Им не удастся сбежать.
– Вниз! – крикнул он, звук голоса пропал в кричащем ветре. – Надо спрятаться, Бис!
Резко взмахнув крыльями, Бис сложил их, направляясь к речке под мостом.
– О-о-о-о не-е-е-ет! – закричал Дженкс, опустив голову.
Внезапно оказавшись в темноте, Бис расправил крылья и замахал ими порывисто, но с глухим звуком врезался в стену и скатился, приземлившись в грязной и липкой воде. Вонючая грязь разлетелась, окатив Дженкса холодом. Встряхнув головой, он лег на Биса, пытаясь понять, что же произошло.
«Я в какой-то яме», – понял он, пульс, бился так сильно, что его трясло. – «Я жив». Над ним слышался ветер, который визжал, как женщина, находившаяся на поле боя. Бис шевельнулся под ним, и Дженкс приложил палец ко рту, когда горгулья открыл глаза. Они вместе вслушивались, как бьется стекло и что-то тяжелое падает на землю. Ревущий ветер стал медленно затихать, стали слышны крики людей и приближающийся вой сирен.
Отряхиваясь, Бис начал хрипло смеяться.
– Святое голубиное дерьмо. Еле пронесло, – сказал он, медленно садясь, пока Дженкс не взлетел.
Гнев Дженкса из-за радости в голосе Биса ушел, когда он понял, что они в порядке, что они выжили и снова увидят рассвет.
– Ты только подумай! Я ведь заставил ее отправиться за мной, Бис! – сказал он, тряся крыльями, пока грязная пыльца не осветила эту дыру.
Бис стоял по колено в грязи, его кожа стала розоветь, когда он повысил температуру тела. Радуясь теплу, Дженкс подлетел к его плечу, стараясь оттереть грязь с одежды. Маталина определенно будет не в восторге, и он с завистью смотрел, как грязь на Бисе сохла и отваливалась.
– Думаешь, она ушла? – спросил Бис, пристально глядя на светлый прямоугольник впереди.
Дженкс метнулся на открытый и более свежий воздух, зависнув и задрав голову возле выхода. Уперев руки в бока, он медленно и долго присвистнул.
– Она разгромила улицу, – сказал он громко, глядя на сломанные уличные фонари. – Свет вырубили. Полицейские сейчас приедут. Нам пора убираться отсюда.
Услышав звук скребущих когтей, он задрожал и быстро вылетел на тротуар, когда Бис вылез наружу, как осьминог. Бис потряс крыльями и понюхал подмышку. Он сменил цвет, став черным, чтобы остаться незамеченным. Сирены уже звучали ближе, казалось, сгоняя обезумевших людей вместе.
Нахмурившись, Бис мрачно защелкал пальцами, изображая мелодию, которая показалась Дженксу похожей на Моцарта, когда он увидел разбросанные машины и разбитые стекла. Трясущимися руками Дженкс достал комочек меда из сумки на поясе и съел его, восстанавливая уровень сахара прежде, чем у него начнут болеть мышцы.
– Как думаешь, все нимфы похожи на эту? – спросил Дженкс, радуясь, что грязная вода не добралась до его закуски.
– Понятия не имею.
Взмахнув крыльями, Бис взлетел в воздух. Дженкс присоединился к нему, подлетев так, чтобы можно было разговаривать. Ночной воздух казался тяжелым и теплым и необычно душным, пока они летели вниз по улице по направлению к парку. Только малая часть города была обесточена, парк же вообще выглядел нетронутым.
– Может нам стоит проверить Винсета, – сказал Дженкс, и горгулья, вздохнув, развернулся и полетел к свежей траве, чтобы проверить, а Дженкс уже обдумывал завтрашний день. Он обещал помочь Винсету, и он поможет, даже если дело оказывается в дриаде, запертой в статуе воинственной нимфой.
Он должен помочь этим людям, и он должен успеть сделать это до завтрашней полночи.
Глава 3
Даже из своего стола Дженкс мог слышать, как просыпается за рекой Цинциннати. Приглушенный звук радио доносился из третьего по счету дома вниз по улице; тяжелые удары, доносившиеся с далеких заводов, походили на биение сердца и были слышны только пикси и фейри. Гул тысячи автомобилей напоминал улей, который он изводил, когда был ребенком и жил в лесах недалеко от города. Жить в городе не так уж плохо, если ты можешь найти пропитание.
Дженкс в волнении сел в свое любимое кресло, задумавшись о том, как обеспечил семью. Игрушечная мебель, на кресле из которой он так удобно устроился, была куплена в прошлом году на гаражной распродаже за 5 центов. После очистки, повторной обивки шелком паука и набивки тополиным пухом, – подумал пикси, – эта мебель стала лучшей всей, которую он видел, даже лучше той, из магазинов, куда брала его с собой Рэйчел. Даже лучше, чем мебель Трента Каламака. Задумавшись, он провел большим пальцем по плющу, который Маталина вплела в ткань. Она была мастером своего дела, особенно сейчас.
Немного пыльцы скользнуло с него, упав под кресло, но свечение от нее было почти незаметно в луче света, падающем сквозь трещину в бюро. Массивный дубовый стол с его трещинами и укромными местами служил им домом всю зиму, но после того, как Маталина провела вчерашний вечер на колокольне, ожидая его возвращения, она ощутила приход весны, и решила, что пора переехать. Ну, вот они и переезжали.
Громкая болтовня его дочек была едва слышна, так же, как и похабное стихотворение, которое выкрикивали четверо старших сыновей, весело ухватившись за углы стола, сделанного из палочек от фруктового мороженого, и направляясь к слишком узкой трещине.
Маталина громко давала указания, и наконец, крышку стола подняли достаточно высоко. В начале шум стоял невозможный, но потом Маталина отправила большую часть детей найти осиное гнездо и выкрасть часовых. Все его дети пережили зиму. И сегодня они это отмечали, но груз ответственности не давал ему покоя.
Это чувство не было чем-то новым для него, но он был удивлен тем, откуда оно появилось на этот раз. Он всегда сочувствовал пикси, которые жили хуже, чем он, но обычно этим он и ограничивался. Часть него хотела сказать Винсету, что он выбрал плохое место для дома, и проще переехать, выживут при этом новорожденные или нет. Но воспоминание о Ви, беспомощно цепляющейся за него, жгло Дженкса, как огонь, да и запах новорожденных на Винсете заставлял его сидеть на месте, продолжая размышлять.
Джакс был их первым новорожденным, который сумел пережить зиму. Джи, его старшая дочь, выжила в тот же год, проведя всю зиму на руках у Маталины. Когда Джи еще и девяти не исполнилось, она переехала на другую стороны улицы и обзавелась садом, а Джакс пошел по стопам отца и присоединился к вору, вместо того чтобы посвятить себя семье и саду.
Дженкс всегда хотел лишь обрабатывать участок земли, но четыре года назад, из-за ранней весны и мучившихся новорожденных, ему к своему стыду пришлось взять подработку в ОВ, и он неожиданно понял, что работа ему не только нравится, но и что он с ней отлично справляется. Работа с людьми, в конечном счете, переросла в партнерство с Рэйчел и Айви, и теперь он больше времени проводил на улице, нежели в саду. Он не собирался отказываться от первого дела, которое было доверено именно ему. Взорвать статую будет не сложно, но чтобы сделать это, сначала придется избавиться от Дарил.
«Нимфа и дриада», – подумал он кисло, съев в тишине комочек меда. Ну почему это не могли быть те, о ком он хоть что-нибудь знает? Нимфы исчезли во время индустриальной революции, а дриады – вскоре после повальной вырубки лесов. В одной из теорий заговора,даже говорилось, что дриады были ответственны за эпидемию, уничтожившую большую часть человечества сорок лет назад. Если и так, то им это удалось. Леса восстанавливались,, и деревья старше восьмидесяти лет уже были нормой. Нимфы, тем не менее, еще не объявились. Может, они все еще в спячке?
И что же все таки из себя представляет Дарил? Силван назвал ее сумасшедшая нимфой. Дарил же утверждала, что она богиня. Но нет никаких богов или богинь, и никогда не было. Зато были зарегистрированные случаи, когда внутриземельцы использовали людей в своих интересах, изображая из себя божеств. Он нахмурился. Ее глаза были просто жуткими, и ей не понравилось упоминание о демонах.
Кресло Дженкса немного сдвинулось, пикси подскочил и сел прямо. Ветерок от четырех пар стрекозиных крыльев сдул его пыльцу, красную от удивления, и, глянув вверх, Дженкс увидел своих сыновей, которые пытались перенести кресло вместе с ним. Они откровенно посмеивались над ним, выглядя одинаково, несмотря на темные волосы и глаза Джумока, одетые в похожие штаны и рубашки, которые сшила им Маталина.