Казалось бы, снега, одевающие вечным покровом верхние склоны гор, должны быть вовсе лишены всякой жизни. Однако далеко не все они хранят первозданную белизну. На Гималаях, Андах, Альпийских пиках и горах Антарктиды большие пространства снегов розовеют, как бледноватая мякоть арбуза. Смотришь — и не веришь. На таких высотах волей-неволей ходишь в защитных очках, а потому невольно думаешь, что эти фантастические пятна и полосы, испещряющие снега вокруг, всего лишь причудливые тени, а то и просто мерещатся утомленным глазам. Если зачерпнуть горсть этого поразительного снега и просто рассмотреть его поближе, ничего необычного вы не обнаружите — хотя и убедитесь, что он действительно розовый. Только под микроскопом среди ледяных кристалликов выявятся бесчисленные одноклеточные организмы, которым высокогорье обязано своим румянцем. Это тоже водоросли. В каждой имеются зеленые частички, осуществляющие фотосинтез, но их маскирует интенсивный красный пигмент, который, вполне возможно, играет точно ту же спасительную роль, как и ваши солнцезащитные очки — то есть предохраняет водоросли, отфильтровывая вредоносное ультрафиолетовое излучение.
На определенной стадии своего развития каждая такая водоросль обзаводится крохотным жгутиком и, с его помощью двигаясь сквозь снег, добирается до уровня — под самой поверхностью, — где получает именно то количество света, которое особенно ее устраивает. Под снежной коркой, куда не проникает ветер, температура не падает так низко, как под открытым небом, тем не менее у снежных водорослей есть и специальная защита от холода: они содержат химическое вещество, остающееся жидким и при температуре на несколько градусов ниже точки замерзания воды.
Эти маленькие растения не нуждаются ни в чем, кроме солнечного света и микроскопических количеств растворенных в снегу питательных веществ. Они не поедают никаких живых существ и никому не служат кормом. И на окружающую среду они тоже практически не воздействуют, а только подрумянивают снег. Они просто существуют словно поэтическое свидетельство того, что даже на самых примитивных уровнях жизнь утверждается просто ради жизни.
Снежные поля служат приютом и более сложным организмам — крохотным червям и неприхотливым насекомым, например щетинохвосткам, ногохвосткам и гриллоблаттидам. Численность их иной раз настолько велика, что и они окрашивают снег — но не в розовый, а в черный цвет. Темная пигментация, возможно, приносит им самую простую пользу, поскольку в отличие от светлой не отражает свет, а поглощает его. Тем не менее и с таким «утеплением» их тела почти все время находятся на грани замерзания. Они также содержат в своем организме «антифризы», и их жизненные процессы настолько приспособлены к низким температурам, что при внезапном согревании (если положить их на ладонь) они гибнут из-за расстройства различных важных функций. В отличие от снежных водорослей они не способны сами синтезировать себе пищу, кормом им служат пыльца растений и трупики насекомых, которые ветер приносит из долин.
Естественно, что все стадии жизни столь охлажденных существ тянутся очень долго. Личинка гриллоблаттиды выходит из яйца только через год, а чтобы стать взрослой, ей необходимы еще пять лет. Все эти насекомые лишены крыльев — и по понятной причине. Полет насекомого требует очень больших мышечных усилий, которые при низких температурах для них просто невозможны, так как в подобных условиях они не способны выработать необходимую энергию. Зато ледничник, один из этих своеобразных насекомых, бескрылый представитель отряда скорпионниц, выработал особый способ передвижения, компенсирующий неспособность летать и не требующий быстрых мышечных усилий. В сочленениях его ножек имеется упругая прокладка, которую мышцы медленно сжимают и удерживают сжатой. При приближении опасности насекомое расслабляет эти мышцы, прокладки сразу расширяются, и оно уносится прочь длинным планирующим прыжком.
Между камнями у границ снежных полей ютятся подушечки таких растений, как звездчатка стелющаяся, камнеломки, горечавки и мхи. Они льнут к почве на крутизне, чтобы спрятаться от ветра, но корни у них очень длинные, иной раз до метра, благодаря чему растение удерживается на месте и в бурю, и при смещении камней. Стебли и листья, собранные в плотную подушечку, обеспечивают друг другу и опору, и защиту от холода. Некоторые такие растения даже способны использовать свои пищевые запасы для выделения кое-какого количества тепла и растапливают снег вокруг себя. Растут они все крайне медленно. Бывает, что за год появляются один-два крохотных листочка, а для цветения запасы могут накапливаться и десяток лет.
Ниже по склону, там, где холод уже не столь резок, где отроги служат некоторой защитой от ветра, а земля выравнивается настолько, что отколотые морозами каменные глыбы и их обломки уже не грозят ежеминутно скатиться вниз, растения наконец-то настолько укрепляются корнями в почве, что рискуют поднять стебли вверх более чем на три-четыре сантиметра. Наиболее удобные участки они покрывают почти сплошным зеленым ковром. Однако и на этих уже не столь высоких уровнях защита от холода сохраняет первостепенную важность.
В ущельях на верхних склонах африканской горы Кении растут одни из самых эффектных представителей высокогорной флоры, настоящие великаны. Это крестовники и лобелии. Крестовники, достигающие в высоту более шести метров, похожи на гигантские капустные кочаны с очень длинными кочерыжками. Листья, отмирая, не отрываются от стебля и образуют толстую, удерживающую воздух муфту, которая почти не пропускает холода. Один из видов лобелии вытягивает вверх высокую восьмиметровую колонну, на которой раскрываются мелкие голубые цветки вперемежку с ворсистыми сероватыми листьями, такими длинными и узкими, что кажется, будто колонна обернута пушистым мехом. Хотя листья и не создают воздушной прослойки, они не подпускают ветер к колонне и успешно защищают ее от ночных холодов. Другая лобелия, наоборот, почти не поднимается над широкой розеткой диаметром около полуметра. Ее сердцевина заполнена водой. С наступлением вечера вода покрывается ледяной коркой, которая не дает воде под ней остывать еще больше. Иными словами, растение укрывает свою центральную почку под жидким защитным кожухом. Утром восходящее солнце быстро растапливает лед и лобелия сталкивается с новой трудностью. Растет она почти на самом экваторе, на высоте, где воздух заметно разрежен, а потому солнечные лучи очень сильны. Они вполне могут высушить всю воду в чаше лобелии, оставив ее без защиты. Однако речь идет вовсе не о скопившейся там дождевой воде. Влагу выделяет само растение, и она кажется слегка тинистой, оттого что содержит пектин — желатинообразное вещество, заметно снижающее испарение. А потому даже в самые жаркие дни растение сохраняет свой защитный кожух в полной готовности для самой холодной ночи.
Гигантские размеры этих африканских лобелий и крестовников поразительно контрастируют с карликовыми формами тех же растений выше по склонам и с почти всегда небольшими лобелиями и крестовниками, встречающимися в других частях мира. В Андах такими же гигантами стали некоторые родственники ананасов. Поскольку и там высота велика, и экватор близок, не исключено, что именно эти два фактора определили появление великанов, но чем большие размеры выгодны для этих растений, ботаники пока еще точно не установили.
Любая, пусть и скудная, зелень на горных склонах не замедлит привлечь туда любителей ею лакомиться. Но такие животные-альпинисты должны быть обязательно защищены от холода. На склонах Кении листья лобелии ощипывают даманы — родичи слонов, хотя размерами они могут потягаться разве что с кроликами. Шерсть у них заметно длиннее, чем у даманов, обитающих внизу. Шиншиллы, аналогия даманов в Андах, похожи на них и величиной, и общим обликом, и повадками, и выбором корма, но не только не состоят с ними в близком родстве, а вообще принадлежат к грызунам — совсем другому отряду. Они обзавелись таким густым и шелковистым мехом, какого трудно сыскать где-нибудь еще в мире. Викунья, также обитающая в Андах, дикая родственница верблюда, дает великолепнейшую шерсть, которая так хорошо защищает ее от холода, что ей угрожает опасность перегрева, когда она движется особенно активно. Поэтому в густой тонкой шерсти на внутренней стороне ее ног есть небольшие залысинки. Страдая от жары, животное становится так, чтобы эти участки почти голой кожи овевались воздухом и побыстрее остывали. В холодную погоду оно принимает позу, при которой залысинки прижимаются друг к другу, и прогалины в волосяном покрове исчезают.