Изменить стиль страницы

Глубокоуважаемый господин Штефан Шюнеманн, я тоже читал «1979», конечно, не совсем & не все понял, но описание лагеря в Китае произвело на меня крайне тяжкое впечатление, как если бы относилось к моему поколению, ибо ведь это большая часть и нашей истории, и она очень меня касается (я потерял старшего брата — парашютиста на Крите), многие из моих родственников были социалистами, и лишь некоторым тогда удалось спастись, через Лиссабон добравшись до США, некоторые отправились в немецкий лагерь и тоже там умерли & были убиты).

Книга автора Крахта произвела на меня впечатление и потому (дело, разумеется, не в одинаковости наших фамилий), что она явно отсылает к темам немецкого романтизма, на влияние которого можно ведь, кажется, возложить ответственность за большую часть невзгод немцев.

Китайские главы в романе очень сильно напоминали мне и о картинах Каспара Давида Фридриха [95], о самом сокровенном в человеке, обращенном вовне и символизированном. Благодаря природе, которая ведь у К. Д. Фридриха не всегда бывает репеллентной [96]и ужасно-волнующей.

Теперь я немного вошел в фабулу, надеюсь, Вы отнесетесь ко мне снисходительно, и не хочу также обременять Вас моими мыслями, но Вы первый, кто действительно, похоже, интересуется книгами, а не хочет только ругаться.

Письма с поношениями я, впрочем, не переправляю автору Крахту, потому что в них содержатся только злые мысли.

Вторично на сегодня

с наилучшими пожеланиями из Бремена,

Ваш Кристиан Крахт

Привет,

(сейчас одно неформальное обращение: я 1969 года, родился и вырос в Потсдаме) да, тут я могу только согласиться с Вами, расторможенные люди зачастую — беда. Сочиняют ли они теперь ругательства или охраняют лагерь, под руководством великих преобразователей мира, которые только все ухудшают.

Я, правда, думаю, что способность человека в известной мере отдаляться от своей культуры и моральных основ является некрасивой, но необходимой для его развития. Общество все еще переживает возраст полового созревания, так я считаю. Не могли бы Вы объяснить мне поточнее, что вы подразумевали под следующими словами? «Отсылает к темам немецкого романтизма, на влияние которого можно ведь, кажется, возложить ответственность за большую часть невзгод немцев».

С сердечным приветом,

Штефан Шюнеманн

Глубокоуважаемый господин Штефан Шюнеманн,

мне очень трудно расстаться с формальным обращением, хотя моя внучатая племянница попыталась мне объяснить & сделать понятными рудименты сетевого языка жестов ☺. Сам я в пятидесятых годах некоторое время провел за границей, в тогдашнем Британском Гондурасе (сегодня Белиз), пытался работать на плантации тяжелых плодов (свыше трех килограммов плодовой мякоти в каждом), несколько лет в качестве первого бухгалтера & асессора, если Вы это имели в виду под «отдалением от собственной культуры», когда же не захотел больше держаться за место — тогда постепенно все дальше и дальше по Центральной Америке, до самой Панамы, потом на корабле в Африку (Родезия, сегодня Зимбабве), где я только в шестидесятые годы набрался храбрости снова вернуться в Германию. Германская склонность к романтизму (движению, противоположному Просвещению), стремление к темным мистериям, к духу природы в конечном итоге и являются тем, за что мы были одарены годами Гитлера, Вы подумайте только о сбивающих ноги лесных путешествиях ночью на Киффхойзер или на Брокен. Не раз эти молодые люди даже не были экипированы, обходились одной гитарой & песенником. «Голубым цветком» немцев всегда был Буковый лес, или Баутцен, он погребен в самом слове — Вы только вспомните о централе государственной безопасности ГДР (он находился на Норманнской улице). Однако мой Вам вопрос: что вы подразумеваете под «отдалением от моральных основ»? Почему Вы считаете это необходимостью? Вы пишете, что выросли в Потсдаме, — удаление? Внутренний отход? Выбраковка?!!

Был бы благодарен Вам за ответ.

С наилучшими пожеланиями из Бремена,

Ваш Кристиан Крахт

Глубокоуважаемый господин Крахт,

молодое дерево гибко. Поэтому снова неформальное обращение ☺. Стало быть, поколесили Вы неплохо. Под этим отдалением от собственной культуры я, собственно, ничего не подразумевал, так — красивая игра слов. В этом смысле я тоже удаляюсь от Германии и моей культуры, в марте 2003 года я иммигрирую в Квебек, Канада. Тем самым я, пожалуй, следую привитому воспитанием стремлению «осси» [97]смыться или, соответственно, «перебраться за бугор». На тему о гитлеровской молодежи я поостерегусь высказываться, поскольку слишком плохо ориентируюсь в этом вопросе и быстро сползу на банальности. Я прочитал биографию Феста, только чтобы понять, как столь много людей могли устремиться к нему. Однако лучшей, чем эта биография, я считаю «Примечания к Гитлеру» Хаффнера. Оглавление начинается с «его заслуг». Для меня было очень важно понять это. Вы можете себе представить, что в восточных школах нам прививали крайне одностороннюю точку зрения на то время. Если бы мне тогда рассказали, что наци помещали наркотик в грунтовую воду и все немцы от этого на какое-то время отупели, я охотно поверил бы и этому. Сегодня я смотрю на все иначе, и мне важно, что я могу отнестись с сочувствием к соблазненному немецкому сознанию, разумеется, я сочувствую не ужасным делам, а лишь уязвимости тогдашних немцев, их неспособности противостоять демагогам. Во всяком случае, когда рассматриваешь какую-то одну страну, ты всегда видишь только отдельные фрагменты картины.

Я нахожу эффекты, которые тогда, как и сегодня, манипулируют огромными людскими массами и почти всегда ввергают их в беду, очень интересными. К сожалению, я еще не нашел литературы на эту тему. Гитлер, Сталин, Пол Пот и, не спрашивайте меня, какой еще племенной князек в настоящий момент (Буш??), — все они были лишь частью этого эффекта. Однако Вы определенно знаете об этом больше меня. Хорошо ли Вы знаете историю Черной Африки? (Я знаю ее очень плохо.)

Почему снова и снова происходят вспышки садистских массовых акций, и всегда — в связи с крупными обольстителями? В какой еще стране ее собственная милиция калечила мотопилами тысячи и тысячи людей?

Еще одна тема: необходимость зла, или, точнее, по видимости необходимое зло. Здесь у меня тоже есть лишь несколько незрелых идей, и тут я совершенно не хочу вдаваться в детали. Я думаю, что в развитии народов снова и снова наступает фаза, когда высвобождаются грубые и жестокие силы общества. Эта склонность к насилию, похоже, тлеет непрерывно, повсюду.

Именно общества, которым в особенности свойственно самообладание, проявляют во время таких волнений наибольшую беспощадность (Япония, Китай, Германия). В России в первые недели после вторжения в нее Германии тоже царил ужас, однако несколько иной.

Итак, зло неизбежно потому, что некоторые народы, по-видимому, могут быть очень жестоки — но лишь до тех пор, пока в их коллективное сознание не вгрызется внутреннее отвращение к жестокости. Тут пример немцев очень показателен. Я не знаю ни одного нем ца, который сегодня серьезным тоном произнес бы: «Мы, немцы». К сожалению, мы презираем свою собственную культуру и поэтому она почти уже забывается. Если посмотреть на происходящее глазами Ницше, то средневековье с его повседневно проживаемой жестокостью, в той сфере, которую сегодня мы называем моралью, должно быть выжжено из нашей памяти. Кто украл, тому отрубали руку. Сейчас мы выучились новым ценностям. «Ты не должен уничтожать народы», «Ты не должен нападать на другие страны». И т. д.

Ну, ладно, надеюсь, я не нагнал на вас скуку этими короткими мыслями. Мое понимание истории, географии и вообще всех наук все-таки очень ограничено…

С сердечным приветом,

Штефан Шюнеманн

вернуться

95

Каспар Давид Фридрих (1774–1840), немецкий художник, один из крупнейших (наряду с Филиппом Отто Рунге) представителей романтического направления в живописи Германии.

вернуться

96

От лат. repello — отталкиваю.

вернуться

97

Осси (Ossi — нем.) — житель бывшей ГДР, Восточной Германии.