То, что он начал много сниматься в кино, никак не изменило его положения в театре. Собственно, что могло так уж кардинально измениться? Он и до кино был «первым сюжетом» своего театра, не требующим никаких привилегий. В неопубликованном интервью Авилов говорил: «Какие в театре могут быть привилегии? Когда мне нужно, когда я начинаю работать в фильме, я подхожу к Валерию Романовичу и спрашиваю: „Валерий Романович, нельзя ли мне с такого-то по такое-то число освободиться?“ Это я заранее всегда делаю, за месяц. Потому что он начинает составлять репертуар и он учитывает мою просьбу. Он действительно ставит спектакли без моего участия. Потом я приезжаю и подряд уже неделю или десять дней шпарю спектакли. Это как — привилегия? Или это нормальные человеческие отношения?»

А в Театре на Юго-Западе тем временем продолжалась своя жизнь. В 1985 году ему было присвоено звание «Народный театр» — новый статус позволял некоторые «вольности». Впрочем, Валерий Белякович шел на них и прежде. А осенью следующего, 1986-го, Театр на Юго-Западе выехал на первые свои зарубежные гастроли в Чехословакию. Повезли «Женитьбу», в которой был занят и Виктор Авилов, и «Русских людей» К. Симонова.

В этом была явная ошибка. Если гоголевскую «Женитьбу» принимали горячо, от души смеясь над известными коллизиями и оценивая мастерство молодых, совсем незнакомых артистов, то «Русские люди» вызывали иную реакцию — несмотря на то, что прошло почти два десятилетия, чехи не забыли о советских танках в Праге в августе 1968 года. Как только на сцене появлялись солдаты с автоматами — примерно треть зрителей покидала зал. И не могли спасти положение ни песни Владимира Высоцкого, которыми был пронизан спектакль, ни мастерство юго-западных актеров…

Память человеческая устроена причудливо и непреодолимо — с ней ничего не сделаешь, не заставишь ее замолчать…

В том же 1986 году произошло в жизни коллектива еще одно событие. Театр на Юго-Западе стал первым в стране хозрасчетным театром по модели известного экономиста А. Ковалева. Игравшие до этого бесплатно артисты начали получать зарплату и наконец-то сдали свои трудовые книжки в театр. С этого момента они стали профессиональными артистами — хоть и не по образованию. Свое десятилетие театр отметил своеобразным рекордом — тридцать названий в афише и две тысячи представлений! Это был предмет гордости — да еще какой.

Юбилей отмечали театрализованным представлением в зале Центрального Дома туриста, что находится неподалеку от Театра на Юго-Западе. В огромном зале яблоку негде было упасть, а на сцене перед восхищенными зрителями представали персонажи давно полюбившихся спектаклей и пользующиеся таким большим успехом эстрадные номера — поздравления от известных артистов. Виктор Авилов вместе со своей сестрой Ольгой был на том вечере с Михаилом Боярским и Алисой Фрейндлих. Зрители буквально рыдали от хохота, глядя на молодых, веселых, энергичных и фантастически одаренных брата и сестру…

Юбилей принес театру заслуженное признание: Юго-Запад вошел в систему Комитета по культуре Москвы, стал лауреатом премии Московского комсомола, лауреатом премии Советского комитета защиты мира, Валерий Белякович был удостоен звания лауреата премии советских профсоюзов, учрежденной для деятелей культуры и искусства…

Наконец, стало возможным восстановить запрещенных прежде «Носорогов» Э. Ионеско, в репертуар Виктора Авилова вернулась одна из очень дорогих для него ролей. Не случайно в одном из поздних интервью, вспоминая «Носорогов», Виктор говорил: «Еще неизвестно, кого труднее сыграть — Гамлета или Беранже». Он вернулся к этому спектаклю помудревшим — уже совсем по-другому видел человека, пытавшегося в одиночку противостоять всеобщему «оносороживанию». Теперь это был для него сознательный и твердый в своих устремлениях романтический герой, борец…

Но вернемся к гастролям в Чехословакии.

Можно только представить себе, чем были для них эти первые гастроли. Вчерашние самодеятельные артисты, они чувствовали себя полноправными представителями советского театрального искусства, «отчитывающимися» за достижения отечественного театра за рубежом. Это вселяло радость и гордость — еще бы, их наконец-то признали!.. Теперь, увидев их впервые, мир оценит искусство юго-западных артистов!..

Так и случилось. Уже через год, в 1987-м, спектакль Валерия Беляковича «Гамлет» принимал участие в Эдинбургском фестивале. Британская пресса очень высоко оценила работу Театра на Юго-Западе, назвав «Гамлета» лучшей зарубежной постановкой шекспировской трагедии за послевоенные годы, а с Виктора Авилова была снята гипсовая маска. Скорее всего, ее и сейчас можно увидеть в театральном музее Эдинбурга.

В престижной английской газете «Гардиан» сообщалось: «Авангардистский Театр-студия на Юго-Западе из Москвы триумфально ворвался на сцену экспериментального театра со своим экспрессионистским, дух захватывающим „Гамлетом“. После участия в фестивале театр пригласили на две недели в Глазго, где спектакли также проходили с неизменным успехом». Валерий Белякович официально входил в состав делегации деятелей советского театра — это было очень почетно, ведь в ее составе были также Г. А. Товстоногов (его театр привез в Эдинбург «Историю лошади»), О. Н. Ефремов, драматург А. А. Дударев. Вместе с ними Валерий Белякович проводил мастер-классы, семинары, участвовал в «круглых столах», посвященных проблемам современного театрального искусства. Так что эта поездка много значила для Театра на Юго-Западе, она подняла его на более высокую ступень признания…

Что же касается Виктора Авилова, для него конец 1980-х годов стал своего рода взлетной полосой — он начал регулярно сниматься в кино, пережил бурный успех в Чехословакии и — особенно — в Эдинбурге. С небольшой разницей во времени вышли на экраны полнометражная версия «Господина оформителя» и «Узник замка Иф». А в 1989 году Валерий Белякович поставил в театре «Калигулу» Альбера Камю с Авиловым в главной роли.

«…Слава и популярность на него не свалились внезапно, неким призом, — говорил Валерий Белякович. — Виктор заслужил это ежедневным десятилетним театральным трудом. С его уникальными внешними данными, талантом и работоспособностью у него не было и нет конкурентов».

Сегодня эти слова отдают совершенно закономерной горечью — несмотря на то, что Виктора Авилова нет уже несколько лет, конкурентов у него по-прежнему не появилось: ни на юго-западных подмостках, ни в других театрах страны. Он был уникален и остался уникальным для нашего искусства. Несмотря на то, что, по словам Галины Галкиной, «никаких театральных премий у него не было. Он был признан одним из лучших актеров года в журнале „Советский экран“ после фильма „Узник замка Иф“. Такие были раньше списки — вроде „самый сексуальный мужчина“, так вот он был в самом начале списка. В Японии, когда играли „Гамлета“, он был признан лучшим Гамлетом. О премиях Витя не думал, ему все равно было. Ему важно было самому знать, что он хорошо работает. Он тогда еще не был гением или был им всегда, но осознал позже. Была обычная жизнь. Тоже чистил картошку, убирался и стирал пеленки. Это он уже потом, наверное, понял, лет через двадцать, что он гений. Но картошку чистить не переставал…».

Если внимательно вчитаться в эти слова, обязательно зацепишься за два момента: осознал себя гением, но картошку чистить не переставал. Думаю, что здесь бесконечно любящая Авилова женщина немного заблуждалась. Он не осознавал себя гением — он чувствовал в себе неизмеримые силы, чувствовал крепнущее мастерство и растущий, пробивающийся к свету интеллект, чувствовал экстрасенсорные возможности. Он чувствовал, скорее всего, как вызревает в нем подлинная Личность… Если бы хоть на миг ощутил себя Виктор Авилов гением, уж, наверное, возжаждал бы наград и признания. А они были ему не нужны — самооценка всегда оставалась значительно важнее. И именно потому он продолжал чистить картошку, а не оплакивать непризнанность.

Роли Калигулы предшествовали и другие, которые оказалась для Виктора Авилова тоже неслучайными. Это — Каллимако в «Мандрагоре» Н. Макиавелли и чрезвычайно важная и серьезная роль полковника Лузлифа Харпера в пьесе Курта Воннегута «С днем рождения, Ванда Джун!», генерал Варравин в «Трилогии» А. В. Сухово-Кобылина…