Даниэль тем временем подошла к своему дому. Она поднялась по ступенькам и, остановившись у входной двери, оглянулась.

Их дома стояли друг против друга, а это было очень близкое расстояние.

И Даниэль посмотрела на Марка Роснана. А Марк Роснан оглянулся и тоже посмотрел на Даниэль.

И, быть может, они оба поняли, что все, что в этой жизни происходит, происходит вовсе не случайно. А может, это понимал пока только один из них. Это было не важно.

Важно было то, что все, что в этой жизни происходило, происходило действительно не случайно. Не случайно и все.

Несколько дней спустя весь город стал свидетелем еще одной ситуации. Рано утром, когда птицы в зелени деревьев еще только углубленно размышляли, нужно ли уже громко петь и всех будить или еще не нужно, прямо перед домом Даниэль упал на землю такой крепкий и устойчивый почтовый ящик.

И тут же в дверях дома показалась довольная Даниэль, почему-то с лопатой. Она подошла к почтовому ящику и принялась пристраивать его обратно в землю. Она копала яму поглубже и устраивала в нее столб, на котором крепился почтовый ящик. И у нее, разумеется, ничего не выходило.

Весь город потом еще целых две недели говорил о том, что Даниэль специально подкопала под почтовый ящик накануне. А иначе бы не случилось то, что случилось немного позже в то же самое раннее утро.

А немного позже в то же самое раннее утро Марк Роснан, который тоже всегда просыпался задолго до солнца и первых птиц, устал наблюдать из окна за безрезультатными действиями Даниэль.

Он вышел на улицу, перешел дорогу, взял в руки почтовый ящик и с силой воткнул его в землю. Ему даже лопата не понадобилась.

— Большое спасибо, — с восторгом сказала Даниэль.

Марк Роснан внимательно посмотрел на нее.

— Так неожиданно все случилось, — сказала Даниэль, оглядывая свой почтовый ящик.

Она заложила свои кудрявые волосы за уши и куталась в теплую кофту. В такую рань, оказывается, еще прохладно.

— О чем ты хотела поговорить? — серьезно спросил Марк Роснан.

— Обо всем, — тут же сказала Даниэль.

Марк Роснан улыбнулся.

А потом он вытащил из пачки сигарету и сел на скамейку. Даниэль села рядом.

— Спрашивай, — сказал Марк Роснан.

— Люди меняются? — спросила Даниэль.

— Люди всю свою жизнь меняются, — сказал Марк Роснан.

— Постоянно? — удивилась Даниэль.

— Постоянно, — подтвердил Марк Роснан.

— А идеалы рушатся?

— Рушатся. На то они и идеалы.

— Значит, идеалов не бывает, — сделала вывод Даниэль.

— Бывают, — сказал Марк Роснан, — но они тоже непременно меняются, а потому и рушатся.

Даниэль задумалась.

— Значит, ничего вечного в этой жизни не бывает? — сказала она.

— Но почему же, — совершенно серьезно сказал Марк Роснан, — вот жизнь, например, вечна.

— Ну-у, — протянула Даниэль, — это же еще совершенно неизвестно.

— Почему же, известно.

— И где доказательства?

— Мы с тобой и есть доказательства.

— Это как?

— А ты только представь, что тебя никогда не было и больше никогда не будет. И все это обойдется и без тебя.

Даниэль внимательно посмотрела вокруг и тоже внутренне согласилась, что, мол, да, это трудно будет себе представить.

— Доказательства на уровне чувств? — сказала Даниэль.

— Но мы же всегда чувствуем то, что с нами когда-нибудь произойдет. А потом это с нами и правда происходит.

Даниэль подумала.

— Не всегда.

— Почему же, — сказал Марк Роснан, — всегда.

Даниэль заинтересованно посмотрела на него.

— Просто нужно правильно распознать свои чувства, — сказал Марк Роснан.

— Но от нас все равно ничего не зависит, — сказала Даниэль.

— А от кого же все зависит?

— От кого угодно, только не от нас.

— Наша жизнь зависит только от нас, — совершенно серьезно сказал Марк Роснан.

— У вас все просто. У вас на любой вопрос всегда найдется ответ.

— Что ты, не всегда. Я такой же человек, как все, и я так же, как все, ошибаюсь и не всегда уверен в своих силах и возможностях.

— Рассказывать окружающим, как нужно жить, гораздо легче, чем жить самому, — сказала Даниэль.

Марк Роснан внимательно посмотрел на нее.

— Все верно. Но никто тебе и не говорил, что жить — легко.

— Да, — сказала Даниэль, — но ведь это подразумевалось с самого начала.

— Согласен. Реальная жизнь несколько отличается от наших представлений о ней.

Даниэль кивнула.

— Реальная жизнь — это совсем не то, о чем пишут в книгах и о чем пишете вы. Это все равно как говорить о том, что не в деньгах счастье, могут позволить себе только богатые люди. И о том, что не в красоте счастье, могут говорить красивые люди. Вы представьте, что в этом уверяет вас какая-нибудь ужасно некрасивая тетя.

Марк Роснан рассмеялся.

— Когда ты состаришься, — сказал он, — никто не будет любить тебя за то, что ты такая старая и некрасивая.

Даниэль внимательно посмотрела на него.

— Тебя будут любить за то, что ты есть, — сказал Марк Роснан.

Город потихоньку просыпался. И мимо Марка Роснана и Даниэль неторопливо проходили первые утренние любопытные пешеходы и не спеша проезжали автомобили. И всем им было очень интересно, о чем известный не только в этом городе писатель разговаривает в такое раннее утро с приехавшей сюда совсем недавно юной школьницей.

— О чем еще ты хотела спросить? — сказал Марк Роснан.

— Что такое одиночество?

— Для кого как.

— И для кого как?

— Для одних — это благо. А для других — нет.

— А что такое одиночество для вас?

— Для меня одиночество — это жизнь.

— А для меня?

— У тебя все впереди.

Даниэль подумала и спросила:

— А любовь всегда бывает?

— Жизнь духовна. А потому любовь обязательно всегда будет в этой жизни.

— Некоторые люди считают, что миф о второй половинке это всего лишь миф, и совершенно необязательно искать свою половинку в жизни.

— Да, точно этого никто не знает.

— А как же тогда жить?

— Каждый живет так, как считает нужным, естественным и приемлемым для себя.

— А вдруг я буду жить неправильно?

— Не бойся, этого не случится.

— Почему?

— Ты всегда почувствуешь, как именно нужно жить.

— А вдруг я этого не почувствую?

Марк Роснан улыбнулся.

— Ну хорошо, — сказал он, — я прослежу, чтобы у тебя в жизни все было так, как надо.

И Даниэль больше ничего не смогла сказать Марку Роснану. Она просто посмотрела на него с тихим восторгом и тоже улыбнулась.

— Еще есть вопросы? — спросил Марк Роснан.

— Вопросы есть всегда, — сказала Даниэль.

— Я слушаю.

— А вы на все ответите?

— Да.

— Взрослые всё знают?

— Не всё. Но они говорят обо всем с такой уверенностью, что создается впечатление, что они действительно знают всё.

Даниэль улыбнулась.

— И всему надо верить? — спросила она.

— Нет, не всему. Эти люди постоянно о чем-то говорят, но не всегда за их словами стоит правда.

— А если я не успею сейчас обо всем спросить?

— Ну что ж, — сказал Марк Роснан, — давай остальное отложим на потом.

Марк Роснан улыбнулся Даниэль, а Даниэль улыбнулась Марку Роснану.

— Хорошо, — сказала Даниэль, — остальное отложим на потом.

Марк Роснан кивнул Даниэль и пошел к своему дому. Он так и не закурил. Он при детях не курил.

И на деревьях запели птицы, а самые смелые из них поднялись в небо. И солнце стало еще быстрее выходить из-за большого серого облака, и деревья, дороги и дома озарились ярким теплым светом, а любопытные пешеходы поскорее заспешили по своим делам.

Но теперь все-все — и птицы на деревьях, и солнце в небе, и дороги, и дома, и горы вокруг города, и все люди в таком маленьком и обыкновенном городе — знали, что Даниэль в любое время могла прийти к Марку Роснану и спросить его о чем угодно.