать в письме. — И тетя Хетти рассказала Гленн про Дункана Стэнли. — Правда, с тех пор, как он приезжал к нам, от него больше ни слуху ни духу.

— Ты о нем еще услышишь, — пообещала я и запнулась, сама удивившись своим словам.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Сама не знаю. Если хочешь, назови это интуицией — вот увидишь, он Не отказался от намерения завладеть нашим домом.

Утром мы втроем — тетя Хетти, Гленн и я — обошли весь дом. Гленн внимательно осмотрела каждую комнату. Открыла она и заднюю дверь в старой части дома — ту самую, что выходила в сад, и мимоходом заметила, что запоры в хорошем состоянии.

— Дороти была нервная, боялась грабителей и тщательно следила, чтобы все двери в доме на ночь запирались, — объяснила тетя Хетти.

Гленн подошла к двери в подвал.

— Как получилось, что эта дверь заперта изнутри?

— Нет, просто надо ее немножко нажать — замок очень тугой, — подсказала я.

Надавив на дверь, я попробовала ее открыть, но дверь оказалась заперта. Меня словно окатили ушатом ледяной воды. Кто-то совсем недавно здесь был! Теперь уж тем более не следовало говорить тете, что несколько дней назад дверь была открыта. Да, и запоры на задней двери, ведущей в сад, были отодвинуты — значит, мне не показалось.

Тетя Хетти хмыкнула.

— Элизабет, ты не помнишь — дверь была заперта, когда мы здесь с тобой были в прошлый раз? Вообще подвалы соединены с новой частью дома. Видимо, Дороти на всякий случай закрыла эту дверь изнутри, потом прошла через подвалы и вышла в новой части дома. Наверняка в этих подвалах никто не бывал уже много лет. Я сама пока еще туда не ходила — все некогда. Но ключ от них где-то есть.

— Если они на самом деле такие обширные — только подумай, как они нам пригодятся! Там можно будет устроить спортивный зал или игровые комнаты на случай плохой погоды.

— Подожди, не спеши с выводами. Возможно, там внизу влажно.

— Надо отпереть эту дверь и посмотреть, что там. Тогда все станет ясно. Даже странно, что ты до сих пор туда ни разу не зашла.

— Видимо, утратила вкус к приключениям.

Оставалось найти ключ. Я посветила моим фонариком, а тетя Хетти попробовала все ключи на связке, но ни один из них не подошел. Наконец она вспомнила, что видела какой-то ключ в письменном столе Дороти.

— Интересно, почему Дороти держала его отдельно? Она, правда, была со странностями.

Принесли этот ключ, и дверь открылась легко, как все двери в этом доме. Я включила фонарик, но тут Гленн заметила выключатель на стене. Лестницу залил электрический свет. Ступени здесь были деревянные, с хорошими крепкими перилами. Мы спустились вниз. Помещение оказалось даже еще больше, чем я предполагала. Грубые каменные колонны подпирали балки, полы были из нетесаного камня. Мы даже обнаружили подвал для вина с огромными стойками для бутылок, но без бутылок. А потом мы прошли в дубовую дверь и попали на склад, который я видела раньше. Гленн и тетя с удивлением уставились на горы старой мебели.

— Да, нам понадобится немало времени, чтобы все здесь разобрать. Слава богу, что здесь нет еще старых матрасов, в которых обычно живут крысы. Кстати, тут абсолютно сухо, — заключила Гленн. — Вот только странно, что вся старая мебель собрана в одном месте, а остальные помещения совершенно пустые. — Она поднялась по каменным ступенькам. — Непонятно, почему они сюда провели электричество, а наверху в комнатах его нет? И ничего удивительного, что мы сразу не смогли открыть подвал. Он так тщательно запирается.

Я не стала подходить — я поверила Гленн на слово. Больше того — ничто не могло поколебать моей уверенности, что дверь была закрыта изнутри не только на замок, но и на тяжелый засов.

Мой мозг отчаянно работал. Кто-то посетил подвал после того, как я в нем побывала, а уходя, запер дверь изнутри. Но как же он тогда вышел? Значит, через другую дверь, в новой части дома, пока мы спали. Мне стало не по себе. В то же время меня охватила злость. Да что здесь, в конце концов, происходит?

Мы вернулись к деревянной лестнице, по которой спустились в подвал.

— Вообще-то, если Стэнли еще повысит цену, стоит подумать. Ты на самом деле считаешь, что это место годится для детей? Я уже начинаю в этом сомневаться. Все-таки такой обрывистый берег, океан рядом, деревьев почти нет. Может, все-таки лучше продать дом и купить что-нибудь на южном побережье? И климат там мягче, — рассуждала тетя Хетти.

Я вышла на свежий воздух. Мне надо было о многом подумать, но я не хотела ничего обсуждать с тетей и Гленн. Нет смысла все им рассказывать — они только разволнуются. Я сама потеряла из-за этого покой. У меня было такое ощущение, что, пока им ничего не известно, они в безопасности. Некоторое время я размышляла — стоит ли поехать к Дэвиду и все рассказать ему? Нет, лучше пока держать язык за зубами и обдумать все самой. Чем меньше, по мнению таинственных злоумышленников, я знаю, тем больше я смогу выяснить. Надо залить бензин в мою машину и поехать куда-нибудь порисовать. Как мне хотелось бы знать наверняка, что Джонатан не замешан ни в чем подозрительном! Но даже если он ни в чем не замешан — ему точно что-то известно. Я не знала, почему была в этом так уверена — просто женская интуиция.

Бейтс находился в мастерской и на этот раз был в более общительном настроении. Даже это возбудило мои подозрения. Имеет ли значение, что я видела его в машине вместе со Стэнли? Он протер ветровое стекло моей машины и спросил, нравится ли мне жить в доме на скале. Я ответила, что очень, и спросила, как он устроился в своем новом доме.

— Мне там удобно. Но я очень скучаю по вашей тете. Мне у них было хорошо работать, и я прослужил у нее и вашего дяди много лет.

Акцент у него был явно лондонский.

— А как поживает ваша тетушка, мистер Бейтс? Я слышала, что она больна.

— Не то чтобы очень больна, но и не слишком здорова. Возраст, знаете ли. Я провел с ней весь день во вторник на прошлой неделе. Пытался ее уговорить переехать жить ко мне, но она ни в какую не соглашается. Такая независимая.