– Ну, а то!.. Завалил его какой-то шибко правильный инкас... – Он замолчал на полуслове и выпучил глаза. – Чего?! – спросил он свистящим шепотом. – Это чего, тот самый, что ли?

– Не будем гадать, – сказал Косолапый.

Он встал, подошел к стоявшему на отдельном столике в углу кабинета компьютеру, присел на вертящийся стул, включил компьютер и принялся с пулеметной скоростью ударять пальцами по клавишам, набирая какие-то непонятные Кастету команды.

– Ты чего делаешь? – спросил Кастет, которому очень быстро надоело наблюдать мелькающие на экране картинки, таблицы и какие-то подвижные диаграммы, неизвестно что обозначавшие.

– Пытаюсь войти в базу данных арцыбашевского банка, – не оборачиваясь, сказал Косолапый. – Не мешай, ладно? Я постараюсь быстренько...

Его пальцы снова с ураганной скоростью забарабанили по клавиатуре.

– Здорово ты насобачился, – с завистью сказал Кастет. – А я думал, из нас четверых это только Шпала умеет... умел. Он ведь у нас всю жизнь в компьютерных гениях числился!

Косолапый рассеянно улыбнулся ему через плечо, пощелкал кнопками мыши и торжествующе объявил:

– Есть! Так, где он тут... Ага, вот. Филатов Юрий Алексеевич, инкассатор... Принят... Уволен... Да, все совпадает. Если это не он, то я – Рамзес Второй.

– Блин, – сказал Кастет. – Даже и не знаю, радоваться или грустить... Об этом Инкассаторе такое рассказывают, что...

– Да, – сказал Медведев, – я тоже о нем наслышан. И из всего, что я о нем слышал, следует одна вещь: если он влез в это дело, то уже не бросит его до самого конца, невзирая на результат нашего с ним разговора. Понимаешь? Мне кажется, будет лучше, если он станет действовать на нашей стороне, под нашим контролем. Может, это судьба решила нам наконец улыбнуться? Он ведь очень способный человек. И к тому же везучий, как я не знаю кто. Может быть, он нам не только с Тучей, но и с Кексом поможет разобраться? А потом, когда все кончится, посмотрим, как с ним поступить.

– Ясно, посмотрим, – с сомнением произнес Кастет. – Главное, чтобы он раньше нас не посмотрел, как с нами поступить.

– А мы ему повода не дадим, – весело сказал Косолапый. – Мы будем изо всех сил стараться ему понравиться. Это несложно, он ведь, судя по тому, что о нем рассказывают, дурак набитый, теленок...

– Теленок бы на его месте не выжил, – все так же, с огромным сомнением, произнес Кастет.

– А он и не выживет, – сказал Косолапый, выключил компьютер и пошел к двери. – Юрий Алексеевич, прошу вас, заходите, – сказал он в коридор.

Глава 9

Юрий вышел во двор и сел в машину, все время чувствуя лопатками устремленные вслед ему подозрительные взгляды. Он развернулся и вывел машину на улицу мимо сложенных в сторонке обломков деревянных ворот. Обломки были аккуратной кучкой свалены слева; справа от широкого проема, который они раньше закрывали, стояла зверски изуродованная серебристая иномарка – кажется, это был «Лексус», но в его нынешнем состоянии утверждать что бы то ни было с уверенностью Юрий просто не мог. Совсем недавно кто-то прибыл сюда весьма эффектным способом, и Юрий сомневался, что это был хозяин дома. Скорее всего, груда выкрашенного в модный серебристый цвет металлолома принадлежала его приятелю, Константину Кудиеву, по кличке Кастет. Недаром там, в кабинете, вид у Кастета был такой, словно он неделю пил без просыпу, а сейчас вот протрезвел и ни капельки этому не рад... Впрочем, на его месте восемь из десяти человек ударились бы в жестокий запой, чтобы так или иначе выйти из него, когда все уже будет позади. Пьяному все равно, живым он протрезвеет или мертвым, вот народ и прибегает к испытанному средству, особенно когда все иные средства уже перепробованы и не дали желаемого результата...

«Что ж, – подумал Юрий, – теперь у этих двоих появилось еще одно средство – я. Каким-то образом они поняли, кто я такой, и решили, что такой союзник им не помешает – по крайней мере, на то время, что потребуется мне на поиски этого их Тучи. Собственно, что значит «каким-то образом»? Медведев уже пять лет в банковском деле и наверняка неплохо знал Цыбу. И история с налетом на банковский броневик ему, конечно же, известна. А продолжение этой истории, с банковским делом уже не связанное, ему, наверное, поведал Кудиев, у которого на морде его волчьей, на бритой его макушке крупными буквами написано; «Бандит». Слухом земля полнится... Вот так-то, Юрий Алексеевич! Вы у нас, оказывается, известная личность! Менты на Петровке интересуются подробностями вашей трудовой биографии, банкиры о вас наслышаны, и даже братва московская о вас друг другу сказки на ночь рассказывает... Нехорошо! А с другой стороны, если бы они меня не вычислили, если бы я остался для них просто человеком с улицы, они бы, наверное, не пошли со мной на контакт. А так – пожалуйста! Вы, Юрий Алексеевич, больше не частное лицо, вы – платный киллер на жалованье у странной компании, состоящей из банкира и бандита... Ну, насчет киллера мы еще поглядим, как карта ляжет. У них по этому поводу свои планы, а у меня – свои. Да и не уверен я, что в конце своих розысков выйду именно на Тучкова. Уж очень он могучий у них получается, с чего бы это вдруг? Аспирант МГУ, математик, без пяти минут кандидат... Как он, такой, не повесился в зоне, вот чего я не понимаю! Ну, не повесился, выдержал, и молодец. Допустим даже, что нечеловеческие условия существования закалили, так сказать, его характер, сделали из тихого математика хорошего бойца... Ох, сомневаюсь я в этом! Ох, сомневаюсь! Никакой характер не помог бы ему достать дорогой иностранный пистолет с глушителем. Для этого деньги нужны, связи... Неужели Кудиев прав, и ему кто-то помогает? Конечно, при удачном стечении обстоятельств там, на зоне, можно снюхаться с нужными людьми, но какой прок паханам от математика? Не художник ведь и не поэт – математик! Что там считать – дни до освобождения? Вшей?»

Спохватившись, Юрий вынул из кармана телефон, включил его и по памяти ввел код. Перед тем как впустить Юрия в хозяйский кабинет, охранник отобрал у него трубку, и Юрий ее выключил, чтобы эта горилла не звонила с его номера бабам и, главное, чтобы не рылась в электронной записной книжке, где хранились телефонные номера людей, о связи которых с Юрием Филатовым его новым работодателям знать было незачем. Как только код был принят, телефон сразу же зазвонил. Юрий бросил взгляд на дисплей и увидел, что звонит Светлов.

«Не терпится господину главному редактору, – подумал он с улыбкой. – Как же, такая история! Целая куча трупов, кровавые надписи на стенах, месть с того света... Из этого, пожалуй, и впрямь можно раздуть сенсацию, вот ему и неймется. Эх! Ну, да что поделаешь? У каждого из нас свои недостатки. Если бы Димочка не был таким прожженным журналюгой, разве имел бы он столько полезных связей? И если бы он не рассчитывал все-таки написать когда-нибудь подробный отчет о моих похождениях, разве стал бы он так активно и, главное, с пользой для дела мне помогать? То-то, что не стал бы! Сложная все-таки штука – жизнь! Колесики в колесиках, как сказал один американский писатель, перевирая Библию...»

Сворачивая в боковой проезд и высматривая местечко для парковки, он вдруг подумал, что звонок Светлова подоспел как нельзя более кстати, – не потому, что Юрию хотелось сейчас пообщаться с господином главным редактором, а просто потому, что натолкнул его на очень любопытные размышления. Сенсация, кровавая история, газетная шумиха – все это вызывало смутные ассоциации с театрализованным представлением, разыгранным нарочно, по заранее хорошо продуманному плану. Чем больше Юрий думал об этом деле, тем сильнее ему казалось, что Тучков здесь не при чем. Скорее всего, этого бедолаги уже не было в живых. Лежал, наверное, в какой-нибудь лесной яме, заваленный сухим валежником, в Сибири, в Мордовии или где он там мотал свой срок, а здесь, в Москве, кто-то убирал его знакомых, прикрываясь его именем как щитом...

«Странно, – подумал Юрий, загоняя машину на освободившееся место у бровки тротуара и выключая двигатель. – Они что, сами этого не чувствуют, не замечают? Ведь это же буквально бьет в глаза. Обвинять во всех этих убийствах вчерашнего зэка без кола и двора почти так же смешно, как вешать их на Веригина... Ну, хорошо, согласен, мотив у него был. Но что еще у него было, кроме мотива? Да ничего! Ровным счетом ничего, и в этом вся соль. Такие неглупые люди, как Медведев и Кудиев, должны были это понять почти сразу. Похоже, они были со мной далеко не так откровенны, как мне показалось поначалу. Да и с чего это они станут со мной откровенничать? Им ведь наверняка есть что скрывать, помимо той давней глупой истории со стрельбой возле ресторана... Потому что дружба дружбой, а все-таки банкир и бандит не сидят за одним столом, если их не связывает ничего, кроме воспоминаний золотого детства. Эти двое почти наверняка крутят под шумок какие-то очень любопытные делишки, и покойные Шполянский с Артюховым были, надо полагать, полностью в курсе. И есть еще кто-то, кто находится полностью в курсе их дел, имеет в этих делах какой-то свой интерес и хорошо знает все подробности истории, приключившейся с Тучковым. И он, этот кто-то, сильно за что-то не любит всю эту шайку – настолько сильно, что готов, добираясь до них, покрошить в капусту уйму народу... Черт знает что! «Кто-то» – это кто? Вот ведь впутался-то...»