«Правильно, сестренка — сбежать домой и привести такое чудовище как Мэллис, или убивающего сексом Эльфа, или еще каких других Невидимых назад в Эшфорд? Вдруг одна из Теней спрячется в твоем багаже и, стоит лишь перегореть уличному фонарю, пожрет прелестные, идиллические улицы нашего детства? Что ты почувствуешь, Мак, если увидишь как наш дом превратиться в Темную Зону?»

И я знаю, еще до того, как ее голос исчезает, что никуда не уеду отсюда, пока все не закончиться.

Или они или я. Кто-то должен умереть.

Смерть Алины будет отомщена.

Глава первая

— Вас трудно разыскать, мисс Лэйн. — сразу же заявил мне инспектор О’Даффи, стоило только открыть резную с ромбовидными панелями, дверь магазина. Хочешь — не хочешь, но этот величественный книжный магазин, стал моим прибежищем вдали от родного дома, и, несмотря на роскошную обстановку, бесценные ковры, бесконечно огромный выбор лучшего чтива, мне тут не нравилось. Самая уютная клетка, все равно остается клеткой.

Когда я вышла вперед, на обозрение, он внимательно оглядел меня, отмечая сломанные руку и пальцы, швы на губе, посветлевшие уже желто — фиолетовые синяки над моим правым глазом и заканчивающиеся под челюстью. Инспектор вопросительно приподнял бровь, но от комментариев воздержался.

Снаружи погода была отвратительная, и пока дверь была открыта, я окончательно убедилась в этом. Дождь лил уже несколько дней, нескончаемый, наводящий тоску поток. Ветер занес капли даже туда, где я стояла, под поддерживаемую колоннами арку главного входа в магазин. Воскресенье, одиннадцать часов утра, а на улице так пасмурно и темно, что уже зажгли фонари. Несмотря на их угрюмый желтый свет, я едва могла рассмотреть очертания магазинов на противоположной стороне улицы из-за плотного водянистого тумана.

Я пригласила инспектора войти. За ним последовал и холодный воздух.

Закрыв дверь, я вернулась ближе к очагу, на диван, где читала завернувшись в плед. Мы продолжили разговор. Моя спальня находилась на верхнем этаже, но по выходным дням, когда книжный закрыт, я устраиваюсь на первом этаже. Тут так уютно и такие красивые камины с изразцами, моя личная гостиная. В последнее время, мои литературные пристрастия стали несколько странными. Зная, что О’Даффи рядом, я быстренько ногой пихнула под прелестный антикварный шкафчик несколько из самых диковинных книг. «Маленький народец: Вымысел или реальность?» за ней последовала «Вампиры для чайников» и «Божественная сила: История Священных реликвий».

— Ужасная погода, — заметил он, подойдя поближе к камину и грея руки у тихо потрескивающих языков пламени.

Я согласилась, пожалуй, с несколько большим энтузиазмом, чем того требовало это утверждение, но бесконечный поток снаружи надоел мне до чертиков. Еще пару дней и я начну строить ковчег. Я слышала раньше, что в Ирландии часто идут дожди, но, по-моему «постоянно» чуть больше чем «часто». Вынужденная туристка, тоскующая по дому, сменившая место жительства против своей воли, я сделала ошибку — посмотрела какая погода сегодня дома, в Эшфорде. В Джорджии — зной, синее небо и 34 градуса по Цельсию, обыкновенный отличный, пропитанный запахом цветов, солнечный день на Глубоком Юге. Через несколько часов мои подружки поедут на одно из наших любимых озер, чтобы наслаждаться солнцем, разглядывать симпатичных парней, и листать новенькие модные журналы.

Здесь, в Дублине — холодрыга, плюс десять по Цельсию, но казалось еще холоднее из-за влажности. Никакого солнца, симпатичных парней и мода меня тоже не слишком волновала, разве что выбрать одежду помешковатее, чтоб скрыть оружие под ней. Даже здесь в надежном и безопасном магазине я всегда имела при себе пару фонариков, ножницы, и смертельный, в тридцать сантиметров длинной, наконечник копья, аккуратно завернутый в фольгу. Больше дюжины фонариков, и остальных предметов первой необходимости для защиты, было размещено по всем четырем этажам магазина, на случай надобности. Еще я рассовала по тайникам парочку распятий и бутылки со святой водой. Если Бэрронс узнает, засмеет меня. Думаете, что я жду нападения из ада? Вы правы, ожидаю.

— Как же вы меня нашли? — поинтересовалась я у инспектора. Когда я в последний раз разговаривала с Гардой [1], примерно неделю назад, он настоял на том, чтобы я сообщила, как меня найти. Не знаю почему, но я сообщила им свой старый адрес в Отеле «Кларин», там я ненадолго останавливалась, приехав в Ирландию. Наверное, я больше никому не доверяю. Даже полиции. Плохие и хорошие парни, сейчас для меня, ничем друг от друга не отличаются. Спросите мою мертвую сестру Алину, ее убил красивейший мужчина на свете — Гроссмейстер. Так уж получилось, что он по совместительству, оказался опаснейшим злодеем в мире.

— Мисс Лэйн, я ведь детектив, — сухо усмехнувшись, ответил мне О’Даффи. Он не собирался рассказывать мне как нашел меня. Улыбка исчезла, глаза сузились, инспектор словно грозил мне: «Не ври, я все равно докопаюсь до правды».

Я не боялась его. Бэрронс когда-то сказал мне тоже самое, а у него была сверхъестественная чувствительность ко лжи и уж если ему не удалось видеть меня насквозь, инспектору О’Даффи это тем-более не грозило. Я ждала, гадая, что же привело его сюда. Он ясно дал понять, что считает дело моей сестры неразрешимым и закрыл его. Навсегда.

Инспектор отошел от камина и скинул свою сумку прямо на столик между нами. Карты рассыпались по полированной деревянной поверхности.

Хоть я и ничего не сказала, и никого не предала, но по моей спине пробежал холодок. Раньше я воспринимала карты всего лишь как помощь заплутавшему туристу или растерянному путешественнику, теперь все изменилось. Теперь, смотря на карту города, я почти уверена, что найду пропавшие районы, места Темной Зоны — это выпавшие из карт кварталы, где теперь хозяйничают смертельно опасные Тени. Меня беспокоят не то, что на картах есть, меня тревожит то, чего на картах нет.

Неделю назад, я потребовала от О’Даффи рассказать мне все, что он знал об убийстве Алины. Она должна была оставить какую-то зацепку на месте преступления, слова которые она, умирая в аллее, нацарапала на камне: 1246 Ла Ру.

Он сказал мне, что им так и не удалось разыскать этот адрес.

Но я отыскала.

Пришлось мыслить нестандартно, но это получается у меня все лучше и лучше с каждым днем, просто у меня нет выбора. Легко мыслить нестандартно, когда на тебя сверху валится двух тонный слон. Что, если все наши убеждения переворачиваются с ног на голову, и нет больше уверенности в собственной безопасности? Мой мир изменился раз и навсегда, и я больше не была уверена ни в чем.

О’Даффи очень легко опустился на софу рядом со мной, что для мужчины его комплекции весьма странно.

— Я знаю, что вы думаете обо мне, — произнес он.

Когда я уже было, собралась отрицать сказанное им — сказалась южная вежливость — он «шикнул», как сказала бы моя матушка, на меня.

— Я работаю в полиции уже двадцать два года, мисс Лэйн. Я знаю, что чувствуют, глядя на меня, родственники убитых, чьи дела я закрыл не раскрыв. Боль. Злость. — он сухо рассмеялся. — Уверенность, что я конченный идиот, и вместо того, чтобы работать и засадить преступника гнить в тюрьму, я провожу время в пабах. Что из-за меня души их любимых не могут успокоиться, не могут получить отмщение.

Гниение в тюрьме, слишком мягкое наказание для убийцы моей сестры. К тому же, сильно сомневаюсь, что существует тюрьма способная удержать его. Одетый в багровое предводитель Невидимых способен нарисовать символы на полу, ударить посохом, и исчезнуть через портал. Хоть Бэрронс и предостерегал меня о возможной ошибке, но я считаю, что Гроссмейстер виновен в убийстве Алины. О’Даффи замолчал, может давая мне шанс опровергнуть сказанное. Я не стала. Он был прав. Именно это я и чувствовала, даже больше, но думаю, пятна от желе на галстуке, и толстый живот свешивавшийся из-за ремня, свидетельствуют о бездельничанье в булочных и кафе, а не в пабах.