С одной стороны, торки пришли к Васильку, как он сам заявляет, из-за его высокоумия, а с другой — он как бы и рад этому приходу. «Поидоша Береньдичи ко мнѣ, и веселяся серце мое, и възвеселися умъ мой, и низложи мя Богъ и смѣри мя» [115].

Под 1103 г. летопись сообщает о крупной победе русских полков под началом Владимира Мономаха над половцами. Летописец уточняет, что русские при этом овладели вежами не только половцев, но и торков, и вывели их на Русь. «Взяша бо тогда скоты и овцѣ и кони и вельблуды, и вежѣ с добытком и съ челядью, и заяша Печенѣги и Торъки с вежами. И придоша в Русь с полономъ великымъ» [116].

Выведенные от половцев торки были расселены Мономахом и Святополком на южных рубежах своих княжеств, надо думать, с обязательством нести здесь пограничную сторожевую службу. Об этом можно судить на основании сообщения летописи 1105 г. Половецкий хан Боняк, вторгшийся в южные пределы Киевской земли и дошедший до города Заруба, встретил здесь сопротивление торков и берендеев. К сожалению для Руси, победа осталась за Боняком. «Того же лѣта пришедъ Бонякъ зимѣ на Зарубѣ и победи Торкы и Берендѣѣ» [117].

Новый приход торков в Русь произошел в 1116 г., после того как они потерпели крупное поражение от половцев на Дону. «В се же лѣто бишася с Половци и с Торкы и съ Печенѣгы у Дона, и сѣкошася два дни и двѣ нощи, и придоша в Русь къ Владимеру Торци и Печенѣзи» [118]. Под следующим годом летопись сообщает о приходе в Русь «беловежцев», надо полагать, тех же торков и печенегов [119].

Массовое обращение торческих племен к Руси за покровительством и расселение их в южном и юго-восточном пограничье свидетельствует о вытеснении их из степных районов половцами. Археологические раскопки Белой Вежи показали, что город прекратил свое существование в начале XII в. К этому времени относится и прекращение функционирования большого кладбища рядом с городом. Занявшие Белую Вежу половцы владели ею до середины XII в., но затем были вытеснены оттуда русскими, а туда, по-видимому, вновь вернулись торки.

Кочевники, именуемые летописью «своими погаными», были не очень надежными подданными. Они стремились сохранить свою независимость и постоянно навязывали Руси федеративную форму взаимоотношений. Русские князья категорически возражали и требовали безусловной вассальной покорности. На этой почве между сторонами нередко возникали конфликты. Об одном из них летопись сообщает под 1121 г.: «В лѣто 6629. Прогна Володимеръ Береньдичи из Руси, а Торци и Печенѣзи сами бѣжаша» [120].

Возможно, речь идет о неком локальном конфликте, а не о том, что три торческие народа были тотально выселены из Руси. К тому же, впоследствии они могли прийти к Владимиру с повинной и вернуться на свое прежнее местожительство. Различные торческие племена и дальше будут участниками многих событий русской истории.

Известно, что когда умер Владимир Мономах и половцы захотели испытать на прочность нового великого князя Мстислава, они главный удар нанесли по Переяславльщине, по тем городам, где проживали торки. «Слышавше же се врази Половци смерть Володимерю, и присунуша къ Баручю рекше: возмемъ Торки ихъ» [121]. Энергичным маневром переяславльский князь Ярополк предотвратил разгром торков и вынудил половцев уйти в Посулье. «Бѣ же вѣсть Ярополку, и повелѣ гнати люди и торки в Баруч и въ прочая грады, наворотивше же врази и не въспѣвше ни въ что же» [122].

Торческий воинский корпус во главе с воеводой Иваном Воитичишем принимал участие в походе князей на Полоцк в 1128 г., организованном по приказу Мстислава Владимировича.

В борьбе великого князя Ярополка Владимировича с черниговским Всеволодом Ольговичем в 1139 г. на помощь киевскому князю пришло 30 тыс. берендеев, якобы посланных венгерским королем. С. А. Плетнева предполагает, что это была та самая орда, которую Владимир Мономах изгнал из Руси в 1121 г. Ярополк предоставил орде для пастбищ земли в Поросье, и с тех пор берендеи стали союзниками Руси [123].

Начиная с 40-х годов XII в. на страницах летописи преобладают упоминания о черных клобуках, обитавших в Поросье. Речь идет, вероятно, о тех же торческих племенах, но объединенных русскими летописцами общим названием — калькой от «кара калпаков». Кроме черных клобуков в Поросье проживали также русские, которые именуются «поршане». В бурных событиях, связанных с борьбой за великокняжеский киевский стол между Юрием Долгоруким и Изяславом Мстиславичем, черные клобуки чаще принимали сторону последнего, хотя и не отличались особой преданностью. В 1150 г. они, по существу, отказали Изяславу в помощи. Узнав, что силы галичского князя Владимира значительно превосходят силы Изяслава, черные клобуки посоветовали киевскому князю не принимать боя и оставить киевский стол до лучших времен. «Погании же видивше силу великую Владимирю и убояшася, а Изяславъ бѣ у малѣ, а Вячеславль бяше полкъ к нему не притяглъ прити. И начата, Чернии Клобуци молвити Изяславу: „Княже! сила его велика, а у тебе мало дружины… не погуби насъ, ни самъ не погыни, но ты нашъ князь, коли силенъ будеши, а мы с тобою, а нынѣ не твое веремя, поѣди прочь“» [124]. После этих слов, как замечает летопись, черные клобуки «побегоша к своим вежам».

Когда в том же году Изяслав вновь шел на Киев и черные клобуки удостоверились, что у него на этот раз сил достаточно, они присоединились к нему.

Готовясь защищать Киев от наступавших полков Юрия Долгорукого в 1151 г., Изяслав Мстиславич послал брата своего Владимира к черным клобукам за помощью. Летописное сообщение, повествующее об этом, интересно тем, что дает перечень торческих племен, входивших в поросское черноклобукское объединение. «И тако отрядиша Володимера брата своего по вежѣ, с Торкы, и съ Коуи, и съ Берендѣи, и с Печенѣгы» [125].

Черные клобуки пришли в помощь Изяславу, но оказалось, что от них Киеву была не столько польза, сколько вред. Придя с вежами и стадами, они практически опустошили киевскую околицу. «И Володимеръ приде съ всимы Черными Клобукы, и с вежами и съ стады и скоты ихъ, и многое множество, и велику пакость створиша, оно ратники, а оно своѣ, и манастыри оторгоша, и села пожгоша, и огороды вси посѣкоша» [126].

Таким образом черноклобукская помощь оказалась сродни нашествию. Зная, что союзниками Юрия Долгорукого выступили половцы, и опасаясь, что с уходом дружины к Киеву черноклобукские становища станут их легкой добычей, торческие подданные Киева решили уйти в столицу Руси со всей ордой, с вежами и стадами.

Если принять во внимание, что средние размеры кочевнической орды исчислялись цифрой в 30–40 тыс. [127], можно себе представить размеры ущерба, причиненного киевским окольным районам черными клобуками в 1151 г. По существу не черные клобуки защитили Киев, а Киев спас весь их союз от истребления половцами.

За проживание в пределах Руси черные клобуки обязаны были не только нести сторожевую службу, но и участвовать вместе с русскими дружинами в походах против половцев. Примечательным в этом плане может быть летописное сообщение 1152 г., из которого явствует, что Изяслав Мстиславич направил в поход против половцев сына Мстислава «с полкы своими» и «съ всими Черными клобуки». Уточнение «всими», по-видимому, означало, что для похода в степь были привлечены все черноклобукские воинские силы. Согласно расчетам исследователей, союз черных клобуков имел приблизительно пятитысячный воинский корпус. Летописная статья 1185 г., повествующая о преследовании половецкого хана Кончака черноклобукским корпусом под предводительством Кундувдыя, отмечает, что под его началом было 6 тыс. воинов. «Увѣдивъша же Кончака, бѣжавша, посласта по немъ Кунътувдыя, въ 6000» [128].