Эту тираду я закатила Антону прицельно в лоб. Я точно знала, что говорю правду, что так и будет.

И практически на следующий день оказалось, что я беременна!

Ребенок, которого мы ждали, звали, которого боялись (потому что к самой большой ответственности человек никогда не бывает готов), этот ребенок почуял, что мама не шутит и уже расхотела его заводить. И уже сам каким-то образом оказался у меня в животе.

Не иначе чудом!

37.

Когда нам очень плохо, мы просим Бога объяснить нам – за что. Как видящий, отвечавший на вопросы нескольких сотен людей, и как человек, который ищет ответы на свои собственные вопросы, могу сказать: всегда, когда мы получаем что-то плохое, мы это целиком и полностью, на сто процентов заработали. Это счастье и удача нам чаще всего даются незаслуженно, авансом. То, что во многих религиях называется «милостью Божьей».

Всебез исключения плохие ситуации, которые я видела, были целиком созданными нами самими. И только счастье наше бывает значительно «крупнее», чем человек заслуживает. Хотя каждому из нас, конечно, кажется наоборот. Я, разумеется, не была исключением.

Антон зависал на работе, мне было нестерпимо думать о том, как они там с этой Светкой флиртуют (это в лучшем случае).

Я же в это время ходила пристукнутая по квартире и думала: вот так вот. День назад у меня было почти все. А сейчас ни мужа, ни работы, ни денежных запасов, и все это не предвидится, потому что я еще теперь и беременна, отвечаю не только за себя.

Когда позже меня часто спрашивали, не было ли мысли избавиться от ребенка, я отвечала с большим удивлением, что маленький человек, который набрался мужества родиться в этом, мягко говоря, непростом мире, не несет ответственности за дурь своих родителей.

Конечно, я хотела ребенка! Антон авторитетно и серьезно сказал, что тоже хочет и будет стараться быть ему хорошим отцом.

Вот только я отчетливо увидела основную его эмоцию: «Очень хорошо, она беременна и уже никуда от меня не денется. Могу продолжать…»

Я считала эту эмоцию, испугалась и убедила себя, что мне показалось…

Практика жизни, разумеется, доказала обратное.

38.

С фанатичной планомерностью и мягкой жестокостью Антон стал меня «приучать» к разговорам о женщинах и о своей коллеге. Целыми вечерами он трещал о ней. Уже даже неизвестно, что хуже – самой воображать, как они там на работе в кабинете вдвоем, или слушать это вживую.

– Почему ты за меня не радуешься? Мне же хорошо!

Я должна была быть понимающей, может быть, мне даже следовало давать советы? Как лучше произвести на нее впечатление?

Разумеется, понимающей у меня быть не выходило. Зато истерики получались совершенно непринужденно.

– Ведь у нас такой брак, когда мы даем друг другу свободу?! – втолковывал мне Антон, как будто я была школьницей, не выучившей таблицу умножения.

– А ты раньше не мог это придумать, пока ребенка не было? – орала я.

Но действительно, мы с ним не обсуждали моногамию. Мне казалось естественным, что раз мы столько времени прожили в верности друг другу, то это само собой подразумевается. Оказалось, муж думал, что полигамия – неотъемлемое право мужчины. И самое ужасное, что мы оба честно включили свои идеи «по умолчанию» в наш план совместной жизни. Я думала, что естественно думать как я. Он – что его свободное поведение логично воплощает наш общие идеалы.

Проблема «умолчания» своих идей – одна из основных при создании семьи. Люди считают свое отношение ко времени, деньгам, друзьям, сытному обеду, детям единственно верным и, натыкаясь на противоположное мнение своей половинки, начинают возмущаться и требовать, чтобы все было «по-моему». Ведь даже под идеей «найти свою половинку» подразумевается опять же «по умолчанию», что она такая же, как я, думает и действует так же.

И после долгих баталий на одну тему, когда никто не хочет уступать, говорят: «Мы не сошлись характерами». Характерами-то сошлись, не сошлись мировоззрениями.

Обычная история. И наша с Антоном проблема – не новость. Что может быть банальнее истории: он ее любил, обрюхатил и занялся кем-то еще. Даже в наших общих жизнях это повторяется регулярно.

39.

Антон был нежен со мной и на кухне, и у телевизора (никаких драк за пульт!), и в постели, спрашивал, как да что говорят врачи, и проявлял прочую несложную заботу.

А вот про свои отношения со Светкой продолжал говорить постоянно.

– Ты хочешь ребенка-то? – не выдерживала я.

– Конечно. Без проблем, – отвечал муж.

Как-то утром Антон, переминаясь и мекая, рассказал мне свой сон, который многое объяснял:

– Я сидел в детском городке под нашим домом с какой-то своей подругой. А ты стояла на балконе. И вдруг полетела ко мне, вниз. Я вскочил, бегу. Ты лежишь, вроде все цело, смотришь на меня, а под тобой расплывается большое пятно крови.

Проснулся с ужасом и… не знаю, как сказать…

И лицо у него было такое печально-мечтательное, что не надо было быть экстрасенсом, чтобы угадать, о чем этот сон.

Пауза затянулась настолько, что я не выдержала и спросила:

– Облегчением?

Антон не ответил, и я переспросила угрожающе:

– Ты сам-то понял, что это сон про выкидыш?

Ему, разумеется, хотелось, чтобы его действия выглядели не такими чудовищными. Не будь ребенка, и он сам себе казался бы совсем правым и чистым. Ну, загулял мужчина, вырос, понял вкус жизни! Но ведь еще надо было оправдаться в глазах окружающих!

40.

Если бы многие мужчины были видящими, они бы давно заметили, что одно из самых вредных и даже убийственных действий для них – это заблудиться между двумя женщинами. Особенно любимыми и любящими. Вся их энергетическая оболочка, да и вся структура, энергетическое яйцо оказывается разделено на половины, причем часто причудливо неравные, часто даже разного цвета: например, меня устраивает, как одна готовит и обо мне заботится, а с другой хорошо в постели. В результате нижние чакры настроены на любовницу – вращаются в одном темпе и окрашены в яркие, красноватые цвета, которые соответствуют любовнице, а средние чакры настроены на жену и бывает, что даже вращаются в ином темпе или даже в другую сторону. Но проблемы со здоровьем, с телом, раздираемым такой нецелостностью, начинаются не сразу, и часто даже воспринимаются как «ни с того, ни с сего». Роман на стороне какое-то время радует мужское самолюбие, затем человек ощутимо начинает рваться в разные стороны – как будто одна часть тела хочет прильнуть к одной любимой, а другая часть – к другой. Трудно чувствовать себя счастливым в таком состоянии, трудно чувствовать себя даже просто комфортно, даже если сам мужчина считает эту ситуацию вполне моральной и допустимой. У женщин все обстоит еще хуже, потому что они еще и морально страдают. Если женщина любит, она стремится принадлежать Ему целиком. И все достижения феминизма пока ничего не изменили в многовековой глубинной психологии женщин.

Но мужчине хуже в том смысле, что если жена и любовница знают друг о друге или чувствуют друг друга (а они всегда чувствуют!), то дальше они начинают перетягивать мужчину на свою строну, буквально «тянуть одеяло на себя». Мужчину в прямом смысле начинают «растягивать» – его аура подвергается чудовищной деформации.

В этой битве стороны редко выбирают средства. И жена с любовницей какое-то время буквально играют в дартс. Каждой надо попасть в слабое место мужчины дротиком-эмоцией, на которой написано «выбери меня». Годятся истерики и любые формы сладострастья, тяжелая артиллерия «недвижимость» и «дети», конница типа «уйду к другому» и «а ну-ка поревнуй». Финансовые тяжбы, оскорбления или что угодно, лишь бы воткнуть свою эмоцию, пометить «это место мое!».

Человеку, попавшему под двух женщин, можно посочувствовать, как тому, кто попал под трамвай. Любой видящий скажет, что ему лучше постараться разобраться с этим треугольником как можно быстрее. Великое множество мужчин угробила такая раздвоенность.