Воздух звенел. Уши, ещё не полностью отошедшие с прошлого боевого выхода, отдавали болью при каждом разрыве. Казалось, ещё чуть-чуть, и барабанные перепонки лопнут, не выдержав напряжения. Но бой шёл, а барабанные перепонки оставались целы.

— Командир, слева! — голос Баранова вывел Сергея из состояния некоторого оцепенения. Он приподнялся над бруствером и увидел группу моджахедов, под прикрытием пулемётно-гранатомётного огня устремившихся к оборонявшимся на левом фланге разведчикам.

— У, пидоры! — вложив всю злость в кончик указательного пальца, Сергей выцелил впереди бегущего и нажал на спуск. Но что-то он сделал не так: то ли не рассчитал скорость противника и взял неправильное упреждение, то ли в злобе слишком дёрнул спусковой крючок, то ли вообще промазал, но повалился боевик, бежавший вторым. Повалился под ноги двигавшемуся следом, тот споткнулся и, роняя оружие, полетел на землю. Подняться ему Сергей уже не дал. А того, первого, срезал кто-то из Ефимовских ребят. Уцелевшие залегли и, постепенно отползая назад, рассосались по местности. Наступательный порыв на какое-то время схлынул.

Хуже всего в сложившейся ситуации было отсутствие возможности для манёвра. Сзади — голая и гладкая, как женская коленка, опушка; слева — редкий, на всю свою ширину простреливающийся лес; справа — засевшие на вершине и время от времени для острастки постреливающие недобитые после подрыва мин боевики; спереди — шобла бандитов в несколько десятков рыл. Не будь у Сергея на руках раненых, он бы наверняка смог бы найти способ уйти от превосходящего по численности врага. Пока ещё Ефимову со своими бойцами удавалось сдерживать наступающего противника, но скоро всё сильнее и сильнее начнёт сказываться нехватка боеприпасов… Вот тогда наступит самый неприятный момент.

«Если, конечно, мы ещё будем живы!» — изогнув губы в кривой, злой улыбке, Ефимов провёл языком по зубам, словно стирая с них попавшую в рот пыль, и сплюнул на землю. Затем вновь прильнул к прикладу автомата и мысленно выругался, тщетно пытаясь подловить перебегающего от укрытия к укрытию мелкого чернявого боевика. Наконец-то ему удалось подловить чернявого на попытке преодолеть очередной открытый участок местности. Треснул выстрел.

— Есть! — радостно воскликнул Ефимов, глядя, как боевик повалился на куст и засучил ногами по земле. Всё-таки наглость — это не родня смелости. Как назло, откуда-то с юго-запада начал стелиться и наползать туман. Не такой, чтобы можно было раствориться в нём всей группой и уйти, а как раз такой, чтобы лишь мешать как следует разглядеть наступающего противника. Хотя большой разницы уже не было — с таким количеством раненых об отходе не было и речи.

«Была бы связь, — думал Сергей, — можно было бы попытаться вызвать артуху. Пусть бы даже и на себя».

Но связи не было. Обе радиостанции оказались выведены из строя. Сидевшие в засаде бандиты своё дело знали, они смогли вычислить и уничтожить обоих радистов, вот с командиром просчитались… Хотя это тоже смотря с какой стороны посмотреть. Ведь ротного они вычислили на раз. Хотя и одет он был как все, и рюкзак за спиной — обыкновенная РРка — рюкзак рейдовый, но, тем не менее, первый залп достался ему и радистам. Сергей понимал, что и его самого спас только окрик Прищепы, увидевшего противника, да ещё собственная реакция, заставившая тут же рухнуть на землю. Но всё же, если бы не Сашка…

А фигуры бандитов мелькали уже совсем близко. И как назло, на поле боя продолжала наползать белесая стена влажного тумана.

Ибрагим вдруг осознал, что и эта, уже третья по счёту атака начала проваливаться. Спецназовцы оборонялись с безрассудной храбростью загнанного в угол человека и с умением опытного воина. Автоматные очереди сменялись коротким пулемётным лаем. Пули летели то с одного, то с другого участка вырытых самими же боевиками окопов. Временами Ибрагиму казалось, что им противостоит, как минимум, полтора десятка солдат. Но этого не могло быть, потому что это было невозможно. Обход с правого фланга не удался — Ваха, потеряв шестерых воинов, вынужден был вернуться назад, Ильяз завяз в перестрелке и не сумел сколько бы существенно прорваться вперёд. Местность, после того, как остатки кустарника были выкошены совместным огнём противостоящих сторон, оказалась слишком ровной и слишком открытой, чтобы всерьёз рассчитывать на успех в этом направлении. Разве что у русских кончатся патроны. А боеприпасы у них, похоже, действительно должны были подходить к концу…

Несколько удачнее обстояли дела на левом фланге — там моджахеды Лечо уже почти вплотную подобрались к вражеским окопам.

— Ваха, — «Кенвуд» в руке Келоева слегка подрагивал, — со своими людьми на левый фланг, к Лечо. Поддержи его. Ильяз, ты меня слышишь? — дождавшись утвердительного ответа: — Правый фланг твой. Я иду к Лечо. Прижми их.

— Принято, — Ильяз не любил лишних слов. Спрашивать, кого и зачем прижать, не было необходимости. Прижать русских и убить их здесь и сейчас — вот что жило в его душе, и ещё страх — нормальный человеческий страх за собственную жизнь. К чему рваться вперёд, если можно, сидя в окопе, покрикивать на своих воинов, и лишь иногда постреливать, подняв над головой собственное оружие? Так что Ильяз почти с радостью воспринял приказ Келоева.

А Ибрагим меж тем поспешил на правый фланг вслед за перебегающими от дерева к дереву воинами Вахи. Они двигались по небольшой дуге, уходя чуть-чуть назад, спускаясь вниз, затем какое-то время вдоль периметра базы и только потом начали подъём вверх, к ушедшим далеко вперёд моджахедам Лечо. Уже почти достигнув занимаемых боевиками Лечо позиций, старший Келоев поднял глаза, и его сердце преисполнилось радостью — Аллах услышал его молитвы: со стороны противника на укрывающий боевиков лес начала наползать непроглядная полоса тумана.

На левом фланге остановленная пулемётом Тушина атака захлебнулась, в центре довольно успешно отражал атаки сам командир группы, а вот на правом фланге чехам удалось достичь наибольшего успеха — воспользовавшись складкой местности, бандиты приблизились к позициям Баранова и Гаврилюка на расстояние броска гранаты.

— Командир, нас прижали! — холодный, как у электронной машины, голос Баранова, уже будто бы смирившегося с неизбежным, прозвучал как раз в тот момент, когда первая полоса туманной дымки коснулась кромки занимаемых группой окопов.

— Я иду! — Сергей одним движением сгрёб в валявшийся под ногами рюкзак лежавшие на бруствере гранаты, закинул его на плечо, подхватил левой рукой пулемёт (в правой по-прежнему оставался автомат) и, почти не пригибаясь, побежал к правому флангу. На бегу вспомнив об остающемся в одиночестве Тушине, Сергей чуть замедлил свой бег и нажал кнопку тангенты.

— Олег, держи фланг, — попросил Сергей, но ему никто не ответил. «Может, неполадки с радиостанцией?» — желание выдавать желаемое за действительное было неустранимым. Но, уже подбегая к окопам, в которых сдерживали натиск противника раненый Баранов и такой же раненый, и тоже всё ещё державший в руках оружие Гаврилюк, Сергей понял, что теперь у него осталась лишь одна точка сопротивления.

— Гранаты к бою! — напряжение, с которым была произнесена эта команда, должно было затопить весь лес оглушительным громом его голоса. На самом деле из судорожно дёрнувшегося горла вырвались лишь едва различимые в окружающем грохоте хрипящие звуки. Бросив рюкзак (так, словно в нём лежали камни — голыши, а не смертоносные, со вкрученными запалами, гранаты) на дно окопа, Ефимов тут же вытащил оттуда две ЭФки и, рывком выдернув первое кольцо, отправил гранату за бруствер. Судя по раздавшимся воплям предостережения, сделал он это вовремя. Следующая ушла туда же, за ней ещё одна и ещё одна. Выстрелы со стороны противника значительно ослабли, вот только жаль, у боевиков имелись свои собственные гранаты, может, не так много, как у разведчиков, но… Одна из них взорвалась с недолётом, две другие перелетели чуть дальше, а вот четвёртая или пятая угодила точно на дно окопа, в котором сидел Баранов. Если бы это была Ф-1, шансов у него не было никаких, а так Артём успел распластаться на земле лицом к другому краю окопа и закрыть руками голову. Взрывом ему посекло буквально всё — ноги, ягодицы, спину, руки, но он был жив и даже попытался подняться. Из многочисленных ран потекла кровь, следовало оказать ему первую медицинскую помощь. И если не сделать укол промедола, то хотя бы перевязать. Увы, у Сергея по-прежнему не было ни одной секунды свободного времени.