— «Вольво», — восхищенно сказал Турстейн.

— Ой, дашь мне на нем покататься? — спросила Турид и втиснулась между Турстейном и Гормом.

— Конечно, — ответил Горм. — А права у тебя есть?

— Нет, ты с ума сошел? — сказала она, и все засмеялись.

Один из летчиков посадил ее к себе на колени и, дыша ей в вырез, стал убеждать, что летать на самолете абсолютно безопасно.

Турстейн послал летчика к черту, но вид у него был не слишком воинственный. Просто он хотел разжечь гриль, но не мог найти жидкость для разжигания.

Горм огляделся, чтобы помочь ему.

Темноволосая девушка в красном платье шла по дорожке к дому, перекинув через руку куртку. Это была Она!

— Руфь! — крикнула Турид и побежала ей навстречу.

— Познакомьтесь, это Горм Гранде, а это Руфь Нессет, сегодня она отдыхает от своих супружеских и материнских обязанностей. Твоя фамилия все еще Нессет? — засмеялась Турид и толкнула Руфь к Горму.

От охватившей его слабости Горм не мог вымолвить ни слова. Когда он ощутил ее руку в своей, голоса вокруг исчезли.

Он слегка поклонился ей и увидел ее глаза. Такие же темные, какими он их запомнил. Она медленно высвободила свою руку, и голоса вокруг зазвучали снова.

Когда она повернулась, чтобы взять у Турстейна протянутый ей бокал, под тканью платья четко обрисовалась ее талия. Она была такая тонкая! Горм подумал, что мог бы обхватить ее двумя пальцами. Это желание было таким сильным, что он спрятал руки в карманы.

В это время кто-то поставил в комнате новую пластинку.

— Потанцуем? — быстро предложил он.

Даже слишком быстро — она только что пришла и еще ни с кем не успела поздороваться. Но она кивнула. Осторожно взяв ее под руку, он кончиками пальцев ощутил ее кожу.

Когда они вошли в комнату и повернулись друг к другу, он не мог посмотреть ей в глаза. Она была так близко. Его мучила дрожь в руках. Она улыбнулась ему.

— Я давно не танцевала, даже забыла, как это делается, — застенчиво сказала она.

Все разом изменилось. Теперь он встретил ее взгляд, и радость из груди разлилась по всему телу.

Сначала он вел ее на некотором расстоянии от себя, чтобы видеть ее глаза. Черные, влажные, они были устремлены на него. На носу у нее были маленькие бледные веснушки, и когда она поворачивала голову, из-под волос выглядывала белая мочка уха.

Горму хотелось, чтобы она повернула голову и он увидел ее ухо целиком, и еще хотелось, чтобы она смотрела на него. Словно угадав его мысли, она сделала и то и другое.

Он крепче сжал ее, растопырив пальцы на ее талии. Его охватило трепетное ожидание. Ему захотелось сказать ей, что он мог бы обхватить ее талию двумя пальцами. Можно было шепнуть ей об этом. Может быть, позже. Сейчас он только держал ее, чтобы она не исчезла.

— Ты знаешь, что это играют? — спросил он.

— «Let me stay with you» [29], — серьезно ответила она и с быстрой улыбкой подняла на него глаза.

— «Let me stay with you», — повторил он и почувствовал, что краснеет. — Ты совсем не сбиваешься, — продолжал он, ему пришлось наклониться, чтобы прошептать ей это.

Горм чувствовал, как она слушается его руки. Мы одно целое, думал он. И это не мое воображение. Ее свободно падающие волосы пахли цветами. Тёмная, волнистая пелена. От одной мысли, что он мог бы прикоснуться к ним и провести рукой, у него началось головокружение.

С того дня когда они встретились в конторе магазина, он постоянно видел ее четко очерченные губы. Сегодня она немного их подкрасила. Думая об этом, он увел ее в самую дальнюю часть комнаты. Отчего ее губы стали еще ближе к нему.

Горм крепче прижал ее к себе, и она не сопротивлялась. Теперь он не мог ее видеть, зато чувствовал ее всю.

У нее было сильное тело. Казалось, она сама управляет своими движениями, хотя они двигались в одном ритме. Ей была свойственна какая-то решительная мягкость, или настороженность, словно она в любую минуту могла передумать и исчезнуть. Почему-то она напомнила ему ласку.

Ее рука, лежащая в его ладони, необъяснимым образом лежала там столько, сколько он ее помнил. Или с того дня, когда она в аэропорту схватила ручку чемодана. Ему очень хотелось спросить, что она в тот раз делала в Лондоне. Но это позже.

— Я так счастлив! — услыхал он свой голос. Музыка умолкла, до них долетели смех и голоса. Горм в растерянности остановился, но Руфи не отпустил.

— Почему? — шепотом спросила она.

— Ты не понимаешь? Я тоже.

Он натянуто засмеялся, засмеялась и она. Совсем новым смехом. Как будто никогда раньше не смеялась.

— Фу! Эти противные комары! Идемте в дом! — сказала Турид за спиной Горма.

Несколько человек заполнили небольшую комнату, по ней распространился запах жареного мяса. Руфь немного отстранилась от Горма, но руку ее он так и не отпустил.

— Расскажите, как это вы сразу нашли друг друга? И как хорошо, что тебе удалось вырваться из дома! — Турид протянула руку ей под локоть.

— Я ненадолго, должна вернуться со знакомыми, которые вечером поедут домой.

— Как глупо! А ты не можешь остаться? Родители Турстейна в отъезде, места всем хватит.

— Нет, не могу. Мне надо домой, а то утром Тур останется один.

— Хоть ты и современная женщина и не сменила фамилию, когда вышла замуж, но все равно оказалась в ловушке, — добродушно засмеялась Турид.

Пальцы Руфи окаменели в руке Горма. Красное платье резало глаза.

Как это он раньше не подумал? Она замужем?

— Кто это Тур? — спросил кто-то.

— Мой сын, — ответила она и выдернула руку, не взглянув на Горма.

Горм не понимал, что говорят, что делают вокруг, не знал, сколько прошло времени, он думал только о том, как бы остаться с Руфью наедине. Замужем? Какая разница! Он должен поговорить с ней. Должен узнать ее мысли.

Он не спускал с нее глаз. Пока они танцевали, он был спокоен. Но когда он вышел в уборную, его охватила паника: не дай Бог, она за это время уедет!

Нет, она сидела одна на ступенях крыльца и маленькими глотками пила красное вино. Она прислонилась головой к перилам и, казалось, была далеко отсюда. На коленях у нее лежал альбом с фотографиями, который она листала, не глядя.

Немного помедлив, он вышел и сел рядом с ней. Со страницы альбома Турстейн, лежавший на овечьей шкуре, улыбался ему беззубым ртом.

— Знакомишься с нашим героем? — Горм хотел, чтобы его голос звучал весело.

Она повернулась к нему.

— Такой же герой ждет меня дома, — сказала она.

— И ты должна вернуться к нему? — Да.

— Я на машине, могу отвезти тебя домой, когда захочешь.

По ее лицу было видно, что она вот-вот заплачет. Он сделал движение, словно хотел отодвинуться, но крыльцо было такое узкое, что он только придвинулся к ней еще ближе.

— Нет, это очень далеко. Не стоит… Довези меня до площади. Оттуда я поеду на машине со своими друзьями. Мы так договорились, — сказала она.

— Когда ты должна с ними встретиться?

— В час.

Он взглянул на часы. Одиннадцать.

— Идем, — шепнул он и протянул ей руку.

— Но еще рано?

— Пожалуйста!

Он проехал через город и выехал на берег. Она молчала, пока он не остановил машину на берегу и не повернулся к ней.

— Ты же слышал, я замужем.

Он положил обе руки на руль. Мерцающее фиолетовое вечернее небо прикрыло водную гладь и высветило тонкий слой пыли на приборной доске. Трава по краям канавы была выжжена солнцем, колокольчики засохли.

— Это не имеет значения. Мне важно узнать… что ты думаешь.

— Горм… — произнесла она нерешительно.

Странно, что она назвала его по имени.

— Что? — задохнувшись, откликнулся он.

— Мне так стыдно… Эта юбка, помнишь?..

— Значит, у тебя не было выхода. Зато благодаря этой мы встретились. Ты, наверно, давно сносила ее? Нет. Она мне теперь велика.

— Пойдем туда… в контору. Сейчас там никого нет. Будем только мы.