Если бы ты видел, как я, вынужденная писать тебе о таких вещах, краснею от стыда! Причем я сейчас абсолютно одна. Неужели же ты позволишь тысячам совершенно чужих людей заглянуть в мою личную жизнь?

Прошу тебя, подумай об этом.

Целую тебя, твоя мама».

— Нет, я точно свихнусь! — воскликнул Квидо. — В самом деле, здесь невозможно писать!

3) Встречи с редактором Квидо приурочивал к тем дням, когда Ярушка наведывалась к Зите; в Прагу они отправлялись вместе.

— Известно ли вам, что именно О’Нил поставил условием, что его автобиографическаядрама может выйти в свет не ранее чем четверть века спустя после его смерти? — смеялся редактор, выслушав рассказ Квидо о письме матери. — Причем, когда он выдвигал это условие, никого из членов его семьи уже давно не было в живых. Ваша проблема в том, что вы хотите издать это еще при жизни абсолютно всех членов семьи.

— У бабушки, по некоторым данным, рак, а отец уже давно мастерит себе гроб, — сухо сказал Квидо. — Это обнадеживает.

— Ирония будет вашим главным козырем, — смеялся редактор. — Я вам все время об этом толкую.

— Возможно, — сказал Квидо. — Но тем не менее моя проблема в том, что я вообще хочу это издать. В наше время и ко всему еще у вас.

— И все же, — сказал редактор, — что еще могут делать думающие люди и гуманисты, кроме как бороться за подходящие слова?

— Не бороться вовсе, — сказал Квидо.

— Ну как? — спросил Квидо Ярушку, когда они снова встретились в городе.

— В порядке, — объявила Ярушка с улыбкой. — Зита кланяется тебе… А у тебя как?

— У меня? — Квидо задумался: как, собственно, у него дела? — У меня, скорее всего, рисковая беременность.

— Я ошибался, — рассказывал он впоследствии. — Под бдительным оком у этого редактора я был вне всякого риска.

4) В среду двадцатого октября у Квидо было ночное дежурство. Днем среди туч выглянуло солнце. Он пересилил себя и, подчинившись желанию матери, пошел сгребать с газона опавшие перед верандой буковые листья. Вскоре рядом возникла величественная ныне фигура Ярушки — он улыбнулся, но позволил ей всего лишь подбросить в костер несколько листочков, что разметал ветер.

— Как ты?

— Отлично.

— А как Аничка?

— Как Аничка, не знаю, — поддразнивая его, сказала Ярушка. — Но Якубу тоже замечательно.

Квидо высыпал в огонь последнюю корзину, свободной рукой обнял жену за талию, и так они вошли в дом. Он умылся, переоделся, Ярушка отсыпала ему в склянку кофе, завернула несколько кусков испеченного вчера пирога и все уложила в портфель; в другое отделение Квидо сунул начатую книгу и свои заметки к образу Ярушки.

— Помашу тебе, — машинально сказал он на прощание.

Ярушка подставила лицо для поцелуя.

Но, взобравшись примерно пятью часами позже на опорную конструкцию неоновой рекламы, Квидо обнаружил, что почти весь дом, кроме детской, погружен во тьму. Он подождал с минуту, не зажжется ли свет в кухне, но, так и не дождавшись, обеспокоенно спрыгнул снова на асфальтовую кровлю. Окна в кухне оставались темными. В тревоге он спустился по лестнице в коридор и торопливо завершил обход. Решил отпроситься у начальника и забежать домой. Но, войдя в помещение позади проходной, увидел на столе полные рюмки. А рядом стояли все три вахтера, обнажая в улыбке пожелтевшие зубные протезы.

— Сейчас звонили из Кутна-Горы, — сказал начальник. — Девочка у тебя, бракодел!

XV

День посещений в кутна-горской больнице. Новоиспеченные отцы и прочие родственники стоят на вытоптанном газоне перед родильным отделением. Роженицы высовываются из окон четвертого этажа.

Ярушка (с искренней радостью).Привет! Вы уже здесь, как здорово!

1-й отец.А почему ты не можешь сидеть?

1-я мама.Наверное, меня плохо зашили…

Квидо (скороговоркой).Мы приехали на машине.

1-я мама.Или, скорее, криво надрезали…

Ярушка (изумленно).Правда? Ты вел?

Квидо (с явной неохотой).Да.

Ярушка (испуганно).Что случилось?

Пако.Ничего. Задавил собаку.

Ярушка (успокоившись).Это может случиться с каждым водителем, Квидо. Правда!

Пако.Только она была в будке…

Смех — все присутствующие с любопытством смотрят на Квидо.

Квидо (раздраженно к Пако).А кто орал «Влево! Влево!»? Вы хотели влево, я и повернул.

Пако (объясняет Ярушке).Сперва я решил, что он наехал просто на будку, но когда отбросил сломанные доски, увидел там собаку. Лежала мертвая…

Мать Квидо.Мы что, приехали говорить о собаках? (Смотрит на Аничку на руках у Ярушки.)Разве вы не видите, как Аничка таращит на нас свои прекрасные карие глазки?

Ярушка (виновато, глядя на Аничку).Только что уснула…

2-я мама.Совершенно разгрыз мне соски.

2-й отец.Кто?

2-я мама.Ну конечно Лукашек, дурачок ты мой…

Мать Квидо.Все уже приготовлено. Бабушка сшила нам гигиенические маски.

Ярушка (растроганно).Но это…

Мать Квидо.Нега, конечно, будет носить намордник… (Смотрит на мужа, он все время испуганно улыбается.)Ну покажи ей, бога ради, твои игрушки.

Отец Квидо (вынимает из сушки несколько деревянных игрушек).Это я… для малышки… (Голос отказывает ему.)

Ярушка (плачет).Спасибо. Ужасно милые. Спасибо.

Квидо (тревожно).Что ты разнюнилась? Всю ее обмочишь.

(Аничка просыпается и плачет.)

Пако.Это я называю protestsong! [50]

Мать Квидо.У нее нет газиков? От этого лучше всего фенхель.

Пако.Да здравствует народная медицина, мракобесие и невежество!

Мать Квидо.Не трепи языком. Иди лучше вымой лобовое стекло. (Обращается к Ярушке.)А как отеки?

Ярушка (сморкается).Это была аллергия на риваноль.

Пако.Обратно через ту деревню нельзя. Нас там ждут с вилами…

Мать Квидо.Надо вымыть лобовое стекло!

Пако.Сомневаюсь, что это поможет. Когда он врезался в будку, лобовое стекло было совсем…

Мать Квидо.А ну мигом! (Поворачивается к мужу.)А ты нам ничего больше не скажешь? Никто же не заставляет тебя критиковать наше социалистическое здравоохранение, можешь сказать нечто совершенно безвредное…

Квидо (обрывая ее).Мама!

Мать Квидо (не обращая внимания на его замечание).…ну хотя бы как ты этого вороного конька хотел покрыть тем же лаком, каким…

Квидо.Мама!

Мать Квидо.…каким ты недавно покрыл собственный гроб.

Среди присутствующих воцаряется всеобщий ужас.

Квидо (чуть погодя).Ну, мы потихоньку трогаемся….

Ярушка (глотая слезы).Помашешь нам?

Квидо.Конечно помашу.

XVI

К сожалению, гипотеза матери Квидо, что появление в семье маленького существа окажет радикальное действие на течение мужниного невроза, не подтвердилась. Хотя он и смастерил для Анички еще несколько деревянных зверушек, миниатюрных колясок и самых разных двигающихся кукол и ежедневно играл с ней, существенных изменений в его болезни не произошло.

К счастью, вскоре появилось нечто, что в последующие годы отвлекло отца Квидо от мыслей о смерти и толкнуло его если не в самую круговерть событий, то по крайней мере на их обочину, — речь идет о советской перестройке. Теперь свой досуг отец Квидо отдавал куда больше прослушиванию информационной программы «Время» и горбачевским выступлениям, чем изготовлению своего гроба, который, кстати, был так теперь разукрашен многочисленными засечками, что немало потерял от своей первоначальной пугающей строгости и скорее походил на кровлю пряничного домика, чем на смертное ложе. Поскольку в часы упомянутых трансляций он нередко бывал на работе, мать Квидо, для этой цели специально обученная, должна была записывать их на маленький дешевенький видеомагнитофон гонконгского производства, который отцу Квидо привез откуда-то с Запада инженер Звара.