Большое внимание Чан Кайши к авиации не было случайностью. Еще несколько лет назад он направил официальное приглашение поступить на службу в Китае в качестве эксперта по авиационным делам американскому генералу в отставке Чэннолту. Интерес Чэннолта к Китаю подогревался письмами друзей, служивших инструкторами в китайских воздушных силах.

В Китае к концу 30-х годов действовала группа иностранных наемников — 14-я бомбардировочная эскадрилья. В ней объединилось 12 пилотов во главе с Винсентом Шмидтом. Вскоре после того как 1 марта 1938 г. группа, ведомая советским летчиком Ф. П. Полыниным, совершила налет на Тайвань, эскадрилья Винсента Шмидта была расформирована. Тем не менее американские летчики, побывавшие в Китае, нашли возможность рассказать мадам Чан Кайши о чрезвычайных способностях Чэннолта. Чэннолт появился в Китае всего за месяц до событий у Лугоуцяо. При встрече в Нанкине его приветствовали сама мадам Чан Кайши, австралийский советник генералиссимуса В. Д. Дональд. Первая леди Китая очаровала американского летчика, и он назвал ее «принцессой».

Чан Кайши всячески поощрял Чэннолта на более активное китайско-американское сотрудничество в сфере военной авиации. Интересы партнеров совпадали. Уже в 1940 г. генерал предложил использовать в Китае американцев не только как пилотов, но и в качестве специалистов по наземным службам. Американской стороне оказалось довольно сложно принять решение по такому деликатному делу. Американцы, идущие на службу Чунцину, рисковали: их могли лишить гражданства США. К концу 1940 г., когда в правящих кругах США стали смотреть на японскую экспансию в Китае не как на события на другом берегу, положение изменилось. Чэннолт стал обретать силу. Между Чунцином и Вашингтоном налаживалось сотрудничество по организации «добровольческого» американского авиационного подразделения для операций в Китае. Идея стала осуществляться первоначально от имени Центральной компании по производству самолетов, созданной в рамках торгово-экономического сотрудничества между Китаем и США и имевшей авиационное предприятие недалеко от бирманской границы.

Был создан американский 14-й авиационный корпус под командованием генерала Чэннолта.

Чан Кайши дал своему послу в США Ху Ши четкие инструкции: выяснить, сумеют ли США остановить агрессию Японии против Китая. Государственный секретарь К. Хэлл ограничивался уклончивыми ответами: вопрос о выводе японских войск, мол, не обсуждался. Чан требует от Ху Ши заявить американской стороне протест и поставить К. Хэлла в известность о позиции китайской стороны — любое послабление либо модификации американских торгово-экономических ограничений с Японией приведут к подрыву китайского сопротивления, и тогда никакая дальнейшая американская помощь не принесет пользы. В Чунцине не могли не понимать, что Вашингтон затягивает игру в надежде на успех «дальневосточного Мюнхена».

В условиях весьма противоречивой обстановки на Дальнем Востоке, накануне войны на Тихом океане, японский милитаризм вдохновлялся успехами своей агрессии в Китае и маневрами инициаторов «дальневосточного Мюнхена».

8 марта 1941 г. в Вашингтоне начались секретные американо-японские переговоры. Вопрос о Китае фигурировал в качестве одного из основных. После длительных дискуссий американцы дали согласие учесть японское предложение и обсудить вопросы о «совместной борьбе против коммунистической деятельности», о «размещении» японских войск на территории Китая и в дальнейшем — вопрос о признании Маньчжоу-Го. Вашингтон стремился избежать кризиса или во всяком случае оттянуть его. Американский план напоминал в известной мере тихоокеанский вариант мюнхенского сговора, который, как предполагалось, был бы осуществлен за счет интересов Советского Союза и Китая. Японцы стремились обезопасить все же северное направление. 13 апреля 1941 г. японский министр иностранных дел Мацуока подписал в Москве японо-советский пакт о нейтралитете. Во время пребывания в Берлине он узнал о намерении Гитлера напасть на Советский Союз.

В феврале — марте 1941 г. помощник Ф. Рузвельта Л. Кэрри посетил Китай. Чан Кайши выдвинул в беседе с ним требование о финансовой поддержке режима в размере 50 млн долларов и напомнил об обещании предоставить Китаю современные самолеты. В это время мадам Кун беседовала с американским военно-морским атташе Маккю, прекрасно зная о его тесных отношениях с Л. Кэрри. Она сообщила: до Кун Сянси только что дошли новые японские сигналы о мире. Гоминьдан должен познакомиться с японскими условиями. Шантаж произвел впечатление на помощника президента. Вернувшись домой, он доложил: если США хотят сохранить и усилить роль Китая в качестве барьера на пути японской экспансии, для Вашингтона нет иного пути, кроме расширения своего влияния на китайскую политику. Необходимо, полагал Л. Кэрри, вдохновить Чан Кайши на реформы, рассматривать Китай в качестве важнейшего союзника США.

Чан Кайши не просто пребывал в ожидании начала американо-японского столкновения, а усиливал свой нажим на Вашингтон с целью получения как можно большей помощи от США. 16 апреля 1941 г. он обратился к американскому послу Н. Джонсону с просьбой проинформировать Вашингтон о настроениях глубокого разочарования в Чунцине в связи с недостаточными поставками конкретной американской помощи, несмотря на данные ранее обещания.

Сохранить Китай в противоборстве с Японией могла, как полагал возвратившийся из Чунцина Л. Кэрри, спасительная сила реформ.

Но это были лишь иллюзии. За спиной Чан Кайши стояли земельная аристократия, милитаристы феодального типа, подкреплявшие основы власти чунцинского диктатора. На американскую помощь окружение Чан Кайши смотрела как на подспорье в борьбе за упрочение чунцинской диктатуры.

Реакция США на японо-советский пакт затронула и китайскую политику Вашингтона. В апреле 1941 г. Ф. Рузвельт издал директиву, разрешающую военнослужащим увольняться из армии с целью поступления в добровольческий корпус в Китае. 10 июня первый контингент добровольцев отплыл из Сан-Франциско на голландском судне в Сингапур. А 1 августа Чан Кайши отдал приказ об учреждении «добровольческого» отряда («летающие тигры»).

Генерал Маршалл, глава Объединенного комитета начальников штабов, убедил Рузвельта направить в Китай американскую военную миссию во главе с генералом Дж. Макгрудером. Миссия должна была действовать скрытно до того времени, пока США не вступят непосредственно в войну. Маршалл имел в виду и еще одну — цель миссии: контроль над предоставлением помощи Китаю со стороны военных.

В Чунцине и Вашингтоне в 1941 году особенно внимательно следили за событиями в Европе. Ведь там было хорошо известно о возможном нападении гитлеровской Германии на Советский Союз. Уже 22 мая Чан Кайши направил телеграмму Л. Кэрри. Со ссылкой на данные разведки в ней сообщалось о возможном вторжении Германии в Россию где-то в июне текущего года.

На следующий день Чан Кайши, встретившись с американским послом Н. Джонсоном, затронул вопрос о возможном нападении гитлеровцев на СССР. Хозяин решился даже дать Вашингтону «совет»: оставаться до определенного времени в случае советско-германского конфликта в стороне. Основной мотив подобного поведения Чан Кайши следовало, конечно, искать в желании видеть США прежде всего на своей стороне, не делить американскую помощь с какой-либо жертвой агрессии.

События нарастали как вал, и вскоре они со всей очевидностью подтвердили иллюзорность надежд США и Англии на скорый вооруженный конфликт между Японией и СССР. В Чунцине враждебно встретили подписание японо-советского пакта о нейтралитете. В гоминьдановской печати появились обвинения СССР в «предательстве». С советской стороны последовали заявления наркоминдела В. М. Молотова послу Китая в Москве Шао Лицзе и посла СССР в Китае А. С. Панюшкина. В заявлении отмечалось: советско-японский пакт не означает изменения дружественной политики СССР по отношению к китайскому народу. Чан Кайши, знавший о предстоящем нападении Гитлера на Советский Союз, признал: «Главной целью СССР при подписании пакта о нейтралитете с Японией является не предательство интересов Китая, а избежание войны на два фронта в случае нападения Германии на СССР на Западе» [62].