-Ага. Я же не дурак.

-Разумеется. Ни одного лишнего звука, Гиббон. Ни одного матюка. «Бля» - это тоже матюк. Отвечай только на вопросы, твои обезьяньи философствования там никому не нужны. Не вздумай какую-нибудь пургу мести. Рассказывай все, как есть: Бутаева Инга – девушка аморального поведения, а ты – самый добрый, честный, порядочный кударский ушлепок на земле, догоняешь?

-Да по любому, - Гиббон удовлетворенно икнул.

Сергей Сосланович глянул на часы и неуклюже хлопнул Тимура по руке.

-Пора, - сообщил он торжественно – Идемте, ребята.

Они расправили плечи и двинулись к залу, как горделивая процессия.

30.

-Прошу всех встать, - голос секретарши проскрежетал наждачкой по голым нервам. Инга поднялась, придерживаясь руками за полированный стол. Ноги ее будто были сделаны из подтаявшего пластилина. Она постоянно ощущала на себе взгляды справа со скамьи подсудимых, но сама упорно не смотрела туда, опасаясь, что ее замутит от вида пятерых нахальных физиономий. Ненависть – вот чем дышал ее мозг. Ненависть была ее кислородом.

-…Рассматривается дело по обвинению Габараева Тимура Эльбрусовича, Атарова Аслана Юрьевича, Аветисян Вадима Степановича, Кокоева Алана Захаровича, Плиева Азамата Вахтанговича согласно статье Уголовного Кодекса Российской Федерации 131 часть 2…

Инга прикрыла глаза и стиснула взмокшие ладони, краем уха слушая речь выпорхнувшего вертлявого обвинителя. Он говорил чрезвычайно много, туманно, поэтично, но даже такой дилетантке, как она показалось, что это было не слишком убедительно. Странно… Вчера во время беседы с ней красноречия у него было, как будто, побольше. Инга подозрительно подняла взгляд, но тут же отмахнулась от навязчивой мысли. Она давно никому не доверяла, но сейчас все козыри были у нее в руках и все улики налицо. Этим скотам не отвертеться! Слишком поздно. Обвинитель представил заключения экспертизы и другие документы, без передыху меля языком. Инге почудилось, что в его болтовне было много лишнего, но как ни странно, он ни слова не сказал о ее ранах и увечьях. Наверно, собирался оставить самые впечатляющие факты на закусь. Ему виднее.

Ингу вызвали для дачи показаний. Она встала, распрямила спину и пошла под прицелом множества любопытных глаз. Публика жаждала крови. Все предвкушали, как она, корчась от стыда и боли будет рассказывать им о своей перееханной жизни. Что- ж, они получат то, чего ждут.

-Вечером 7-го сентября 1997 года, - заговорила она твердым, спокойным голосом – мы с моей подругой отправились на день рождения к нашей общей знакомой. Примерно в начале двенадцатого мы вышли из общежития и пошли пешком. Пройдя немного, мы остановились передохнуть, когда появился темно-синий фургон «Мерседес» с номерами 979 АН 15 RU.

-Вы знали, кому принадлежит машина?

-Нет.

-Продолжайте.

-Машина остановилась, открылась задняя дверца, и мы увидели… Мы увидели, как что-то вывалилось оттуда… Это была маленькая девочка…

-Протестую!!! – Баллаев подорвался с места так, будто ему в зад разрядили обойму.

-Принимается, - судья поглядел на Ингу исподлобья – Говорите по существу и придерживайтесь фактов.

Инга глянула на обвинителя.

-В общем, из машины выскочили пятеро парней, которые находятся сейчас на скамье подсудимых… И… - она запнулась.

-И силой заставили вас сесть внутрь, - подсказал он ей.

-Да.

-Что было дальше?

-Они отвезли нас по адресу, который вы называли, и…

-Принудили вас к сексу, - поставил он жирную точку, снова оборвав ее.

-Да, - Инга удивленно посмотрела на него. Он ничего не спросил у нее о попытках сопротивления, которым было море подтверждений, и не дал ей договорить. Надо полагать, он таким образом щадил ее, избавляя от болезненных подробностей? Она ощущала себя слегка сбитой с толку.

-И вот перед вами, - чуть ни зарыдал обвинитель – совсем молодая, хрупкая девушка, ставшая жертвой страшного, катастрофического падения человеческой морали. Закон должен защитить ее и сотни других женщин, которые оказались в таком же положении, но не обладают достаточным мужеством, чтобы рассказать об этом во всеуслышание!

Инга поморщилась. «Что он несет?»

-У меня все, - пламенно закончил он, повергнув ее в шок.

«Черт побери, а здесь попахивает заговором!»

-Зато у меня не все, - она встала.

Он обернулся и злобно шикнул на нее.

-Что это еще за самодеятельность? Ну-ка, прекрати, ты все испортишь. Тебя еще вызовут.

Инга подумала и уселась. Если бы хоть в ком-то можно было быть уверенной! Ну, почему она так мало соображает в этом суде и во всей этой жизни?!

-У защиты есть вопросы к потерпевшей?

-Да, Ваша Честь, - Сергей Сосланович Баллаев вышел из-за стола, покинув своих подопечных, приблизился к ней и громко откашлялся.

-Уважаемая Инга Владимировна, - с улыбкой начал он, и в голосе его послышались сатирические нотки – Вы знали кого-нибудь из моих подзащитных до этого инцидента?

-Да, - угрюмо ответила она – Габараева Тимура, Аветисян Вадика и Плиева Азамата.

-Испытывали ли вы к кому-нибудь из них чувство неприязни?

-Нет. У меня не было на это причин.

-А, может быть, наоборот, вы симпатизировали кому-то из этих молодых людей?

Инга секунду колебалась, обдумывая ход его мыслей. Взгляд ее встретился с вопросительным взглядом Тимура, и тут же злость погасила все мысли. Она отвернулась.

-Нет. Мы были едва знакомы.

-Хорошо, - адвокат удовлетворенно кивнул – Инга, скажите, как у вас обстоят дела в материальном плане?

-То есть? – не поняла она.

-Достаточно ли вы обеспечены финансово?

«Куда это он клонит?» - Инга глянула на обвинителя, но попытки протеста тот не предпринимал.

-Более или менее обеспечена.

-Вас обеспечивают родители?

-Нет. Они погибли.

-Вы находитесь на попечении у родственников?

Она покачала головой.

-У вас есть какие-нибудь доходы помимо стипендии?

-Я получаю небольшое пособие и подрабатываю.