— Я всего лишь хотела узнать, как тебе удалось так развернуться всего за два года, а ты ... Ты огрызаешься, словно я сую нос в твои сокровенные тайны!

Себастьян сжал челюсти.

— Я не думал, что тебе это так интересно, Лаура,— возразил он.— Если хочешь знать, я чертовски много работал, чтобы добиться всего этого. Бог знает, у меня ничего не было, кроме работы.— Осуждающе взглянув на нее, он продолжал.— Ничего. Ни семьи, ни любовницы, ни политической деятельности, поэтому я бросил все свои силы на эту компанию.

— Как удобно не иметь никаких обязательств! — ядовито заметила Лаура. Себастьян был сам виноват в своем одиночестве. Она не просила его уезжать.

Себастьян встал и подошел к окну. Он взглянул на нее через плечо.

— Ну, а ты чем сейчас занимаешься... помимо выживания? Хуа из агентства сказал, что ты приехала за какими-то покупками. У тебя своя фирма или ты поставляешь товары в какой-нибудь магазин?

Лаура пожала плечами. Она была рада, что разговор перешел на такую безопасную тему, как ее поездка в Таиланд.

— Наверное, и то, и другое,— ответила она.— Сейчас я работаю независимым агентом по закупкам для компании из Лос-Анджелеса.

— А, так значит, ты теперь живешь в Лос-Анджелесе. Раньше ты жила в Талсе, верно? Ты вышла замуж или просто потянуло на новые места?

— Не угадал.— Она заставила себя улыбнуться.— Когда заболел мой дядя, я поехала в Лос-Анджелес, чтобы ухаживать за ним. Появились разные обстоятельства, и, когда он умер, я просто там осталась.— Она опустила глаза.

Рассердившись на себя за чрезмерную эмоциональность, Лаура попыталась собрать волю в кулак. Она повторяла себе, что он погубит ее, погубит! Он и так уже причинил ей много боли. Своим уходом он нанес ей глубокие, незаживающие раны. Она не допустит, чтобы это повторилось. Ни за что на свете!

Лаура увидела, что Себастьян подошел к какому-то небольшому шкафчику. Он открыл дверцу и стал что-то искать. Наконец, он достал два бумажных стаканчика и подошел к кофеварке, которая стояла на маленькой тележке. Наполнив стаканчики горячим кофе, он протянул один из них Лауре. Лауру слегка подташнивало от раннего пробуждения, и она с благодарностью приняла бодрящий напиток. Но, сделав глоток, с неожиданной яростью поняла, что он налил в кофе бренди.

С сердитым восклицанием она поставила стаканчик на столик и уничтожающе посмотрела на Себастьяна.

— Ты что себе позволяешь? — В смятении от встречи с ним, Лаура выплеснула на него весь свой гнев.— Почему ты в такой ранний час накачиваешь меня алкоголем? — Она хорошо знала, что он сам перед полетом не позволит себе и капли. Без всякого сомнения, в его стаканчике был только крепкий кофе. Может, он пытался смягчить ее, еще раз склонить к мимолетной интрижке? Она не знала его намерений, и это ее пугало.

Пораженный ее вспышкой ярости, Себастьян секунду смотрел на нее с недоумением, потом пожал плечами.

— Мне показалось, что тебе это не повредит,— ответил он.— Когда ты увидела меня, ты вся побелела как привидение, и даже теперь любой бы заметил, что тебя еще трясет.

— Трясет? — Лаура выпрямилась.— Ничего подобного! — Она отказывалась признать, что встреча с ним выбила ее из колеи. Но даже эту ложь она выпалила слегка дрожащим голосом.

Себастьян вдруг схватил ее за руку. У него были теплые и сильные пальцы. Он так пристально посмотрел ей в глаза, что кровь прилила к ее щекам.

— Лаура! — шепнул он.

С криком негодования она вырвала руку и отвернулась в полном смятении. Почему она так злится и одновременно чувствует к нему такую нежность? Она еще никогда не испытывала такую сумятицу в чувствах и совершенно растерялась, не зная, как с этим справиться. Если он еще раз осмелится взять ее за руку, она даст ему пощечину. Это была ее единственная защита — но не от него, а от себя самой. Она чувствовала, что, если не будет защищаться, в конце концов сделает все, что он от нее захочет.

Видя ее протест, Себастьян только покачал головой.

— Боюсь, тебе пришлось тяжелее, чем мне.— Он помолчал, потом с грустью добавил: — По крайней мере, я был предупрежден. Я заранее знал имя моей клиентки... Я был готов, а ты ... для тебя это было полной неожиданностью.

— Ну, как бы то ни было, бренди мне совершенно ни к чему,— почему-то задыхаясь, выговорила Лаура.— Для этого случая достаточно будет одного кофе.

— Хорошо,— произнес Себастьян тусклым голосом. Он взял стаканчик и выплеснул горячительный напиток в раковину у одной из стенок. Он снова наполнил стакан кофе, на этот раз без добавок, и протянул его ей. При этом он неотрывно смотрел ей в глаза. Его взгляд смущал ее. От его близости ее трясло. Она чувствовала себя застенчивой школьницей на первом свидании с героем класса, и злилась на себя за это. Она хотела сдержать или, еще лучше, подавить в себе неудержимую тягу к человеку, который когда-то так глубоко ранил и унизил ее.

Она молча отвела глаза. «Перестань!» — мысленно приказала она себе. «Все кончено. Все умерло. И не пытайся воскресить это. Он такой же, как все остальные, и даже, вероятно, хуже многих, поэтому просто забудь. Он, а не ты, убил любовь, и, если у тебя есть мозги, ты не будешь ворошить прошлое». Но как же она хотела, чтобы он, как в старые времена, сжал ее в объятиях. Ее рука дрожала, когда она поднесла стаканчик ко рту. Кофе был хорош, но она почти не чувствовала его вкуса.

Наступила напряженная тишина. Неловкость висела в воздухе густым туманом. Если бы только он объяснил, почему тогда ушел, она была бы так ему благодарна. Может быть, тому была уважительная причина — она бы простила или, по крайней мере, поняла — но что-то удерживало ее от вопроса. Ее охватила какая-то робость. Вместе с гордостью она лишила ее дара речи. В отчаянии она поняла, что его жизнь больше ее не касалась.

— Ну, Лаура, нам пора,— сказал он. Взяв ее под руку, он вывел ее в коридор.— Хуа сказал, что тебе особенно интересны промыслы отдаленных селений.

Лаура кивнула.

— Я знаю несколько,— сказала она и назвала их.

С улыбкой Себастьян повел ее к бело-голубому самолету «Сессна», стоявшему у разверстой пасти ангара. Они прошли мимо нескольких служащих, которые поздоровались с ним. Он помахал им в ответ и на ходу продолжал:

— Да, это хорошие места, но там часто бывают туристы. Я знаю селения, которых еще не коснулась коммерция. Особенно одно — поселение племени Яо, которое находится примерно в тридцати милях на самолете от Чьенгмайя. Я хотел слетать туда с тобой сегодня. Думаю, тебе понравится.

Он подвел ее прямо к машине и потянулся, чтобы открыть люк с ее стороны.

— Мы полетим на этой штуковине,— объявил он,— и положим все твои покупки на заднее сиденье. Теперь подожди немного, мне нужно поговорить с помощником.

Он повернулся к человеку, который провожал их. На нем тоже была выбранная Себастьяном униформа — бело-голубой комбинезон. Пока Лаура ждала, Себастьян говорил с ним по-тайски, совмещая вопросительные интонации с более сложной тональностью языка. Лаура знала, что тайский язык очень сложен, в нем односложное слово может иметь до четырех значений в зависимости от окончания. Лаура не отличалась хорошим слухом и так и не смогла выучить язык. В результате она не имела понятия, о чем Себастьян разговаривает с этим человеком, но догадывалась, что это либо имеет какое-то отношение к другим клиентам, либо Себастьян спрашивал о состоянии двигателя этого самолета. Ответ, казалось, был неожиданным для Себастьяна, потому что он повернулся к ней с легким беспокойством на лице.

— Что, какая-то проблема? — Она смотрела на него с тревогой.— С самолетом все в порядке?

Себастьян кивнул.

— Абсолютно.

— Я просто подумала...— Лаура изучающе посмотрела на него.— Просто, когда ты закончил разговор, у тебя был обеспокоенный вид.

— Ничего страшного,— кратко сказал он.— По крайней мере, ничего, что имело бы отношение к тебе.— Он протянул ей руку. Одним рывком он помог ей влезть в кабину самолета.