[b] Гневной Кипридою был обречен многоогненной страсти:

В глубях своей души он не отыскивал средств

Муку свою облегчить, на пороге Аспасии стоя:

Он, открыватель путей мысли в плетении слов.

[Аристипп]

95 Мужа киренского страсть настигла однажды на Истме -

Здесь он Лаиду нашел из Апиданской земли.

Острый умом Аристипп позабыл об ученых беседах

И погрузился душой в опустошенную жизнь.

72. В этих стихах Гермесианакт ошибочно считает Сапфо и Анакреонта [c] современниками, между тем как один жил во времена Кира и Поликрата, а другая во времена Алиатта, родителя Креза. Хамелеонт в своей книге "О Сапфо" [frag. 10] говорит, что некоторые считают, будто следующие стихи Анакреонта посвящены Сапфо [frag. 14]:

Бросил шар свой пурпуровый

Златовласый Эрот в меня

И зовет позабавиться

С девой пестрообутой.

Но, смеяся презрительно

Над седой головой моей,

Лесбиянка прекрасная

[d] На другого глазеет.

А Сапфо, говорят они, ответила ему так [PLG4. III.98]:

Эту, златотронная Муза, песню,

Что внушила ты, из земли теосской,

Славной жен красой, знаменитый старец

Пел нам в усладу.

Всякому ясно, что песня эта не принадлежит Сапфо; я даже думаю, что эту любовь в шутку выдумал сам Гермесианакт. Сочинил ведь поэт Дифил в комедии "Сапфо", будто ее любовниками были Архилох и Гиппонакт [Kock.II.564].

[e] Вот вам, друзья, мой перечень любовных дел; составлял я его не без усердия, хотя и вовсе не в таком любовном безумии, каким облыжно попрекает меня Кинульк. Я люблю любовь, но я не помешан на любви:

Зачем являть толпе свои несчастия,

А не таить во мраке и молчании? -

сказал Эсхил Александрийский в "Амфитрионе" [TGF2. 824]. Это тот Эсхил, который сочинил также эпическую поэму о Мессении, очень ученый поэт. {164}

{164 ...очень ученый поэт. — Из других источников этот Эсхил неизвестен.}

[f] 73. Да, я почитаю Эрота божеством величайшим и могущественнейшим, равно как и золотую Афродиту, и вот об этом памятные строки Эврипида [TGF2. 648] (ср. frag.839 Nauck):

Что за богиня - Афродита, знаешь ли?

Не в силах ни измерить мы, ни высказать

Ее величья или всемогущества.

Ее питомцы мы: я, ты, все смертные.

И вот тому важнейшее свидетельство

(600) (Не на словах, на деле покажу его):

Как любит дождь земля в жару иссохшая,

Бесплодная, по влаге истомленная,

Так небо, Афродитой распаленное,

На землю падать любит проливным дождем.

Когда ж они сливаются в единое,

Рождают и питают все живущее.

Тем существует и цветет удел земной.

И у возвышенного Эсхила в "Данаидах" Афродита, говорит такие слова [frag.44]:

[b] Святое небо движимо любовию

С землею слиться, а земля - приять его;

Дождь, с неба страстно бьющий в землю ждущую,

Плодотворит, и на земле рождаются

И люди, и скоты, и все Деметрины

Плоды, и в брачном ливне древеса цветут.

Таков сей брак, и я - тому причиною.

74. И у Эврипида в "Ипполите" говорит Афродита [3]:

[c] И, сколько есть от Понта до Атлантики

Народов, к солнцу взоры обращающих,

Ко всем я благосклонна, чтящим власть мою,

Но гибнет тот, кто дерзко мной гнушается.

Этот юноша, {165} блиставший всеми добродетелями, погиб за один единственный грех - за то, что он не почитал Афродиту; и ни Артемида, любившая его безмерно, и никто из богов и демонов не пришел к нему на помощь. Ибо, по слову того же поэта [PLG2. 438 (из "Авги")]:

{165 Этот юноша... — Ипполит.}

[d] К великим божествам не причисляющий

Эрота туп душой и чужд прекрасного,

Не зная бога, над людьми всесильного.

Это о нем только и пел мудрый Анакреонт, чьи песни у всех на устах. Поэтому и сказал о нем великолепный Критий [PLG4.II.283]:

Песни на женственный лад сочинявшего в прежнее время,

Теос в Элладу привел сладкогласого Анакреонта,

Пиршеств зачинщика, жен обольстителя, недруга флейтам,

[e] Звук барбитона любившего, сладкого, гнавшего горе.

Нрав твой веселый не будет стареть, избежит он и смерти,

Воду доколе, вином сочетав и разливши по чашам,

Мальчик разносит, гостям подавая для здравицы справа,

Женские хоры доколе звенят вкруг полночных застолий,

Медная чаша весов доколе стоит на вершине

Коттаба, шест увенчав и готовая к Вакховой влаге.

75. По свидетельству Хамелеонта [frag.27 Koepke], Архит, писавший [f] о музыкальной гармонии, говорит, что первым слагателем любовных песен был Алкман, первым обнародовавший такое свое нескромное сочинение: как в жизни он был падок до женщин, так и в стихах до подобной Музы. Так он и говорит в одной из своих песен [frag.36]:

И сладкий Эрос, милостью Киприды, Нисходит вновь, мне сердце согревая.

Говорит он и о своей безмерной любви к поэтессе Мегалострате, чей один лишь разговор зажигал к ней горячую любовь [frag.37]:

(601) Этот дар сладкогласных Муз

Принесла нам в девах блаженная

Златокудрая Мегалострата.

[О любви к мальчикам (стр.601а-605)]

И Стесихор, не знавший меры в любовных увлечениях, тоже слагал и тот род песнопений, посвященных воспеванию любимых мальчиков, который в древности получил название пайдейя и пайдика. И до такой степени все тогда увлекались любовными предметами, что никто не считал это низменным, так что даже великий Эсхил и Софокл изображали [b] любовников в своих трагедиях: один - Ахилла с Патроклом, {166} другой же в "Ниобе" - мальчиков. Поэтому некоторые называют трагедию педерастической, однако зрители принимали это с радостью.

{166 ...Ахилла с Патроклом... — в «Мирмидонянах», см. ниже 602е.}

76. И регийский Ивик стонет и стенает [PLG4. III.235]:

Только весною цветут цветы

Яблонь кидонских, речной струей

Щедро питаемых, там, где сад

Дев необорванный. Лишь весною

И плодоносные почки набухшие

На виноградных лозах распускаются.

Мне ж никогда не дает вздохнуть

Эрос. Летит от Киприды он, -

Темный, вселяющий ужас всем, -

Словно сверкающий молнией

[с] Северный ветер фракийский,

Душу мне мощно до самого дна колышет

Жгучим безумием...

И Пиндар, безмерно влюбленный, говорит [frag. 127]:

Люби и служи любви,

Пока дано тебе время;

Не гонись, душа,

За счетом старческих тягот...

Поэтому и Тимон сказал в "Силлах" [ср.281е]:

Время - любить, и время - жениться и время - остынуть,

и не дожидаться, пока кто-нибудь скажет словами того же Тимона:

Время к закату идет, а он лишь обрел наслажденье.

А вспомнив о тенедосском Феоксене, что говорит влюбленный в него Пиндар [frag. 123] ?

В должное время,

[d] В юные годы

Надобно пожинать любовные утехи;

Но лучащийся блеск из глаз Феоксена -

Кто, увидев его, не вспенится страстью,

Сердце у того

Черное,

Из железа или стали

На холодном выкованное огне,

И Афродита с кружащимися очами

Гнушается им;

Или, верно, надрывается он о наживе,

Или женским бесстыдством

[e] Сбит он, служа ему душою на всех путях.

Но я, по воле богини,

Таю,

Как тает под вгрызающимся пламенем

Воск священных пчел,

Едва увижу

Юную свежесть отроческих тел.

Недаром, явясь на Тенедосе,

Харита и Пейто богиня...

...сына Агесилая...

77. Вообще же мальчиков предпочитают женщинам многие. При этом они ссылаются на то, что в Элладе этот обычай особенно процветает в государствах с наилучшими законами: например, любовью к мальчикам прямо-таки одержимы жители Крита (как мы уже говорили) (cp.561e-f) и эвбейской Халкиды. Эхемен даже пишет в книге "О Крите" [FHG. IV.403], будто Ганимеда похитил не Зевс, а Минос. А вышеупомянутые халкидяне в свою очередь уверяют, что это у них Ганимед был похищен Зевсом, и даже показывают какую-то заросшую прекрасными миртовыми деревьями местность, называемую Гарпагион (похищение). С афинянами [f] у Миноса была вражда из-за гибели его родного сына, {167} но даже с ними он помирился, влюбившись в Тесея и выдав за него свою дочь Федру, - так пишет хиосец Зенид (или Зеней) в книге о своем отечестве [FHG.IV.530].