- С удовольствием,- сказал я и засеменил вслед за тучным святым отцом, куда-то по узким коридорам.

- Вот мы и на месте,– сказал Изидор, впуская меня через какую-то дверь в стене в небольшую комнатку с окном, полностью прикрытым светонепроницаемыми шторами.

- Так Вы, стало быть, не можете видеть того, с кем говорите,- грустным тоном спросил я у священника?

- Не положено,- ответил тот,– хотя иногда так хочется плюнуть некоторым из них в рожу.

- Неужели за их такие тяжкие грехи?

- Сомневаетесь? Ничего, скоро в этом убедитесь сами.

Вначале я не услышал от исповедующихся ничего такого, чтобы вывело меня из себя, но, в конце концов, уже перед самым закрытием данной услуги мне довелось узнать такое, что повергло меня в полный ступор. Я потом, примерно с неделю, не мог опомниться.

Вот эта история. Я поведаю её от первого лица. Так будет вернее. Иначе я могу кое-что упустить, а мне бы этого не хотелось.

Я родился в мусульманской стране. В семье очень богатого человека.

Будучи младшим сыном, я не мог рассчитывать на большое состояние. Понимая это, я ещё с ранней юности стремился добиться положения в обществе благодаря своим личным качествам. Но под присмотром строгого отца и ревнивого старшего брата мне делать подобное было крайне трудно.

Тогда, долго не думая, я решил уйти из отчего дома. У меня были кое-какие сбережения, в основном доходы от игры в нарды. Ибо уже с четырнадцати лет я играл в силу мастера. Первое время я откровенно скрывался, так как боялся возмездия за мой поступок со стороны родных, но вскоре я понял, что они, похоже, и не собираются искать меня. Мне это показалось настолько диким и странным, что я решил обидеться на них окончательно. И впредь уже никогда не возвращаться в их негостеприимный дом. Я устроился матросом на небольшое торговое судно, развозившее грузы по побережью и проплавал на нём целых десять лет, дослужившись в итоге до должности боцмана. После чего расторгнул контракт с пароходной кампанией и вышел в отставку. К этому времени я уже накопил достаточно средств для того, чтобы попробовать открыть и собственное дело. Я вернулся в родной город, полагая, что в нынешнем моём виде меня вряд ли кто узнает, ведь я сильно изменился за прошедшие годы. Мне удалось недорого арендовать помещение, и я открыл в нём школу европейских танцев, которым научился за время своих странствий на корабле. Там я и узнал от одного из своих учеников о том, что отец мой недавно умер, а старший брат только что женился, причём не на богатой наследнице, а на какой-то никчёмной певичке, прежде солировавшей в третьеразрядном варьете. Не надо быть ясновидцем, чтобы догадаться о том, что это известие обрадовало меня чрезвычайно. И тогда я придумал план, как мне отомстить своему брату. Ведь в том, что отец не жаловал меня в основном именно его заслуга. Он постоянно доносил на меня родителю, когда, как ему казалось, я совершаю что-либо недостойное.

План мой был вкратце таков: я должен постараться втереться в доверие к его супруге и с её помощью осуществить задуманное.

Сделать, это оказалось, даже проще, чем я предполагал. Она была настолько ветреной особой, что строила глазки любому из тех , кто проявлял к ней явный интерес. Поэтому примерно через неделю мы были с ней уже любовниками. А примерно спустя месяц после начала наших отношений, она и вовсе поделилась со мной мыслью о том, что хочет избавиться от мужа раз и навсегда, так он опостылел ей своей жадностью.

- Тогда выходи за меня сказал я.

-Но она лишь посмеялась над моим предложением, намекнув на то, что я слишком беден для неё.

- Так, как же ты тогда от него хочешь избавиться?- спросил я, сделав вид, что до сих всё ещё не понял хода её мыслей.

- Ну, ты даёшь, дорогой. А с виду вроде понятливый. Хорошо, скажу проще. Я очень бы хотела стать его вдовой. Тогда бы мы зажили с тобой на широкую ногу.

- Ты предлагаешь мне убить его?

-Можно постараться выдать это за самоубийство. К примеру, на почве ревности. Я уже кое-что для этого подготовила,- сказав это, она раскрыла свою сумочку и достала оттуда несколько фотографий, на которых была запечатлена в обнимку с каким-то незнакомым мне мужчиной.

- С кем это ты?- с деланным удивлением спросил я, будто и не подозревал о том, что она способна на такое?

- О, это всего лишь, мой троюродный брат. О его существовании, даже супруг не знает.

- Понятно. И что ты от меня хочешь?

-Отнеси фотографии моему мужу, да скажи, что за их достоверность ручаешься собственной головой. Посмотрим, что он сделает.

- Думаешь, он из-за этого застрелится? Как же жди! Да он лучше сам убьёт тебя.

- Не успеет, ибо ему помешаешь ты.

- Однако! И как же я смогу это сделать?

- С помощью его же пистолета.

- Так у меня его нет.

- Считай, уже есть?

- Не понял??

- Вот, на, - сказала она и сунула мне в руку какой-то тяжёлый предмет, плотно завёрнутый в бумагу.

Когда я посмотрел, что это, то в ужасе содрогнулся. Ибо это был именной пистолет марки браунинг. Тот самый, что мой отец подарил брату на совершеннолетие. И в этот момент в моей голове словно перемкнуло что-то, скорее всего от обиды, потому что мне вдруг стало жалко своего брата.

Да и как могло быть иначе, если какая-то подлая девица хочет столь беззастенчиво погубить родное мне по крови существо. Тогда я и совершил тот проступок, за который проклинаю себя до сих пор. В внезапно нахлынувшем на меня аффекте я не сдержался и выстрелил в любовницу.

Когда же я всё-таки опомнился, было уже слишком поздно. Ибо я попал ей точно в сердце. Осознав, что я стал убийцей, пусть даже и случайным, я расстроился так, как никогда прежде. Но потом я всё же сумел взять себя в руки и решил довести начатое дело отмщения до конца.

Я пришёл в наш дом, где не был более десяти лет и встретился с моим братом. Он, похоже, совсем не узнал меня, чему я, впрочем, не очень удивился.

Когда я выложил перед ним на стол те самые фотографии, он долго внимательно разглядывал их, видно, надеялся, что это всего лишь ловкий фотомонтаж. Затем внимательно взглянул мне прямо в глаза и спросил.

- Что Вы за них хотите?

- Неужели ты действительно не узнал меня?

- Кто вы?– уже, явно, нервничая, спросил он.

- Твой младший брат.

- Это может сказать каждый. А где доказательства?- уже с откровенной злобой процедил сквозь зубы мой брат.

-Вот, одно из них,- сказал я и достал из кармана пиджака тот самый браунинг, которым я и застрелил его супругу.

- Откуда он у Вас, то есть у тебя?- казалось, что он только теперь понял, кто я такой.

- Жена ваша дала. Чтобы я тебя пристрелил, гадёныш, и оформил это, как самоубийство,- сказав это, я наставил пистолет прямо на его лоб и положил палец на спусковой крючок.- Так что, дорогой, я тебя убью сейчас так же, как погубил её, выстрелом в упор из этого пистолета.

Он так перепугался, увидев мои действия, что упал в обморок. И тогда я захотел пощадить его, чтобы он так и мучился до конца своих дней сознанием того, что это именно я, а не он отомстил за его бесчестие.

После того, как я совершил свою месть, я возненавидел себя настолько, что решил переменить вероисповедание, чтобы своим недостойным видом не осквернять очи Всевышнего. Тогда-то я и принял православие.

Окончив свой рассказ, говоривший спросил у исповедника, согласен ли тот отпустить ему все его грехи?

На что отец Изидор ласково ответил. – Увы, сын мой, ношу такого тяжкого греха с твоих плеч может снять лишь сам Господь. Но обещаю, я буду лично его молить об этом.

-И на том спасибо, святой отец,- сказал каявшийся и, рыдая, покинул место покаяния.

-Послушайте, отче,- сказал я Изидору,- почему вы не отпустили ему грехи? Ведь имели полное на то право.

- Как ты ещё наивен Барс Сергеевич. Да я еле удержался от того, чтобы не плюнуть ему в физиономию.

Тогда-то я и понял то, что иногда и священники кривят душой, если это крайне необходимо сделать.