Эдерсона, полузадохнувшегося в тесном ошейнике, поволокли вверх по спиральному пандусу и долго тащили по бесчисленным коридорам и переходам. Наконец его привели к огромной ромбовидной двери, возле которой стоял Кван Цу-хан. Охраняли дверь двое солдат в доспехах и со странными копьями, наконечники которых напоминали зубья циркулярной пилы. На поясе у каждого стражника слева висел меч, а справа - излучатель.

Хан ждал до тех пор, пока пышно разряженный мажордом не позволил ему войти. Тогда он взял цепь из рук Лин Чиня и потащил профессора за собой в огромный, ярко освещенный аудиенц-зал. Стены зала были щедро изукрашены барельефами, на которых изображались сцены охоты или батальные сцены - на этих барельефах было в достатке и круглотелых лунян, и драконов, и прочих диковинных тварей.

В дальнем конце зала возвышался массивный трон, и на нем восседал, уложив огромный живот между тощих колен, сам Пань Ку, правитель желтокожей лунной расы. Справа и слева от помоста стояли телохранители, пышно разодетые придворные и слуги в ливреях.

Хан подвел своего пленника к трону, упал на колени и прижался лбом и ладонями к полу.

– Поднимись, Кван Цу-хан, - велел Пань Ку. - Кого это ты привел?

– О повелитель вселенной, - отвечал Кван Цу-хан, - я доставил первого пленника с Ду Гона.

– Ты слегка ошибся, Кван Цу-хан, - сказал Пань Ку, дергая себя за висячий ус и хихикая. - Ты доставил второго пленника с Ду Гона. Первый уже закован в цепи и ждет, когда же мы наконец соизволим придумать для него казнь достаточно мучительную - соответственно его преступлениям.

– Пленник с Ду Гона? Твой смиренный раб молит о снисхождении, о король вечности, ибо он ничего не понимает.

– Это не важно, - ответил Пань Ку. - Мы позаботимся о пленнике, которого ты привел. Твой доклад может подождать, хотя я вижу, что ты был ранен, и знаю, что два других шара не вернулись из полета. Покончим вначале с этим пленником. Кто он такой?

– Этот ничтожный микроб, называющий себя Ам Ерик-хан, свалился на мостик нашего шара с корабля дугонцев, который мы уничтожили, и был захвачен в плен одним из моих людей. Когда мы прибыли в столицу страны, где обитают потомки твоего светлейшего предка, о повелитель, он бросил записку кому-то в толпе туземцев, собравшихся под шаром. Вскоре после того, когда мы вели тайные переговоры с властями этой страны, начался бунт, и одиннадцать наших людей были убиты. Твой ничтожный раб едва уцелел благодаря тому, что его сочли мертвым и бросили. Человек из той страны по имени доктор Ву, хранящий верность вашему величеству, тоже был сочтен мертвым, но, чувствуя себя немного лучше, чем твой слуга, помог ему вернуться на шар. Отомстив мятежному городу, мы отправились в другое полушарие Ду Гона, где…

– Эта часть твоего рассказа может подождать, Кван Цу-хан, - перебил Пань Ку. - Полагаю, ты считаешь этого Ам Ерик-хана виновником мятежа в землях наших бывших союзников?

– Твоя мудрость, о единственный наместник великого Солнечного Бога, так же блистательна и всепроникающа, как его лучи.

Пань Ку гневно уставился на профессора.

– Что ты скажешь в свою защиту, Ам Ерик-хан? - осведомился он.

– Ничего, - ответил Эдерсон.

– Ты видишь, о светоч познания? Этот мерзейший прародитель червей признает свою вину!

– Вижу, - проворчал Пань Ку. - Эй, Цзен-хан! Отведи пленника в пыточную камеру и казни его водой.

Лунянин, которого звали Цзен-хан, выступил вперед и взял цепь пленника из рук Кван Цу-хана. Хотя его длинные редкие усы были совсем седыми, а сморщенное пергаментное лицо выдавало почтенный возраст, двигался он живо и явно был силен. Волоча за собой приговоренного, он садистски ухмыльнулся, и эта ухмылка обнажила один-единственный клык в верхней челюсти и целых два в нижней.

Услышав свой приговор, профессор Эдерсон ожидал медленной, мучительной смерти от равномерно падающих на голову капель воды, а потому был изумлен, узнав, что означают на Луне слова «казнь водой».

Его провели через большой зал пыток, где стенали и кричали многочисленные жертвы Пань Ку, и ввели в закуток, где двое лунян, следуя указаниям Цзен-хана, сняли с землянина ошейник и усадили в массивное металлическое кресло, намертво привинченное к полу. Эти двое принадлежали к палачам Пань Ку, и, как и было заведено в их достойном кругу, их лица были разрисованы красно-синими кругами и полосами, что придавало им еще более зловещий вид.

Крепко-накрепко привязав профессора к креслу, они измерили его голову и принесли металлический шлем с кольцом на макушке. Шлем так тесно охватил голову Эдерсона, словно был сделан по мерке. Под подбородком продели металлическую полосу и плотно застегнули за ушами. Затем через два шкива, свисавшие с потолка, продели металлический трос с крюками на концах. Один шкив был прямо над головой Эдерсона, другой футах в трех перед ним.

Крюк на одном конце троса продели через кольцо на макушке шлема. Затем палач подвесил на другом крюке большой цилиндрический сосуд с воронкообразным горлом и ручкой сверху, как у корзины.

Когда все было готово, Цзен-хан повернул кран, и в сосуд упала капля воды. Палач наблюдал за ее падением, засекая на хронометре время, когда упала вторая капля. Он подкручивал кран, пока не добился нужного ритма падения капель. Тогда он отпустил помощников и ухмыльнулся профессору своей беззубой жестокой ухмылкой.

– Прощай, о порождение слизкого червя, - сказал он. - И в своем долгом и мучительном умирании размышляй о том, как глупо противопоставлять свою ничтожную волю воле повелителя вселенной.

Профессор, даже если б и хотел, не смог бы ему ответить - вес сосуда так высоко оттянул шлем и металлическую полосу, подпиравшую подбородок, что произнести хоть слово было невозможно. Мышцы шеи терзала острая боль. Чтобы хоть как-то отвлечься от нее, Эдерсон пытался размышлять - все равно, о чем.

С помощью наручных часов он подсчитал, что каждую минуту в сосуд падает одна капля. Сколько же смогут выдержать его связки и мышцы? Сколько он еще проживет?

 Глава 19. ТЕМНИЦЫ МРАКА 

Когда Тед Дастин, рухнувший вместе с капсулой в недра Коперника, начал приходить в себя, первым его ощущением было странное мерное раскачивание.

Он открыл глаза и увидел широкую спину солдата в доспехах, на плече которого покоился конец шеста. Другой конец нес на плече солдат, шагавший позади, а посередине, в сети, привязанной к шесту, болтался и раскачивался сам Тед. По обеим сторонам от него шагали еще два солдата с зубчатыми, как циркулярная пила, копьями, мечами и излучателями у пояса. Кроме того, до Теда доносилось лязганье еще множества солдатских шагов, а впереди всех гордо вышагивал офицер в безвкусно разукрашенных доспехах.

Еще Тед заметил, что его несут через диковинный сад, где росли светящиеся деревья, травы и кусты, прямо к высокому восьмиугольному зданию, увенчанному крышей в виде ослепительно блистающей золотой пагоды.

Наконец шествие остановилось перед широкой лестницей, которая вела к огромной ромбовидной двери. На нижней ступени, окруженной придворными, рабами и слугами, стоял тучный круглотелый лунянин, в котором Тед узнал Пань Ку.

По команде офицера Теда опустили на землю. Двое солдат, которые несли пленника, с двух сторон подхватили его под мышки, рывком подняли на ноги и подтащили к монарху.

– О наместник великого Солнечного Бога, - нараспев затянул офицер, - я доставил тебе живым гнусного дугонского ублюдка, который уничтожил экспериментальный излучатель.

– Клянусь священными костями моих божественных предков! - воскликнул Пань Ку и уставился на Теда глазами-щелочками, которые утопали в пухлых щеках, и слегка дернул себя за длинный ус - Если доктор Ву представил нам верное описание, то перед нами не кто иной, как выскочка, именующий себя Тедом Дастином!

– А если я не ошибаюсь, - отвечал Тед с усмешкой, - ты и есть Пань Ку, напыщенный осел, именующий себя повелителем вселенной?