Как и предполагал Дьявол, реакция из божьего Дома последовала незамедлительно. Фош еще не успел в необходимой хозяину мере ощутить себя карой человека, как его разум испытал давление неведомой ему воли, указывающей направление следования зверь-птицы по Земле. Грифон с надеждой обратился за советом и помощью к Дьяволу. И тут!.. Дьявол остался безгласным. Зато Фош узнал все о своем прошлом. Память открыла ему все эпизоды его земной жизни. От рождения до спасения Дьяволом. С этого времени он с полным правом мог считать себя существом в разуме. Зная свое прошлое, в нем не могло появиться сожаление о содеянном в настоящем.
Дьявол безжалостно обошелся с Грифоном. Он скрутил его прошлое в струну. Каждый завиток в ней отражал очередность, выхолощенной для мести, а следовательно, односторонне представленной информации об истории рода Фоша. Это была ложная правда. Ее классический образец. Ложью было все, в чем Дьявол позволил удостовериться зверь-птице о причинах и инициаторах исчезновения его вида с лица Земли. К правде относилось реальное существование Грифонов. Незаурядное прозябание по принципу — «дабы выжить». Гибрид льва и орла более чем достойно занимал свое место в мире до появления в нем людей. Не потерял он своего достоинства и в эру завоевания ими себе и потомкам жизненного пространства. Так выглядела интерпретация Дьявола.
Мнение Создателя об исчезновении с Земли этой твари никто не знал. Да и был ли ОН, вообще, к этому причастен, предопределяя, задолго до появления, судьбу всех и каждого? Вопрос, на который никогда не получить ответа. Именно на это и уповал Дьявол. Он не дал проникнуть в память Фоша мысли, что предопределенность судьбы воспринимается с покорностью.Ей покоряются одинаково и законченные мерзавцы, и праведники, а не покорившиеся — погибают, так и не поняв, что их гибель стала результатом предопределенности их непокорности. Все разумное идет по жизни в ее неизменном русле. На все вопросы о ней — ответа не бывает, потому что он уже дан. Стать посвященным в него можно только в конце существования данной разуму судьбы.
Дьявол знал, что подобные мысли нет-нет да и вползают украдкой от него в разум соратников. При всей своей власти над ними, он еще не добился устранения из антимира рудиментов наследия Божьего дома. Какой разум пришел с ним в антимир, с таким ему и приходилось уживаться. Ничего не поделаешь, когда у тебя есть все, кроме возможности создавать разум!
Дьявол не мог допустить, чтобы мысль о покорности судьбе проникла и закрепилась в разуме Фоша. Она бы моментально выкорчевала из него, взращенный хозяином, корень мести. Кто же мстит своей предопределенности существования, которую, хотя и определили люди, но все же по велению Разума, сотворившего всех и всякое. Эту мысль Дьявол и заблокировал ложной правдой. Отделить в ней одну сторону от другой было невозможно. Обе с полным правом претендовали на абсолютную объективность; обе в любой момент могли поменять свое лицо на противоположное. Никто во Вселенной, кроме Дьявола, не был способен столь блестяще трансформировать ложь в правду и наоборот. Никому, кто когда-либо ощутил на себе касание разума Дьявола, не удалось уличить его в подтасовке фактов — настолько убедительными для их сознания всегда оказывались, демонстрируемые им выверты ложной правды.
Убедили они и Грифона. Память зверя облачилась только в те одежды, которые преподнес Дьявол, а мысли обратились в сторону, где уже запылала огнем неуемности месть. В Фоша вошло его прошлое, чтобы остаться с ним навсегда. Он отрешился в своем укрытии от окружающего мира. Дьявол позволил ему эту слабость, чтобы ни один из скомпонованных им эпизодов дикой, свободной и непокорной земной жизни Фоша не оставил в нем сомнений в необходимости и, самое главное, справедливости мести человечеству. И тому, кто управлял им из неизвестно каких глубин Вселенной, а может быть, и вовсе из-за ее пределов.
Один этап за другим Дьявол прокрутил в разуме Фоша всю его жизнь. Сначала в деталях, многочисленность которых обеспечила правдивость повествования и видений. Это не было лишним. Грамотно подобранные, логично связанные и выстроенные в последовательную цепь событий, к месту и времени преподнесенные, они прекрасно замаскировали тогой правды ложь Дьявола. Но их оказалось слишком много для разума, которому предстояло сконцентрироваться только на единственной цели — СОБЫТИИ. По этой причине, вслед за подетальными подробностями, Дьявол сбил жизненный путь Грифона в крупные этапы. Он резонно рассудил, что в такой компоновке память зверь-птицы не будет перегружена частностями прошлого, уже сыгравшими свою роль.
Грифон поверил в легенду хозяина. Теперь ее следовало потеснить в его памяти. В ней должно было остаться необходимое количество мест для советов и наставлений властелина антимира. Дьявол посчитал достаточным, чтобы обобщающие этапы драмы всего вида Грифонов и рода Фоша, в частности, остались в памяти льва-орла неиссякаемым источником генерации мести людям. По задуманной им схеме, любому действию зверь-птицы, направленному против человечества, предстояло начинаться и заканчиваться воспроизведением его памятью прошлого, напоминающим, ради чего совершается задуманное и чему посвящается сделанное. Это прошлое превратилось в смысл существования Фоша, к чему, в конечном итоге, приходят все, чьи разум и плоть оказались на Земле в полном одиночестве. Дьявол знал, что делал: живущие прошлым одиночки не страшатся ни настоящего, ни будущего. Их страх остается за входной дверью этого времени.
Отсутствовал страх и у Фоша. Чего бояться, если ты уже прожил то, в чем тебя не стало.Разум зверя работал четко. На него накручивались одна на другую весьма похожие спирали его жизни. О себе он узнал все, что посчитал нужным хозяин, впечатавший ему в память повелевающее: «Хранить вечно!» Фош же, после того, как память пролистала ему всеобъемлющую летопись его жизни на Земле, добавил: «И мстить, тоже — вечно!» Дьявол остался доволен достигнутым результатом. Нужда в пространных повторах истории жизни зверь-птицы становилась невостребованной. Сопроводить посланца антимира до цели он предназначил главным вехам его прошлого. Сила их воздействия на разум Фоша была достаточной, чтобы не дать угаснуть, пылающему в нем огню мести. В сжатом до плотности взрыва виде, вся сага его земного существования свелась Дьяволом к следующему.
Грифон Дьявола — Фош — родился за семь лет до того, как Создатель уничтожил весь вид этого животного. К моменту трагедии он шагнул в возраст, когда, взятые им от родителей, сила и красота достигли вершины. Ему суждено было стать лучшим из лучших среди себе подобных и оставить прекрасное, многочисленное потомство — предмет гордости и достоинства, выбранных им подруг. Лучшим в окружении сородичей он уже стал, а потомство — свидетельство звериной силы и любви слабого пола, стремительно набирало численность.
Его уже признали вожаком своего рода — редчайший случай в виде Грифонов, никогда не сбивающихся в стаи, кланы и прайды. Этот зверь всегда предпочитал вести жизнь одиночки. Однако отвага, проявленная Фошем при защите ареала обитания его рода, подруг и потомства от другого, не менее хитрого и храброго, но более жестокого зверья, заставила сородичей признать его первенство над собой. Они не склоняли при его появлении голов, поджимая хвосты. Такое им не было присуще. Но добрый кусок от добычи всегда был наготове у каждого, чтобы им поделиться с тем, кто, по подсказке их инстинктов, олицетворял высшую доблесть этих необычных животных.
Фош чувствовал исключительность своего положения и, проявляя мудрость, старался им не пользоваться. Большая часть времени у него уходила на охоту в лесистых горах, чем на поиски встреч с другими Грифонами. Таясь в тишине горных пещер и расщелин, он высматривал добычу, врезаясь в нее с орлиным бесстрашием, словно заостренный ветрами огромный камень, сорвавшийся со скалистого уступа. Фош всегда старался брать только свое, даже, когда голод становился сильнее страха за жизнь.