– Я ужасно выгляжу, – покачала я головой. – Как я могу прекрасно выглядеть после того, что случилось ночью? Я заснула в постели, а проснулась на кладбище. Если бы я полежала еще немного в ночной рубашке на голой земле, не миновать бы мне воспаления легких.

– На кладбище?! – воскликнул он, изумленно воззрившись на меня. – Как это могло случиться?

– Не знаю… Точнее, догадываюсь, но я не уверена. Понимаешь, Алвина почувствовала, что в нашей комнате кто-то курил благовония, и она предположила, что это было частью колдовского ритуала.

– Я вижу, в своих безумных подозрениях Алвина уже превзошла Бесс и Карлу, вместе взятых, – с усмешкой заметил Тео. – Я знаю, ты подозреваешь Карлу, но…

– Я никого не обвиняю. Это предположение Алвины, а не мое.

– Ну да, она, конечно, знает, что к чему, – протянул Тео многозначительно. – Пойми, Нэнси, все, что с тобой происходит, – результат постоянного напряжения, в котором ты пребываешь с момента гибели Мирабел. Несколько ночей ты спала очень беспокойно, и вот к чему это привело – ты начала ходить во сне.

– Я не понимаю, как…

– Подумай сама – кто мог тебя туда затащить? И зачем? Если тебя хотели убить, то почему этого не сделали? Выходит, убийцы смилостивились над тобой. К чему нести на кладбище, если можно тихо убить в постели? Это куда проще.

Я растерянно покачала головой, пораженная его резкостью, и сначала даже не нашлась что ответить.

– Все было так, как я рассказала. За мной никогда не замечали склонности к лунатизму. Дело не в этом, Тео, а в том, что кому-то необходимо выдворить меня из усадьбы Мэртсонов. Попытки становятся все настойчивее.

Он аккуратно поставил свою чашку на стол и многозначительно изрек:

– Наверное, было ошибкой привозить тебя сюда. Быть может, это ошибка с начала до конца – наша женитьба и все остальное.

– Видит Бог, не я виновата в том, что теперь кажется ошибкой, – дрожащим голосом проговорила я.

– Послушай, давай поговорим спокойно. Я не собираюсь утверждать, что женился не по любви. Но в последнее время жалею, что привез тебя в этот дом. Потому что… Наверное, ты права, и тебе в самом деле угрожает смертельная опасность. Лучше тебе и вправду уехать и подождать, пока все уляжется.

– Но ведь послезавтра Марди-грас! Мое бальное платье уже готово. Я так ждала этого дня!

– Не беспокойся – сотни молодых девушек будут счастливы занять твое место. Наверняка одной из них платье придется впору.

Я была буквально взбешена его словами.

– Не так-то просто меня запугать! – воскликнула я с вызовом. – Никуда я не уеду и никто – слышишь? – никто другой не наденет мое платье!

Тео смял салфетку и швырнул ее на стол.

– Поступай, как знаешь! – бросил он. – Сегодня вечером меня не жди, я буду спать в каретном сарае.

Он поднялся и вышел, хлопнув дверью, не удосужась даже сменить дорожную одежду.

Мое потрясение было столь велико, что я не нашла в себе сил подняться… В последнее время Тео переменился ко мне до неузнаваемости. Он утверждал, что по-прежнему любит меня, и вместе с тем гневался за то, что я не желала уезжать!

Через мгновение после того, как ушел Тео, в столовой появилась Карла и принялась не спеша убирать посуду. Конечно, она, как всегда, подслушивала. Видя, что она не делает тайны из своей бесцеремонности, я тоже решила не раздумывать долго над формой, в которую облеку свой вопрос.

– Карла, вам что-нибудь известно о колдовских ритуалах? – спросила я без обиняков.

– Не больше, чем вам, мэм. Мои родители были ревностными католиками, я воспитана в лоне церкви, и люди, верящие в колдовство, равно как и их обряды, мне совершенно чужды.

– Благодарю вас, – сказала я, не зная, верить ли ее словам.

– Простите, а почему у вас возник такой странный вопрос? – осведомилась она с подчеркнутой вежливостью.

– Видите ли, мне показалось, что я испытала на себе действие какого-то странного вещества, которое, испаряясь, вызывает галлюцинации.

– Я слышала, что подобное вещество действительно существует, – подтвердила она, поднимая стопку тарелок. – Если вы пожелаете, я могла бы узнать…

– Не стоит беспокоиться, мне достаточно того, что вы уже рассказали.

Она удалилась на кухню.

Оставшись одна, я вновь попыталась сосредоточиться на своем любимом кофе, но минуту спустя в столовую ворвалась Бесс. Она была не похожа на себя – в халате, небрежно наброшенном на ночную рубашку, со всклокоченными волосами. Бесс уселась за стол и принялась уписывать пирожные, не дожидаясь кофе и обычного в это время горячего блюда.

– Мне теперь все равно, – заявила она, не переставая жевать.

– Что ты имеешь в виду, Бесс?

– Мне все равно, как я выгляжу. Какая разница? Все равно меня не пригласили. Я уже стара для того, чтобы надевать белое бальное платье.

Она впервые поделилась со мной горькой обидой в ее жизни. Чем я могла ее утешить?

– Если бы не война, ты попала бы на бал одной из первых. Ты достойна этой чести, но тебе просто не повезло, – сказала я.

– Какая разница, в чем причина! – отмахнулась она, жуя огромный кусок бисквита, намазанного маслом. – Главное – теперь незачем рядиться в модные одежды, следить за фигурой… Кстати, не больно-то радуйся, что получила приглашение, – ничего хорошего это тебе не сулит.

– Бесс, о чем ты? О Боже, если ты в обиде на меня, я откажусь…

– Никто не вправе отказываться, если ему приказали явиться на бал. В конце концов, какое мне дело! Возможно, тебе этот праздник принесет счастье. Только не давай своим мечтам вознести себя слишком высоко. Ты очень милая девушка, Нэнси, и я желаю тебе только добра, а потому запомни мой совет.

Меня вновь начал не на шутку беспокоить ее тон.

– Я не могу понять, о чем ты говоришь, – пожала я плечами. – Скажи прямо.

Ее большие голубые глаза посмотрели на меня ласково-снисходительно.

– Если ты не догадываешься сама, то лучше я промолчу. Оставайся в блаженном неведении.

Я подбежала к ней и стала трясти за плечи – мне показалось, что к ней возвращается помешательство.

– Ты хочешь сказать, что мое замужество было ошибкой? – вскричала я.

– О Боже, как ты наивна! – усмехнулась она, освобождаясь из моих рук. – А я думала, хитрые янки всегда быстро разбираются, что к чему. Мы, южанки, несколько глуповаты, в том повинен наш образ жизни, но ведь ты северянка…

– Намекаешь на то, что Тео встречается с Сарой? Скажи, не мучай меня!

– Ты совсем выжила из ума, милочка! – возмутилась Бесс. – Как ты могла предположить, что я способна сочинять сплетни о собственном брате?

Я поднялась и быстро вышла прочь. Слова Бесс привели меня в смятение. Тео сам сказал мне недавно, что снял на месяц комнату в одной из гостиниц Нового Орлеана на случай, если подготовка к Марди-грас не позволит ему отлучиться из города. Тогда я не увидела в этом ничего подозрительного, но сейчас этот факт предстал для меня в новом свете. Как холоден и зол был он сегодня утром! Неужели причиной тому – тайные свидания с Сарой? Я гнала от себя эту мучительную, безумную мысль – но тщетно. Прежде подобное просто не пришло бы мне в голову – я никогда не подвергала сомнению верность Тео, и он, в свою очередь, не сомневался в том, что я верна ему, а теперь…

Весь день меня бросало то в жар, то в холод. Так не могло долго продолжаться. Необходимо было выяснить, правда это, или ложь. Если вдруг откроется, что Тео проводил ночи в Новом Орлеане с Сарой или с кем-нибудь еще, я не задержусь в усадьбе Мэртсонов ни на секунду. Я не могла бы жить с человеком, который меня не любит. И самое ужасное состояло в том, что возможная измена Тео могла сразу объяснить все происшедшее: Мирабел каким-то образом узнала, что мой муж мне не верен, и он избрал единственный, вполне надежный способ заставить ее замолчать. А затем он начал вновь запугивать меня, мечтая о том, когда я наконец уберусь из его дома.

Я исполнилась решимости узнать обо всем как можно скорее, еще до Марди-грас, а лучше – сегодня же.