– Господи, чего вы от меня хотите? Что я вам должен сказать?

Солдат накинул петлю на шею узнику и затянул узел за ухом. Его товарищ тем временем щелкал по клавишам ноутбука.

– Дословно записал? – спросил у него Сальмуса.

– Так точно.

На экране ноутбука был макет листовки 8,5 на 11 дюймов. В нижней части разместился текст: «ГОРАЦИЙ ДАНЦИГЕР КАЗНЕН ЗА СЛОВА: „СРАЖАЙСЯ С ГАДАМИ У СЕБЯ В РАЙОНЕ. ХВАТАЙ ЛЮБОЕ ОРУЖИЕ, УБИВАЙ ПЕРВЫХ ВСТРЕЧНЫХ КОРЕЙЦЕВ. ВСТУПАЙ В РЯДЫ ПАРТИЗАН, ЗАДАЙ ИМ ЖАРУ. УДАЧИ ТЕБЕ“».

– Отлично. Давайте спросим товарища Данцигера, все ли правильно.

Дизайнер развернул ноутбук к заключенному. Тот, закрыв глаза, ловил ртом воздух.

– Пожалуйста, не надо. Прошу вас…

– Будем считать, что это согласие, – предложил Сальмуса. – Понимаешь ли, товарищ Данцигер, американцам надо преподать урок: предательство и неуважение будут жестоко наказаны.

Он кивнул солдату у лебедки. Щелчок выключателя, веревка натянулась, и Данцигер вместе со стулом повис в воздухе.

Фотограф сделал несколько снимков повешенного диссидента.

Сальмуса не стал ждать, пока жертва отдаст Богу душу.

– Выберите какой получше и лепите на листовку, – приказал он. – Сразу тащите в типографию, и пусть начинают распространять. Если и это не проймет трусливых американцев, то я прямо даже не знаю, что еще придумать.

Он отправился в комнату связи звонить в Роуз-Боул.

– Это Сальмуса, – сказал он коменданту. – Акцию устрашения я придумал. Приехать к вам не успеваю, так что слушайте инструкции. Возьмите сотню заключенных и повесьте на фонарях вдоль Голливудского бульвара. На шею каждому прикрепите табличку: «Был недоволен Кореей». Чтобы к вечеру все было готово.

Комендант знал, что с Сальмусой не спорят.

Дневник Уокера

20.05.2025

Невероятно, но я жив. Обогнул все рогатки судьбы. И встретил заплутавший отряд Национальной гвардии посреди пустыни Мохаве.

Давненько я не писал в дневнике. Почти четыре месяца я в гордом одиночестве торчал на базе морской пехоты и не удосужился взять ручку.

Что тут скажешь? Просто не хотелось. Голова другим была забита, например, стрельбой из гадского автомата! Честно говоря, жил, как свинья в грязи. Жрал, как не в себя, читал, игрался с оружием, носился через полосу препятствий, шкерился по полигону.

Не хотел уходить, но пришлось. Заявились корейцы, сволочи.

В конце февраля прилетели самолеты и раскидали листовки. Вряд ли они рассчитывали, что на базе есть люди. Просто хотели, чтобы эти бумажки валялись в каждом уголке. Чтобы любой американец находил под ногами их пропаганду.

В первой листовке призывали население переезжать к «центрам выдачи еды», говорили, что действует программа помощи беженцам, призванная обеспечить людей едой, одеждой, крышей над головой и прочими необходимыми вещами. Скорее всего, корейцам банально понадобились рабочие руки. Там же утверждалось, что между США и Кореей налажен процесс «мирного обмена» и что узкоглазые прилетели к нам «помогать».

Ну-ну.

Какую бы программу ни придумали корейцы, не хотел бы я в ней участвовать.

Все это было бы даже смешно, не будь так страшно. Автору текста не помешало бы подучить английский язык. Вот, например, одно предложение: «Ванные расходы перемещательны в ближайший супермаркет хранильные участки чистого счастья». Что за хрень?

В марте с самолетов бросали книжечку на двенадцать листов в целлофановой упаковке. Хоть и легкая, попадет такая по голове – мало не покажется. Обложка красная, на ней изуродованный корейским гербом флаг США, называется: «ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ НАРОДНАЯ РЕСПУБЛИКА АМЕРИКИ: КЛЯТВА ВЕРНОСТИ И СПРАВОЧНИК АССИМИЛЯЦИИ». Полная хрень. Писал ее, кажись, «Комитет по содействию освобожденным народам» с целью «возродить величие Америки». Внутри нашлась клятва верности, которую должен заучить наизусть каждый американец. А еще дебильные фотографии корейских солдат, надзирающих за «счастливыми» американскими семьями, и «дружелюбных» корейских врачей и бизнесменов, якобы готовых прийти на помощь. И список новых праздников, в том числе день рождения Ким Чен Ына, день рождения его отца, его деда и так далее. И новые правила, например, комендантский час для местного населения. А в конце «полезные фразы» на корейском. Впрочем, на мой вкус, в них слегка перебрали с покорностью. Нет у меня желания говорить по-корейски «подчиняюсь вашим требованиям».

Хотя бы английский стал почище.

Я ждал, что в любой момент набегут корейцы и займут базу под свои нужды. Но по неизвестной причине их все не было… до начала мая. Наверное, за разграблением действующих военных баз до заброшенной просто не доходили руки.

Поскольку Твентинайн-Палмс закрыли много лет назад, корейцы, должно быть, решили, что здесь нет ничего интересного. Теперь им понадобились сами казармы, чтобы размещать многочисленных солдат.

Второго мая после обеда раздался грохот танков и топот ног. В бинокль я увидел, как армия движется от города в мою сторону. Надо было сваливать, да побыстрее.

Я удачно заранее собрал тревожный рюкзак, с запасом воды и еды, аптечкой, сменной одеждой (камуфляжной, естественно), автоматом и боеприпасами. Схватив его, я бросился к противоположному краю базы. Повезло, что догадался взять с собой кусачки. Пока корейцы взрывали ворота на юге, я прорезал себе дыру на севере. Ускользнув из ловушки, я побежал на северо-восток прямо в пылающие объятия пустыни Мохаве.

Бродил там две недели.

Боже, теперь-то мне ясно, какую глупость я совершил. Бывали дни, когда я мечтал попасть в плен. Чуть не помер, честное слово. Еда кончилась через пять дней, а вода через десять. Оп – и нету. А я заблудился. Где я – хрен знает. Вокруг горы, песок, грязь, кактусы, колючие кусты, змеи и пауки, громадные муравьи и мой старый знакомый, стервятник, так и вьется над головой. Знает, сволочь, что если будет терпелив, то полакомится моим мяском. Не выйдет! Слышь, стервятник, не выйдет!

И палящее солнце. Господи, не знал, что оно умеет быть таким жарким. Днем я спал в дырах среди скал, а по ночам шел. Холодно было – зуб на зуб не попадал.

Как-то раз подстрелил зайца. Сумел добыть огонь и сожрал зверушку. Вроде бы освежевал, как мог, но все равно замаялся выплевывать клочья шерсти. Хреновый из меня зверобой. Не обучен я выживать в пустыне. Импровизировал на ходу, если понимаешь, о чем я. А гадский стервятник, там у себя на верху, небось, ржал надо мной.

Счет дням я потерял, наверное, прошло дней десять-одиннадцать. Я едва переставлял ноги. Ослабел от голода, обезвоживания, теплового удара. Но все же сумел вырыть нору среди обломков скал. Залез туда и стал ждать смерти. Проклинал тот день, когда решил уехать из Лос-Анджелеса. На все лады ругал корейцев. Молился, хотя религиозностью не отличаюсь. Бредил. Говорил с духами пустыни и даже видел Бога.

Три дня назад, семнадцатого мая, мимо шел отряд Национальной гвардии. Они подобрали меня и выходили. Я еще не оправился до конца, но, пока есть время и силы, записываю свою историю. Устал я, пойду спать. Увидишь стервятника, передай, пусть идет на хер.

Ладно, бывай.

Четырнадцать

21.05.2025

Уокер, открыв глаза, увидел бойца Национальной гвардии, одного из тех, кому был обязан жизнью. Лет сорока с небольшим, темные волосы на висках подернуты сединой. Ладный, подтянутый. В глазах светится ум.

– Очнулся?

Уокер кивнул и попробовал сесть.

– Эй, лежи спокойно. Тебе еще лечиться и лечиться. – Боец сунул Уокеру флягу с соломинкой. – На, хлебни.