– А еще мы думаем, – продолжала Хармони, – что морские туры с материка на остров придадут замку еще более уединенную атмосферу. Плюс можно сделать частные номера в маяке и на мельнице, но это, разумеется, на усмотрение покупателя. Все крупные сети отелей…

Вдруг Задира прыгнула с места назад и зашипела громче, с опаской двигаясь вокруг Хармони.

Пэкстон нашел идеи Хармони блестящими и изобретательными, и банкиры, похоже, разделяли его мнение.

– Это не какая-нибудь заплесневелая груда камней и плит, – сказала она. – У замка огромный потенциал, который может превратить его в весьма прибыльное предприятие. В конце концов, это частный остров, который по счастливому стечению обстоятельств находится в непосредственной близости к одному из самых известных исторических мест на земле.

Банкиры принялись обсуждать детали сделки, но Хармони только смеялась в ответ на их предложения снизить цену.

Откуда-то послышался гул, становившийся все громче и громче. Задира запрыгала и зашипела агрессивнее. На потолке задребезжала огромная люстра.

Кинг запаниковал, и Хармони, подхватив обоих банкиров под руки, повела их на выход. Но не успели они дойти до дверей, как люстра скрипнула в последний раз и грохнулась под ноги Пэкстону.

– Абра-люстрокадабра! – попыталась отшутиться Хармони, но напуганные банкиры все-таки отказались от своего предложения ссудить Пэкстону еще денег на реставрацию.

Несколько минут спустя, после того как всяческими уговорами им все-таки удалось добиться от банкиров обещания пересмотреть свое решение, Кинг с Хармони стояли на причале и махали уплывающим банкирам на прощание.

– Я честно пыталась вывести их оттуда как можно быстрее, – сказала Хармони. – Жаль, что не успела. Знала ведь, что Гасси заставит тебя заплатить за попытку получить ссуду, чтобы закончить реставрацию и продать замок. Мне не хотелось, чтобы они увидели, как рушатся стены или потолок.

– Сюрприз, – отозвался Пэкстон, – вместо стен и потолка они увидели летающую люстру.

– Мне жаль, что ты так и не получил ссуду. И что теперь будет?

Кинг на минуту задумался, а потом ответил:

– Обращусь в другой банк или попробую продать замок, не доводя до конца реконструкцию.

– Или ты восстановишь его сам. Своими собственными средствами. И за то время, которое устроит тебя.

Он выгнул бровь:

– Я не из тех людей, кому нравится ждать. Прости, что сомневался по поводу твоих слов о нашей воющей жительнице. Жаль только, я раньше не знал, что с ней делать. Этот ее вой…

– Заметил, как быстро слиняли банкиры, когда она начала свои штучки?

Кинг поскреб затылок.

– Она и вправду представляет собой немаленькую проблему.

– Знаю, – сказала Хармони, – но нам не стоит говорить о ней здесь. Когда-то я изучала призраков, так что, вполне вероятно, она бродит не только по замку, но и по окрестностям. Может, у тебя найдется парочка велосипедов, чтобы мы могли укатить куда-нибудь и поговорить с глазу на глаз?

– Какой предпочтешь? У нас тут большой выбор.

– Сам выбирай. А я пойду и переоденусь во что-нибудь более удобное для игр.

– Это платье, определенно сшитое в аду, и правда наводит меня на мысли о кое-каких играх.

– Прекрати использовать негативные слова. Это платье, определенно сшитое на небесах, наводит тебя на мысли об играх. И это странно, потому что я была уверена: как только ты меня в нем увидишь, сразу взбесишься.

– Так и было, пока я не увидел, как легко ты справляешься с банкирами. До твоего появления они уже успели мне отказать.

– А я почти заставила их передумать? Вот видишь, – она горделиво вздернула нос, – кое в чем я действительно хороша.

– Да ладно! Кое в чем ты просто великолепна, Оргазматрон. Этой ночью ты установила новый мировой рекорд. Утром даже пришлось растирать руку лосьоном от растяжений. – Кинг несколько раз сжал руку в кулак и поморгал для убедительности.

– Если б ты нормально переспал со мной, то растирать надо было бы твой член, – парировала Хармони и побежала к той самой двери, в которую пару дней назад Кинг не давал ей войти. Теперь же, просто находясь рядом с ней, он понять не мог, что заставило его тогда так поступить. – Достань велосипеды, – напомнила она, обернувшись, – и чего-нибудь перекусить. Я буду через минуту.

– Я бы перекусил тобой, – громко сказал Пэкстон ей вслед, и садовники разразились бурными аплодисментами.

Да что с ним такое, черт возьми? Он в жизни не говорил вслух таких идиотских вещей. Обвиняя Хармони в том, что она заставляет его делать первое, что приходит на ум, Кинг все-таки понимал: ему придется смириться с неизбежным. Она буквально держала его за яйца, и он вынужден был признать, что ему это нравилось. Так и порешив, Пэкстон пошел за велосипедами.

Велосипеды и бананы. С этим он и ждал ее возвращения. На Хармони были короткие шорты и черная кофта на молнии с капюшоном.

– Что это на хрен такое? – рявкнула она, подозрительно глядя на велосипеды.

– Себе я взял английский велосипед 1869 года, или, как его неласково называли, «драндулет» [26]. А тебе – дамский «Ровер» [27]1889-го. Заметь, продажи этой модели значительно увеличились, когда центральную раму убрали для того, чтобы вам было удобно ездить в длиннющих тяжеленных юбках.

– Офигеть. А бананы зачем? На острове живут обезьяны?

– Ты сказала взять что-нибудь перекусить.

Пожав плечами, Хармони уселась на свой велосипед.

– Ладно, фрукты, по-моему, лучше печенья. Или нет, неважно. Опа! – воскликнула она, обернувшись через плечо. – У моего велосипеда есть покрышки, а у твоего нет.

– Хватит издеваться, – отрезал Кинг, виляя задом у нее за спиной всякий раз, когда давил на педали.

– Быстрее двигай поршнями, потому что чем громче вопит Гасси, тем меньше у нас шансов укатить подальше отсюда.

Вопль догнал их у подножия холма. Вместе с ним послышался зычный голос Курта, который звал их обоих по именам. Прежде чем начать пробираться сквозь поросшую лесом местность, Кинг сорвал ветку с дерева и приладил ее так, чтобы заметать следы от велосипедов. Вот и пригодились заморочки из военной школы.

Хармони по-прежнему ехала впереди, потому что Кингу нравилось смотреть, как двигается ее аппетитная задница, обтянутая эластичными шортами, хотя это приносило еще больше неудобств: сидеть со стоящим членом на жестком сиденье – настоящая пытка.

– Что это? – спросила Хармони, заметив большую деревянную решетку, похожую на кусок плетеного забора, которая загораживала вход в старую пещеру.

– Честно, не знаю. Когда я был мальчишкой, мне постоянно твердили, что здесь опасно, и запрещали даже приближаться к этому месту.

– Трудно поверить, что ты слушался взрослых.

– Вообще-то ты права, но я всегда попадался с поличным. И все же это место, пожалуй, единственное из всех запрещенных, которое я все-таки обходил стороной.

– Это потрясный остров! Мне ужасно понравились персиковые розы перед главным входом, и глициния на решетках, и увитые плющом каменные стены, и леса, в которых полно диких цветов… – Хармони пожала плечами. – А знаешь? Мне ужасно нравится здесь все.

Кинг даже смутился, потому что глубоко в душе чувствовал то же самое.

– Так мы узнаем, что там внутри, или как?

Договорив, Хармони рывком отодвинула прогнившую решетку от входа в пещеру. Они вошли внутрь с велосипедами и вернули ветхую «дверь» на место.

Чтобы никто снаружи не смог заметить велосипеды, Хармони и Пэкстон прошли с ними вглубь пещеры, выбирая по пути самые светлые туннели. Когда земля под ногами превратилась в камни, они оставили велосипеды, прихватили бананы и пошли дальше.

Хармони обуревало неуемное любопытство. Может, даже чересчур неуемное.

– Похоже, мы уже далеко зашли, – проговорил Кинг, – и сделали слишком много поворотов. Не забывай, что нам нужно будет найти дорогу назад.