Дал сильный пас себе на ход. В том был умысел выманить воротчика из рамки. И он клюнул — кинулся к мячу, надеясь опередить меня. Да где там. Я обыграл его и перепрыгнул, бросившегося в ноги с явным желанием сфолить. Путь к рейхстагу был расчищен. Вколотил мяч в сетку, подобрал и помчался с ним по кромке поля вдоль беснующихся трибун.

— Вот что мы хотели сказать! — рявкнул Гусев в микрофон и пустился в пляс по комментаторской кабине.

Плясали второй тренер с врачом команды, положив руки на плечи, уткнувшись лбами. Главный вертел головой, поправляя отсутствующий галстук. Митрофаныч утирал слёзы, плакал, не стесняясь.

Пока соперники устанавливали мяч в центре поля, Аршавин поднял руки над головой, привлекая внимание команды.

— Играем на Гладыша, — влепил капитан кулак в ладонь. — У него пруха.

Пруха позволила мне за четыре минуты до окончания матча вкатить ещё один гол. Получил мяч в центральном круге, и четверо наших ребят сыпанули вперёд, растягивая оборону по флангам. Передо мной остались только три защитника, которых без особого труда обыграл на скорости и вколотил пузырь в нижний дальний от вратаря угол.

Президент ЮАР не снизошёл до меня с обещанным кубком. Но я ничуть не проиграл: выскочила на поле чернокожая красотка, мисс Африка. Папуаска, а хорошенькая. Она вручила приз и прицелилась чмокнуть в щёку, а я, ловкий парень, извернулся, и наши губы встретились.

В далёкой Москве Даша и её мама сидели у телевизора. Голы их не вдохновили, а вот последний эпизод….

— Смотри какой…, - Надежда Павловна покачала головой.

А меня несло на волнах славы в пучину порока. Покидал поле с кубком в руке и красоткой подмышкой. Попараци насели — что да как, каковы, мол, впечатления, планы на будущее, прогнозы? А один спрашивает:

— Ваши желания в эту минуту.

Ну, я и выдал:

— Кубок мира и Жанну Фриске.

Кубок понятно, но зачем про певичку ляпнул? Не знаю. Может, думал, Даша услышит, приревнует, и всё у нас наладится.

Даша выключила телевизор.

— Мама, Максим скоро в Москву приедет, Кравченко. Можно он у нас поживёт?

— У нас? — усмехнулась мудрая Надежда Павловна. — Быстро ты квартировладелецей стала.

Групповой турнир выиграли без драматических коллизий. По накатанной схеме — полтора тайма команда изматывала противника в многоэшелонированной обороне, а потом выходил я, забивал один, два, три гола, и мы праздновали победу. Возглавил список бомбардиров и стал узнаваем на улицах. Пресса обо мне такие дифирамбы сочиняла, что…. Да что говорить, толпа без кумиров жить не желает — ей надо на кого-то походить, кому-то соответствовать.

Когда половина команд паковала чемоданы, звёзды мировой эстрады устроили в мою честь концерт на центральном стадионе столицы. Народу набежало, хотя входной билет как на финальный матч. Рыцари гитары и микрофона клялись мне в искренней любви. А я подумал, зачем всё это одному, и подался на подиум в центре поля.

— Друзья, спасибо вам. Но в далёкой России живёт девушка Даша, которая не хочет ответить мне взаимностью на любовь. Эту песню я исполняю для неё.

И исполнил. Кто в ладах был с русским, подпевали:

— Я лишь хочу, чтобы взяла букет

Та девушка, которую люблю….

И все, кто выходил после меня, адресовались:

— Милая Дашья, это исполняется для вас….

В один вечер имя скромной девушки, приехавшей в Москву с пограничной заставы, стало известно всему миру.

Явился в Первопрестольную Максим Кравченко. Даша занесла его спортивную сумку в мою комнату и потащила парня на улицу. Ей не терпелось показать красавицу столицу. Но во дворе дорогу им преградила шпана.

— Ты что, убогий, горя хочешь? Ещё раз увидим рядом с этой девушкой, на куски порвём.

Максим уехал в тот же день, а Даша загрустила.

Подруги позвонили Жанне Фриске в день открытия чемпионата. Вечером поп-звезда добросовестно дождалась спортивных новостей у голубого экрана и выслушала мой необдуманный ответ дотошному попараци.

— Да как он смеет? Сопляк! Мальчишка! — сказала и успокоилась. И забыла. Но когда Олег Газманов разродился на очередной шедевр "Вперёд, Россия!", обещавший поставить по стойке "смирно" не только офицеров, но и всю страну от мала до велика, он сразу вспомнил эпизод. И примчался к Фриске.

— Исполни, Жанночка — сам Бог велел.

Звезда посмотрела, подумала и согласилась.

День какой-то праздничный в Москве был, да мы ещё подарок подкатили, выиграв групповой турнир — молодёжь повалила на свежий воздух. На сцене поп-дивы тусуются, внизу бескрайнее море голов. Выходит Жанна Фриске в длинном белом хитоне с обнажёнными плечами, ладонь на сердце, другая к толпе широким жестом — ну и, "Вперёд, Россия!". Благоговейная тишина внизу, а потом взрыв восторга. Нескончаемые — браво! бис! Жанна вышла ещё раз, долго кланялась — не унимается толпа. Исполнила последний куплет — народу мало. Ещё четыре раза являлась звезда на эстраду. На пятый вышел другой исполнитель. В него пластиковые бутылки, свист и улюлюканье. Администратор:

— Жанна, выручай.

Фриске пела до грачьей темноты. Спас её от восторженной толпы праздничный фейерверк.

Через пару дней позвонил ей известный футбольный меценат:

— Сколько вам надо, чтобы исполнить желание нашего кумира? Миллион? Два?

— Что я не русская? — возмутилась Жанна.

— Хорошо, — сказал Роман Абрамович. — Но позвольте оплатить ваш перелёт в ЮАР, гостиницу и ресторан.

В тот день мы отправили в нокаут сборную Камеруна. Я только прилёг в номере после водных процедур, Митрофаныч семенит:

— Там из спонсорского совета, хочут видеть.

Начинается, подумал, сейчас торговать будут, как раба на невольничьем рынке. Но ошибся. Мне вручили проспект или что-то вроде пригласительного билета в респектабельный ресторан. У подъезда ждал лимузин.

Сам главный ресторанный менеджер перехватил на входе с желанием проводить к поджидавшему месту. Я шёл за ним, а пожиратели устриц и прочих гадостей вставали, приветствуя, и шлёпали в ладоши. И дамы их вставали и шлёпали.

Последней встала Жанна Фриске за нашим столиком. Великолепная Жанна Фриске, в белом платье, с ниткой чёрного жемчуга на открытой шее. Весь вид её и взгляд вопрошали — ну, как я тебе?

Ты прекрасна, спору нет.

Поцеловал ей руку и придвинул кресло. Угомонились, наконец, все прочие остальные.

Рассказать, что мы ели? У вас слюнки побегут.

О чём говорили? Обо всём помаленьку.

Оставим эту тему, а то вам захочется узнать, что мы делали в номере.

Утром вернулся в расположение сборной, а после завтрака вместе со всеми поехал на тренировку. Импортный наш тренер только головой покачал на мою отлучку — со спонсорами не поспоришь.

Романтичный ужин наш не обошла вниманием пресса, и застолье показали в новостях.

Надежда Павловна оторвала взгляд от голубого экрана:

— Он что, совсем-совсем тебе не нравится?

— Теперь о чём-то поздно говорить, — вздохнула Даша, ненавидя женщину с ослепительной улыбкой и чёрными жемчужинами.

Предложения контрактов — один другого заманчивее — посыпались, как из рога изобилия.

— Тебе нужен агент, чтоб разобрать всю эту хренотень, — советовал Михалыч, второй тренер.

Председатель спонсорского совета позвонил.

— Не советую, Алексей, спешить, — сказал Абрамович. — Станешь чемпионом, помогу определиться.

Президент, не какой-то компании, а всей Федерации Российской позвонил администратору сборной:

— Вы смотрите там, Гладышева не профукайте.

Премьер страны тоже любил футбол и был жестче в высказывании:

— Если Гладышев останется за кордоном, вы нам тоже станете без надобности.

В полуфинале сразились с испанцами. По-настоящему, без компромиссов. За нами должок с европейского первенства, и ребята упирались с удвоенной энергией. К моему выходу на табло горели две единицы. Удвоил наш показатель, послав мяч по очень кривой дуге, с угла штрафной в дальний верхний угол ворот, за спину их стражу. А потом возникла свалка, и какой-то Хулио наступил мне шипами на бедро. Лопнула кожа, брызнула кровь. Билли снял болевые ощущения и кровь унял. Но судья остановил игру и показал Педриле жёлтую карточку. Осмотрел мою ногу, приказал лечь на газон и вызвал санитаров с носилками. Пока обрабатывали рану, морозили да перевязывали, игра закончилась. Потомки Дон Кихота потрусили с поля битые.