К счастью, представление пользовалось некоторым успехом, однако было заметно, что дела идут все хуже. В конце концов Гарри и Бесс поняли, почему. В предыдущем сезоне еще один артист, использовавший имя Марко, уже «прогулялся по территории». Он громко рекламировал себя, но выступал ужасно. Новая Шотландия не хотела больше никаких «Марко». Деньги, уходившие на рекламные афиши и объявления в городах во время турне, затрачивались на пустые залы.
За утро у Гарри это был уже второй прокол, и он понимал: надо что-то делать. Неудачи способствовали росту его таланта в области рекламы. Он придумал трюк. Его привяжут к лошади, как будто он бандит с Дикого Запада, которого привозит в город шериф. Его руки будут связаны за спиной, а ноги — под брюхом лошади. И он выпутается из безнадежной и потенциально опасной ситуации!
Чтобы обеспечить хорошую рекламу, он пригласил владельца местной газеты стать свидетелем великого трюка. Но в организационной суете Гарри забыл первое правило искусства высвобождения: прежде, чем исполнить трюк, отрепетируй его без свидетелей.
Верно, что на конюшне он потребовал самую спокойную лошадь. Но то ли хозяин конюшни любил пошутить, то ли у него была плохая память. Гарри получил заурядную клячу, которая, едва ее отпустили, начала брыкаться. Поскольку Гарри был крепко привязан, лошадь не могла сбросить его. Можно было опасаться самого страшного: устав бить копытами, лошадь могла начать кататься по земле. Гари знал, что лошади так делают. Знали, наверное, и зрители.
Никогда еще на спину этого животного не привязывали человека. Оно предпринимало все усилия, чтобы сбросить его. И вот Гарри «докатался». Когда лошадь начала уставать и понимать, что ей не удастся избавиться от упрямого седока, Гудини смог сосредоточить все усилия на борьбе с веревками. Но он был уже в нескольких милях от города, на пустынной дороге, где не нашлось ни газетчиков, ни зрителей.
В альбоме Гудини не упоминается об этом унизительном, опасном и смешном эпизоде. Гудини всегда был слишком тщеславен, чтобы собирать вырезки, в которых сообщалось о его конфузах. Но местная газета, наверное, от души потешалась над ним, и Гарри, должно быть, предпочел бы, чтобы ему крепко намяли бока в драке. Никогда в жизни не сносил он насмешек и даже дружеских подтруниваний.
Мистер Джон «Марко» Дули к тому времени утратил почти все свое воодушевление и был готов забросить увеселительный бизнес. С щедрым ирландским размахом он подарил имя Марко и все шоу в целом — занавесы, реквизит и афиши — своему «духовному сыну» и вернулся — в Хартфорд, штат Коннектикут, к своему органу.
Начав в Галифаксе, Гарри и Бесс поехали с выступлениями куда глаза глядят. Замерзшие, они въезжали в города и расклеивали афиши, договаривались с местными воротилами о благотворительности и распространении билетов под процент. Часто аренда помещения было под вопросом. За исключением представлений, когда приходилось пускать шляпу по кругу, аренда представляла для Гарри и Бесе самую большую сложность.
В Сент-Джоне Гудини познакомился с доктором Стивзом, директором большой психиатрической больницы. Доктор пригласил молодого мага посетить его заведение.
Гудини всегда привлекали тюрьмы и другие места лишения свободы, и в этот раз ему удалось посетить тот уголок заведения, который мало кто видел из «экскурсантов» — так называемые «закрытые палаты». Здесь, в обитой войлоком комнате, беспомощно катался по полу пациент, на котором было непонятное одеяние из ткани и кожи. Руки его были скрещены, стянуты толстым ремнем и завязаны на спине.
Очень мало людей обращают внимание на смирительную рубашку, называемую в больницах «камзол». Гарри заметил, что устройство смирительной рубашки похоже на хорошо известные ему веревочные путы, с помощью которых спириты часто имитировали паралич, не дающий им исполнить бурный танец духов. Такие путы крепко стягивают запястья, руки скрещены на груди и концы ремней связаны за спиной. Такой способ, по идее, должен полностью обездвижить человека, но это не совсем так. Энергично извиваясь всем телом, можно поднять веревку над одним плечом, а затем над головой. Запястья по-прежнему связаны, но теперь веревка достаточно длинна, чтобы можно было действовать руками. Такой узел перед проверкой можно быстро восстановить в первоначальном виде.
Гудини задумался: сумеет ли он, будучи закутанным в смирительную рубашку, поднять руки над головой и расстегнуть пряжки, расположенные над манжетами, даже если их придется расстегивать через ткань. С типичным для него упорством он погрузился в обдумывание способа освобождения из смирительной рубашки. Возможно, доктор Стивз, пораженный изобретательностью Гарри и его настойчивостью, подарил ему старую смирительную рубашку.
Эксперименты продолжались. В ходе тяжелого, монотонного турне Гарри каждое утро, обычно с самого рассвета, боролся с завязками и тканью одеяния, устроенного так хитроумно, что его название стало синонимом беспомощности.
Умозаключения Гарри оказались правильными: выбраться из смирительной рубашки можно. Бесконечные утренние упражнения доказали это и подтвердили его раннюю гипотезу. Он понял, что, когда за спиной стягиваются узлы, нужно попытаться оставить себе хотя бы мизерный простор для движения. Тогда, напрягшись, можно постепенно поднять завязки рукавов через голову. Задачу эту вполне можно облегчить, зацепив завязки за нечто вроде крюка. (Гарри проверил этот метод, используя жесткую вертикальную металлическую скобу, которая оказалась под рукой во время его утренних тренировок — набалдашник спинки кровати.) Догадка, что пряжки можно расстегнуть через ткань, имея достаточно сильные пальцы, тоже оказалась верной. Для достижения успеха необходимо давление и тянущее усилие, и чем плотнее ткань, тем больше.
Опыты со смирительной рубашкой помогли Гарри усвоить другой основной принцип подготовки номера: всегда будь начеку, когда выходит доброволец из зрителей. Ибо, приложив чрезмерное усилие от прилива энтузиазма (либо от большой сообразительности или просто случайно), он может испортить все дело. Например, добровольцы, которые упаковывают тебя в рубашку, всегда могут сделать освобождение невозможным, если расчетливым, ловким или случайным движением пропустят один ремешок под другим, который застегивает смирительную рубашку на спине.
Несомненно, эксперименты со смирительной рубашкой помогли Гудини более-менее сносно прожить в Новой Шотландии и Нью-Браунсвике. Увлеченность Гарри новым трюком, его упорство и уверенность, очевидно, помогли Бесс пережить дни, которые становились все более серыми.
Как раз на сером пасмурном закате цирка Марко Гарри впервые попробовал выбраться из смирительной рубашки на публике. Но он не только не «зажег» Сент-Лоуренс, но даже не услышал аплодисментов. Он выбрался из мешка за занавесом, и публика наверняка решила, что кто-то пробрался туда и развязал его. На какое-то время он забросил смирительную рубашку, правда, ненадолго, и начал обдумывать другой трюк, который должен был помочь преодолеть безразличие к имени Марко.
Вновь Гудини использовал инвентарь из психиатрической больницы — так называемую «бешеную детскую кроватку». Она представляла собой железную койку с кольцами, припаянными к раме. На ней буйные пациенты пребывали без движения, привязанные ремнями за колени, запястья и талию. Освобождение из такого плена наверняка выглядело бы эффектно. Но это означало бы, что нужно таскать с собой жесткую стальную койку. Единственной альтернативой была складная койка, приблизительно такая, которую в гостиницах предоставляют детям. Но тогда номер значительно проигрывал в зрелищности. «Бешеная кроватка», как и смирительная рубашка, была на время забыта. Такого рода освобождения не годились для быстрого зажигательного номера, который показывался в пивных, последнем прибежище Гарри в отчаянно трудные времена, которые, судя по всему, вот-вот должны были настать. Гарри вернулся к картам и наручникам, завершая программу номером с Бесс и дорожным сундуком. Шоу Марко продолжало умирать.