— Ты с ума сошел, — возмутилась Клеа. — Кроме того, о присутствующих нельзя плохо говорить. Главное, что в последующие дни мы должны взять себя в руки. Я уже послала на его поиски Пул и Шокли. Пока безрезультатно.

Карен слушала тирады Клеа и вдруг отчетливо поняла, что ненавидит эту женщину. На какое-то краткое мгновение она пожалела, что не уехала после обеда из Броудмура. Бо был бы жив, и ей не пришлось бы терпеть бесконечные обиды от этой Клеа.

Потом она вспомнила беспомощно лежащую в своей кровати Тери и устыдилась своего эгоизма. Кроме того, она уже поняла, что принадлежит этой семье, и даже Клеа не сможет оспаривать принадлежащие ей по праву рождения права.

Вполуха слушала она теперь перепалку между Стивеном и Клеа. Внезапно ее взгляд упал на то место над камином, где висел портрет Эльвиры. К ее удивлению портрет исчез.

— Где портрет Эльвиры? — с беспокойством спросила она.

Элти нервно поерзала в своем кресле.

— Клеа сняла его. Она хочет заменить его чем-нибудь подходящим.

— Верно, — подтвердила Клеа, язвительно улыбнувшись, — надоело смотреть все время на это ухмыляющееся лицо.

И добавила, обращаясь персонально к Карен:

— Слишком долго Эльвира Фоксворт околдовывала этот дом.

— Вы ревнуете к Эльвире, не правда ли? — поинтересовалась Карен.

Элти посмотрела на нее, легкая усмешка коснулась ее губ.

— Клеа ревнует к каждому, кто встает на ее пути. Никто не застрахован от этого, ни вы, ни Тери, ни Стивен, ни даже я. Это относится и к портрету давно умершей женщины.

Стараясь повернуть разговор в другое русло, Элти продолжила:

— Карен, вы видели Тери? Пул сказала, что она чувствует себя не очень хорошо.

— Прежде чем спуститься вниз, я зашла к ней. Думаю, у нее температура.

— А вы еще к тому же и медицинская сестра, — не унималась Клеа. — Вы обладаете многими талантами: учительница, пианистка, медсестра. Существует вообще что-нибудь, чего вы не можете?

Карен призвала себя к хладнокровию.

— Мне интересно, — обратилась она к Клеа, — это вы дали Тери такое странное лекарство? Я обнаружила привкус в молоке, а Тери утверждает, что ей от него только хуже.

— Не будьте смешной, мисс Скотт. Я дала Тери только две таблетки аспирина. А если она вам что-то другое рассказывает, то вы с нее и спрашивайте. Если она и больна, то это лишь легкая простуда.

— Боюсь, что это гораздо серьезнее, — воспользовалась Карен возможностью высказать то, что уже давно угнетало ее. — Тери малокровна, у нее недостаточный вес, и эта постоянная температура является настораживающим симптомом.

Прежде чем проблема, затронутая Карен, начала обсуждаться всеми присутствующими, в дверь постучали.

— Войдите, — крикнула Клеа.

В комнату вошел Шокли. Он внес какой-то большой завернутый предмет, глаза его со странным выражением перебегали с одного лица на другое.

— Куда это поставить, миссис Клеа?

— Сюда, у камина, — приказала Клеа, — я сама распакую.

Шокли выполнил, что ему приказали и прошаркал к двери.

Как только он вышел, Клеа подошла к камину и произнесла с фальшивым пафосом:

— Мне бы хотелось представить вам новое привидение замка Фоксвортов. Эльвира довольно долго властвовала в нашем доме. Теперь я преподношу новый дух, который без сомнения имеет больше прав и определенно вызовет ваши аплодисменты.

С этими словами она развернула плотно упакованное полотно. В тот же миг послышался испуганный возглас, который издал Стивен, стоявший у окна.

— Дебора!

Бокал Элти упал на пол и разбился. Рука ее дрожала.

— Откуда это у тебя? — с дрожью в голосе спросил Стивен.

— Со свалки, дорогой, — протяжно ответила Клеа. — Когда ты однажды туда его выбросил, я подобрала его. Я была уверена, что ты не догадаешься об этом. Кроме того, это и впрямь для кое-кого прекрасное напоминание.

Стивен молчал, застывшим взором уставившись на портрет.

Лицо Деборы выражало неприкрытый ужас, глаза вылезали из орбит, рот был открыт в крике, ее окружали бушующие волны. Скрюченные пальцы рук тянулись в пустоту.

— Печальный вид смерти, — продолжала Клеа, — ужасно, вот так очутиться в воде… особенно женщине, не умеющей плавать. Как тебе удалось, Стивен, затащить в лодку Дебору, если у нее был просто панический страх перед водой?

Тягостная тишина повисла в комнате. И тут Стивен заговорил.

— С самого начала наш брак был неудачным. И мы оба знали это. Если бы не родилась Тери, мы бы расстались уже в первый год. Можешь ты себе представить, что происходит с мужчиной, который женился на богатой, самостоятельной женщине, которой он нужен лишь как очередное украшение? Дебора всегда ревновала меня к моей работе… моей карьере. Да, я попросил ее сесть со мной в лодку, поскольку это было единственное место, где мы могли бы без помех, без Клеа, поговорить. Может быть, нам удалось бы еще что-нибудь спасти… этот злой дух Клеа… поскольку именно она преследовала цель разрушить наш брак.

На лице Клеа застыло выражение ненависти.

— Да, я признаю это. Я делала все, что было в моей власти, чтобы разрушить этот брак.

— Но для чего? — тяжело дыша, спросила Элти. И поскольку дочь молчала, вновь заговорил Стивен.

— Возможно, мне удастся ответить. Клеа хотела получить меня. Любым, самым немыслимым способом пыталась она склонить меня к измене, и когда я не пошел на это, она решила уничтожить меня. В тот день я просил Дебору уехать из Броудмура. Мы вместе с Тери хотели отправиться в Нью-Йорк, куда-нибудь подальше, где смогли бы начать новую жизнь. Но Дебора отказалась.

Его голос упал до шепота.

— Да, я был пьян и безрассудно гнал лодку вперед… но я не хотел, чтобы она умерла. Я не знаю, как произошло это. Скала, водоворот, не знаю. Я вдруг очутился в воде, а Деборы нигде не было видно. Бог свидетель. Я бы никогда не смог заставить человека так ужасно умереть. Никого, даже Дебору.

Глотая слезы, он выскочил из комнаты. Карен хотела последовать за ним, но ее остановила Элти.

— Нет, пусть он идет. С этим справляются в одиночестве.

В дверях появилась Пул с двумя серебряными подсвечниками.

— Не хотите отправиться в свою комнату, мадам? — обратилась она к Элти.

Элти поднялась с трудом, изо всех сил опираясь на руку Пул, и медленно направилась к дверям. Перед Клеа она остановилась и долгим взором посмотрела на дочь.

— Сколько же в тебе зла, Клеа… ты как рак, который все должен разрушить вокруг себя. Пусть Господь рассудит и поможет тебе.

Карен стояла у подножия лестницы и, держа в руках подсвечник, вглядывалась в темноту. Когда ее глаза привыкли к темноте, ей показалось, что она увидела знакомую фигуру. Бо? Она тихонько позвала его по имени. Затем обернулась и прислушалась. Она подала свистом привычный сигнал, на который он всегда сразу отзывался. Ей самой показалось это все смешным. И вдруг она почувствовала знакомое обнюхивание своих ног.

Слабый голубоватый отсвет упал с потолка галереи, и вновь услышала она воркующий смех Эльвиры. Бо моментально отозвался громким лаем. Звук разнесся по пустым коридорам и внезапно стих.

Карен нащупала ручку двери своей комнаты, нажала и решительно вошла. Помедлив, она прислонилась спиной к двери, которую закрыла.

— Ах, Бо, — прошептала она, и горячие слезы заструились по ее лицу. Так стояла она неподвижно, держа подсвечник в руках, который отбрасывал на стены причудливые тени.

Она поставила свечу на стол и попыталась включить электрическую лампу, света не было. Тогда она зажгла большой подсвечник и направилась в гардеробную. Начала заниматься туалетом и вдруг увидела нечто, от чего у нее застыла кровь в жилах.

Кто-то кровью нарисовал на зеркале знак, похожий на череп. Но это напоминало и гримасу сатира. «Чарли», — тут же подумала Карен, уверенная, что это его проделка и что он хочет ее убить.

Через несколько минут Пул нашла ее сидящей в кресле с вытаращенными глазами.