93. "Сырую солонину, - продолжает Дифил, - называют кетема {123} (κήτημα); она тяжела, клейка и к тому же плохо переваривается. Речная нильская рыба коракин (κορακι̃νος), которую называют также пельтой, а в Александрии еще полусоленой, - довольно жирная, очень вкусная, мясистая, питательная; она легко переваривается и усваивается во всех отношениях лучше мулла. [c] Икра же и свежих и соленых рыб в равной степени тяжела для желудка, особенно от жирных и крупных рыб, ибо она твердая и плохо дробится. Однако она становится пригодной для желудка, если ее окунуть в рассол и поджарить. Вообще же всю соленую рыбу надо отмачивать, пока вода не станет пресной и не потеряет запаха. Если отварить солонину в морской воде, она становится более пресной; особенно она вкусна, пока не остыла".
{123 ...называют кетема... — Вероятно, от κη̃τος — название произвольной громадной рыбы, часто мифологической (отсюда русское «кит»), но может употребляться и для очень крупного тунца.}
Мнесифей Афинский пишет в книге "О пище": "Как соленые, так и [d] пресные соки возбуждают кишечник, кислые и едкие мочегонны, горькие еще более мочегонны, кроме того, некоторые из них прослабляют, а терпкие [крепят]". Утонченнейший Ксенофонт, осуждая в сочинении "Гиерон или Тиран", подобные кушанья, пишет [1.22]: " - К чему все эти [e] кулинарные измышления, которые вы напридумывали для тиранов: кислое, едкое, терпкое и всё тому подобное? - Конечно, - ответил Симонид, - всё это мне кажется противным природе человека. - Не думаешь ли ты, - сказал Гиерон, - что эти кушанья предназначены для возбуждения их низких и больных душ? Ведь кто вправду ест с удовольствием, тот нисколько не нуждается в таких исхищрениях, ты это знаешь".
[О прохладительных напитках]
94. После этих слов, Кинульк попросил выпить декокта, {124} - ему, мол, нужно оросить пресной влагой круто просоленные речи. Рассердившись на него, Ульпиан хлопнул по своей подушке и воскликнул: [f] "Долго ли вы будете изъясняться варваризмами? Или уйти мне прочь, покинув пир? Я не в силах переносить вашу болтовню!"
{124 ...попросил выпить декокта... — Латинское слово (aqua) decocta — кипяченая вода, охлажденная снегом.}
"Драгоценный мой! - отвечал ему Кинульк, - раз уж я сейчас нахожусь в царственном Риме, то и пользуюсь словом, привычным в местном наречии. Ведь и у древних поэтов и прозаиков, писавших на чистейшем эллинском языке, можно обнаружить персидские слова, ставшие уже (122) привычными: парасанги [мера длины], астанды [гонцы], ангары [царская почта] и схены в мужском или женском роде - это путевая мера длины, которой многие пользуются и в наше время. Известны мне у многих аттиков и слова, заимствованные от македонян при общении с ними. Лучше было бы мне
Напиться бычьей кровушки,
Ведь гибель Фемистокла предпочтительней {125}
{125 ...гибель Фемистокла предпочтительней... — Кинульк пользуется цитатой из «Всадников» Аристофана, в которой упоминается легендарная смерть Фемистокла, вынужденного после своей блистательной победы над персами при Саламине бежать из Афин к бывшим врагам, где он через некоторое время, несмотря на роскошную жизнь, покончил с собой, принеся быка в жертву Артемиде и выпив залпом кровь, наполнившую жертвенную чашу. Бычья кровь считалась ядом; так, ставшая причиной Троянской войны Елена во фрагменте одноименной трагедии Софокла (178) говорит, что ей лучше всего было бы выпить бычьей крови и не слышать столько дурной молвы.}
встречи с тобой. Я нарочно не сказал "упиться бычьей влагою", потому что ты не понял бы, что это такое. Ты не знаешь, что и у лучших поэтов и прозаиков можно найти что-то неудачное. Ведь и Кефисодор, ученик оратора [b] Исократа, пишет в третьей книге "К Аристотелю", что любой при желании найдет у других поэтов и ученых одно-два неудачных выражения. Например, у Архилоха сказано: "...шкурник всякий человек", Феодор велит обогащаться, но восхваляет равенство, у Еврипида сказано: "...клялся язык..." ["Ипполит".612], у Софокла в "Эфиопах" сказано [TGF2.136]:
[c] Ведь для твоей же пользы, не во вред тебе
Я предлагаю: поступай как мудрые:
Хваля достойное, не забывай барыш.
И в другом месте он говорит, что слово, приносящее выгоду, не может быть плохим. {126} А у Гомера Гера злоумышляет против Зевса [Ил.ХIV.159сл.], и Арес прелюбодействует [Од.VIII.266сл.], и за это все их бранят. 95. Так что, если я оплошал в чем-нибудь, не прогневайся, о ловчий лучших имен и словес! Говорит ведь милетский поэт Тимофей:
{126 ...слово, приносящее выгоду, не может быть плохим. — Имеется в виду «Полезна речь — так значит хороша» («Электра». 611). Хотя ожидаются неудачные стилистические примеры, Кинульк приводит здесь примеры, неудачные морально и носящие антивоспитательный характер.}
[d] Старого я не пою, новое мое - лучше.
Царь наш - юный Зевс, а Кроново царство миновало:
Прочь ступай, древняя Муза!
Опять же Антифан говорит в "Алкесте" [Kock.II.22]:
Всегда старайся непременно новое
Изобретать: одно нововведение
Легко побьет старинные обычаи,
Хотя бы и казалось опрометчивым.
[e] Но чтобы ты снова не разгневался на меня, я докажу, что и древним был известен напиток, который я назвал декоктом. Как говорит Ферекрат в "Лжегеракле" [Kock.I.194]:
Сказал бы очень ловкий в измышлениях
...................
Но я отвечу так: не суетись и будь
Любезен, обрати вниманье, выслушай".
"Умоляю, - сказал Ульпиан, - не откажи сперва сказать, что такое бычья влага, - у меня просто жажда до таких выражений".
И Кинульк: "Позволь тогда сперва выпить за тебя, зачерпнувши [f] слов, которых ты жаждешь, из "Пифагореянки" Алексида [Kock.II.370]:
Я пью
Воды прокипяченной чашу: если же
Сырую выпьет кто, - обременит его
И утомит она.
Бычьей же, дорогой мой, назвал Софокл в "Эгее" [TGF2.135] воду из Бычьей реки в Трезене, подле которой протекает и ручей, называемый Гиоессой. (123) 96. Известно, что в древности заздравно пили даже очень холодную воду, но я не приведу свидетельств, пока ты не просветишь меня, пили ли наши предки на пирах также и горячую воду? Ведь если кратеры получили свое название {127} от того, что в них смешивали питье до краев, то ведь не огонь под ними разводили, как под котлами. А что горячая вода была им знакома, свидетельствует в "Демах" Эвполид [Kock.I.286]:
{127 ...если кратеры получили свое название... — Кратеры, пиршественные сосуды из расписной керамики или серебра для смешивания вина с холодной или горячей водой в заданной симпосиархом пропорции, действительно названы словом, производным от глагола κεράννυμι — «смешивать». Их описание здесь несколько искажено в результате эпитомизации; ср. кратеры у Поллукса (IX. 67-70).}
Воды нагрей нам медный таз, испечь вели
Нам жертвенных лепешек, чтобы сгрудились
Над требухой мы.
И Антифан в "Омфале" [Kock.II.84]: [b]
И чтоб никто навстречу не попался мне
С горшком воды кипящей, - я не болен ведь,
Избави бог нас от недомогания!
А если и заноет что под ложечкой
Иль у пупка, то перстенек имеется
Заговоренный, у Фертата купленный
За драхму.
И в "Умащивательнице" - эта пьеса также приписывается Алексиду [Kock.II. 19]:
А если мастерскую мне ославите,
Клянусь Деметрой, кипятком ошпарю вас,
[с] Из таза зачерпнув громадным ковшиком.
И если так не сделаю, пускай тогда
Вовек не пить воды мне избавительной.
Платон в четвертой книге "Государства" [IV.437d]: "Возникает ли в душе человека еще и дополнительное желание? Например, если речь идет о жажде, будет ли это желанием пить непременно горячее или холодное, много или мало - словом, пить какой-нибудь определенный напиток? Если человеку жарко, не прибавится ли к его жажде желание чего-нибудь горячего, {128} а если ему холодно, то - холодного? Если налицо большой выбор напитков, жажда принимает различные оттенки, [d] и начинают желать многого; если же это просто жажда, то - немногого. Но жажда сама по себе никогда не будет вожделением к чему-нибудь другому, кроме естественного желания пить, а голод сам по себе - кроме естественного желания есть".