Однако больше всего ему нравился запах фортепиано. Запах Кэти был здесь повсюду, но инструмент источал хоть и более слабые, но притягательные ароматы. Со временем Нельсон научился различать тридцать, а возможно, и сорок разных видов дерева, которые использовали для этого инструмента. Некоторые деревья были молодыми, некоторые очень старыми. И в каждом хранилась история: история жизни дерева, его развитие, его счастливые и печальные времена. Иногда Нельсон различал маленькие истории о животных или птицах, которые жили на этом дереве. Многообразие этих историй приводило в восторг юного пса. Он никогда не постигал их на словах или в определенной последовательности. Это были истории, поведанные мимолетным, живым и подвижным языком запахов.
Каждый день, покончив с классикой, Кэти энергично постукивала ножкой по полу и начинала играть свою самую любимую песню «Битлз» «Неге Cornes The Sun». Когда она была еще ребенком, отец сажал ее себе на колени и, прижимая к себе, напевал эту песенку под грампластинку. Веселый мотив этой песни идеально расслаблял после серьезных классических этюдов. Вскоре Нельсон привык к этому ежедневному ритуалу. Он знал, что во время занятий девушку нельзя беспокоить. Но когда она начинала постукивать ножкой, ритм отдавался во всем теле щенка, и он запрыгивал на стульчик возле фортепиано и восторженно облизывал ее, пока она пела ему так беззаботно и весело. Он уже узнавал и очень полюбил эту песню, потому что знал, что последует за ней. Когда песня заканчивалась, Кэти брала его поводок и они шли на ежедневную прогулку — это было самое любимое время дня для Нельсона, проводимое вместе с хозяйкой.
Полчаса, иногда дольше, они бродили по окрестностям. Нельсону было трудно не тянуть поводок, но скоро он научился ходить как можно ближе к Кэти. Прогулка была его ежедневным визитом в оперу ароматов. И никогда не хватало времени постигнуть их все, не хватало времени распределить их в его растущем мозгу.
Нельсон рос, и его чутье усиливалось, порой во время ежедневных прогулок ему очень хотелось постичь что-то новое. Его пленили запахи, доносившиеся издалека, благоухания, щекотавшие ему ноздри, а через секунду уже исчезали — ароматы далеких лесов, гор и городов. Он научился распознавать запахи определенных людей, собак и других животных, которые постоянно жили в его местности. Но еще в воздухе он часто улавливал запахи других людей и животных за пределами его мирка. Что было там? Неужели наша вселенная бесконечна, как подсказывал его нос? Временами он натягивал поводок в поисках некоторых ответов. Но тщетно. Кэти оттаскивала его назад, и его снова обволакивал ее аромат, и он забывал о своих намерениях понюхать тот, другой, мир. Они возвращались домой, Кэти снимала с него поводок и брала на руки, а Нельсон облизывал ее лицо в благодарность за ежедневные приключения.
Днем Кэти оставляла его в саду. При этом он чувствовал ее запах внутри дома, но иногда слышал, как хлопала входная дверь и открывалась дверца ее машины. Кэти уходила из дома на несколько часов, и это его очень беспокоило. Он занимал себя тем, что обнюхивал сад и играл со своими игрушками. И с волнением ждал ее возвращения. Когда он слышал звук закрывающейся дверцы машины, его тело становилось неуправляемым: хвостик вилял от радости, а из горла рвался неизменный громкий лай. Вскоре она заходила во двор, чтобы поздороваться с ним, и он приветствовал ее каждой шерстинкой своего тела. Он гордился, что сохранил их дом целым и невредимым, пока ее не было.
Ближе к вечеру она кормила его ужином, а вскоре после этого возвращался домой Дон. Кэти сразу же переключала все свое внимание на мужа, но Нельсон не протестовал. Дон уделял ему не слишком много внимания, но когда делал это, то, как правило, был дружелюбным. Иногда Нельсон чувствовал некоторое раздражение, а один или пару раз даже запах гнева, когда Дон хотел исключительного внимания Кэти для себя. Как только Нельсон чувствовал это, он тихонько выходил из комнаты или садился в углу, оставляя Дона одного.
Нельсону не разрешали сидеть возле обеденного стола, пока Кэти с Доном ужинали. Дверь в маленькую прачечную в задней части дома закрывали, и песик настороженно ждал и прислушивался, а внутрь доносились ароматы и шум их вечерней трапезы. Кэти и Дон болтали, пока один из них готовил еду. Первое время Нельсон ощущал в воздухе запах счастья, когда его хозяева обсуждали события прошедшего дня. Дон любил готовить, и Нельсон слышал, как тот рубил и резал мясо, курицу, рыбу или овощи, а затем тушил или жарил их. Его маленькая пасть наполнялась слюной, и он надеялся заполучить остатки их еды. И чаще всего получал их. Кэти запускала его на кухню и дразнила, высоко держа кусочки куриной корочки или остатки пасты. Скоро Нельсон понял: чтобы получить эти лакомства, он не должен подпрыгивать, ему нужно просто сесть. И тогда Кэти протягивала их ему. Это было для него десертом после ужина, состоявшего из подушечек собачьего корма.
Собачке разрешалось лежать рядом, пока они смотрели телевизор. Иногда по вечерам Дон включал какую-то спортивную игру и возбужденно кричал или даже вопил на телевизор, да так, что Нельсон порой вздрагивал. Он лежал на коленях у Кэти, пока она читала книгу. Обычно она крепко обнимала Дона, когда они смотрели какой-нибудь фильм или телешоу. Нельсон лежал у их ног, и вскоре научился понимать, что эти объятия Кэти и Дона часто приводили их к интимной близости.
В первые месяцы брака Кэти с Доном почти каждую ночь занимались любовью в своей спальне наверху. С первой ночи, когда Нельсон приехал в Олбани, он спал на кровати вместе с ними. Он чувствовал запах опасения у Дона, когда Кэти привела его в спальню, но в конце концов молодожены пришли к компромиссу: поставили для Нельсона у двери спальни мягкий домик на молнии, в котором он мог спать, если они хотели побыть одни. А ночью в большинстве случаев он спал вместе с ними.
Как только Кэти впускала его в спальню, Нельсон спешил найти огромную уродливую игрушечную крысу, которую Кэти, будучи в озорном настроении, однажды купила ему в супермаркете. Она быстро стала его любимой игрушкой, возможно, потому, что не ломалась, в отличие от других игрушек. Найдя игрушку, Нельсон подбегал с ней к Кэти и настойчиво просил поиграть с ним. Кэти отбирала крысу у Нельсона и бросала через всю комнату, чтобы он ее ловил. В конце концов он отходил в угол с игрушкой в зубах, а Кэти с Доном готовились ко сну. Нельсон усердно старался не изменять этому своему ночному ритуалу. Порой Кэти размышляла о том, насколько важен для маленького животного этот установленный порядок в семье. Ведь множество других человеческих беспокойств, таких как амбиции, спешка, самомнение, были попросту чужды собакам.
Наконец Кэти, Дон и Нельсон ложились на большую двуспальную кровать. Нельсон знал, когда парочка собирается заняться любовью, — перед этим от них двоих исходили сильные запахи. Нельсон никогда не знал, как правильно себя вести во время их близости. Он отодвигался на другой край кровати, когда все начиналось, и иногда внимательно смотрел на них, пытаясь понять, что же они там делают. Дон издавал громкие звуки, и Кэти иногда тоже. Порой они занимались любовью довольно долго, и от их тел исходило еще больше ароматов. В конце концов запахи достигали апогея и угасали. Вскоре после этого они засыпали.
Во время их близости Нельсон был занят своей крысой. Когда же он понимал, что они закончили, то находил себе место для сна на ночь. Кэти нравилось обнимать Дона, и она так и засыпала, но ее мужу хотелось иметь свое пространство во время сна, и вскоре их тела отделялись. Поначалу Нельсон устраивался в удобном, как ему казалось, местечке: зачастую это была покрытая волосами часть тела Дона — его ноги или грудь. Но Дону не нравилось спать рядом с собакой. Он, неожиданно для Нельсона, отталкивал или сбрасывал его, не причиняя при этом боли. Кэти же наоборот нравилось, когда Нельсон спал рядом с ней. Он скручивался маленьким комочком возле ее живота и сладко засыпал. Ее аромат успокаивал его. И Нельсон лежал возле нее всю ночь. Иногда Кэти снились плохие сны. Прошло много лет, но она до сих пор вздрагивала от каких-то воспоминаний о своем умершем отце. Иногда ей снились пулеметная очередь или враждебные голоса на чужом языке, который она не могла разобрать. Через несколько месяцев именно негромкое сопение Нельсона успокаивало ее лучше всего после подобных кошмаров. Она целовала в голову маленького песика, а его тело размеренно поднималось и опускалось. Вскоре женщина вновь засыпала, и теперь ей снились более спокойные сны.