Это было странное ощущение. Все, что касалось моего физического восприятия обострилось, и я понял, что чувствую все, что меня окружает с кристальной четкостью. Я чувствовал и других членов Охоты, точно знал где они были и как вели себя согласно чистому инстинкту — инстинкту, который их к тому же направлял. Ночь прибавила яркости и стала похожа на серебристую сказочную страну, которая оставаясь ночью, была при этом яркой как полдень. Теневые покровы превратились в нечто прозрачное, так что если бы я достаточно близко вгляделся, то мог бы увидеть, что за ними прячется. Я особо не вглядывался. У меня было ощущение, что я не хочу знать, что скрывается за всеми этими тенями.

Кэррин нервно крутанула дросселем Харлея, подавая в двигатель бензин, но вместо рыка, мотоцикл издал первобытный крик. Крик тут же подхватили все остальные члены Охоты, даже Крингл. Его теневой покров уже восстановился, он снова оседлал своего скакуна и развернул его, чтобы встретиться со мной глазами.

— Сэр Рыцарь, — произнес Крингл, слегка наклонив ко мне голову. — Какая забава придется вам по нраву в этот прекрасный грозовой вечер?

Я начал заряжать винчестер патронами из сумки, пока снова не зарядил его полностью. Затем я доставил патрон в ствол, просунул туда запасной, закрыл брешь защелкой и почувствовал, как мой рот скривился в волчьей ухмылке. — Сегодня? — переспросил я. Повысив голос, чтобы мои слова долетели до всех членов Охоты, я объявил:

— Сегодня мы охотимся на Иных!

Кровожадный крик, который издала Дикая Охота в ответ, услышал бы и глухой.

Глава 42

— Ведите себя потише! — громко произнес я. — Нужно сохранять тишину, пока мы не доберемся до места!

Охота постепенно притихла. Кэррин завела мотор Харлея, но тот не издал ни звука. По мере того, как он набирал обороты, я чувствовал усиливавшуюся вибрацию — и ничего больше. Тени вокруг мотоцикла зашевелились, и через мгновение я осознал, что они приняли форму кошки — крупной, мускулистой и сильной, как ягуар. Это порядком поразило меня. Волшебство — это не какая-то полуразумная сила, действующая по своей собственной воле. Творческого начала в нем не больше, чем в электричестве.

— Ладно, — сказал я Кэррин, — Поехали.

— Аа, — спросила она, не поворачивая головы, — Поехали куда?

— На остров, — сказал я.

— Гарри, это мотоцикл.

— Сработает, — сказал я, — Посмотри на него.

Кэррин вздрогнула, увидев внешний вид Харлея.

— Ты хочешь, чтобы я поехала в озеро.

— Признай, — сказал я, — Это не самая безумная вещь, о которой я тебя когда-либо просил. Это даже не самая безумная вещь, о которой я тебя просил сегодня.

Кэррин обдумывала это недолго и сказала:

— Ты прав. Поехали.

Она дала по газам, из под колес брызнула во все стороны грязь и гравий, и мы понеслись к берегу озера. В свои лучшие времена сталелитейные заводы активно участвовали в пароходном сообщении, и территория завода была застроена вплоть до самого берега, а затем резко обрывалась над водным потоком четырьмя или пятью футами ниже.

Кэррин разогнала мотоцикл, покрывая последние двести метров со всей скоростью, на которую он был способен. Звук, который издавал двигатель был чем-то эпичным, слишком громкий, чтобы его полностью заглушал теневой покров, раздающийся из пасти теневого тигра на манер исходящего из самого нутра звериного рыка. Кэррин издала крик ужаса, смешанного с возбуждением, и мы пролетели двадцать футов, пока шины Харлея не столкнулись с гладью озера — так и не погрузившись в воду.

Мотоцикл тряхнуло пару раз, но я держался за Кэррин и сумел не свалиться в воду. При этом у меня возникла интересная мысль: Если бы я все-таки упал, приземлился бы я на нее как на асфальт, или провалился вглубь, как и случается обычно, когда ты оказываешься в воде?

Вся Дикая Охота сгрудилась за нами в абсолютной тишине, не считая тихой поступи копыт и частого дыхания гончих. Вдруг серебристый свет исходивший от звезд сменился яркой лазурной синевой.

— Вау! — восхитилась Кэррин. — Это ты сделал?

— Едва ли, — ответил я. Я оглянулся через плечо и обнаружил, что Крингл и Эрлкинг скакали за мной. Я поманил их кивком головы, и они любезно поравнялись с нами по обеим сторонам от Тигрохарлея.

— Что это? — спросил я, указав на небосвод.

— Волна временного давления, — произнес Эрлкинг, сощурившись.

— Волна чего? — не понял я.

Эрлкинг бросил взгляд на Крингла. — Это по твоей области. Объясни ему.

— Кто-то искривляет время чтобы помешать нам, — произнес Крингл.

Я на секунду уставился на него, переваривая это, а потом до меня дошло. — Нас переместили во времени вперед, чтобы мы наверняка опоздали, — констатировал я. — По этому принципу работает эффект Доплера.

— Он все понял правильно? — полюбопытствовал Эрлкинг у Крингла.

— По сути да. По моим подсчетам мы уже потеряли около получаса.

— Кто способен на такое? — спросил я.

— Ты уже сталкивался с подобным раньше, чародей. — Никто не приходит на ум?

— Одна из Королев, — пробормотал я. — Или кто-то равный им по силе. Мы можем выбраться из этой волны?

Эрлкинг и Крингл обменялись взглядами. — Ты руководишь Охотой, — сказал Крингл. — То, как ты распорядишься своей силой отразится на нас. Ты бы хотел попробовать?

Он что, меня разыгрывает? В вопросах, связанных с временной материей, я разбирался не больше, чем в том, какие из моих вещей можно стирать в горячей воде.

— Возможно, мне следует поберечь себя для грядущих событий. — произнес я.

Крингл кивнул. — Если такова твоя воля, — неуверенно пробормотал он, — мы можем противопоставить волне нашу силу.

— Сделайте это, — произнес я.

Они оба поклонились мне небольшим кивком головы, и их скакуны помчались к голове Охоты. Из под копыт коней полетели искры, сначала синие, затем резко сменившиеся красным. Воздух, казалось, замерцал, и странный искаженный звук искривил пространство вокруг нас. Прозвучал раскатистый грохот, похожий на что-то между ударом грома и разрядом бластера. Воздух перед ними двумя раздвинулся как занавес, и когда Охота промчалась через нее, звезды сбросили оттенок синевы, снова вернувшись к своему привычному серебристому сиянию.

— Похоже вы справились! — прокричал я, и заметил, что Крингла там больше не было, в то время как Эрлкинг продолжал скачку. Через несколько мгновений он замедлился достаточно, чтобы поравняться со мной и Кэррин. — Эй, а где Толстяк Санта? — спросил я.

— Крингл наша спасительная ступенька из стремительного потока, — ответил он. — Чтобы вытянуть нас из волны, ему придется остаться тут. Он снова к нам присоединится ниже по береговой линии.

— Гарри, — позвала Кэррин.

— И насколько ниже по береговой линии?

Эрлкинг пожал невредимым плечом. — Может время и не представляет опасности для нас — бессмертных, Сэр Рыцарь, но это огромная сила, далеко за пределами даже наших возможностей. Это займет столько времени, сколько для этого потребуется.

— Гарри! — сердито рявкнула Кэррин.

Я обратил взгляд вперед, и почувствовал, как широко раскрылись мои глаза.

Мы прибыли к Пределу Демона. И остров уже подвергался нападению.

Первое что я заметил, была стена завесы вокруг береговой линии острова. Она целиком состояла из мерцающего опалового света, похожего на яркое северное сияние, протягивающееся с кромки воды прямо в октябрьское небо. Оно бросало жуткий зеленый оттенок на деревья, погружая их в угрожающую черную тень, а его отражение в водах озера было в три или четыре раза больше и куда ярче, чем ему следовало быть.

По мере приближения Охоты к острову, я начал различать и другие детали. Маленькая флотилия лодок, на вид произведенных еще во времена Второй Мировой, окружала остров. Некоторые представляли собой современные переделки старых моделей, несколько были размером с Жучок-Плавунец, а еще три больше всего напоминали буксирные баржи, которые могли переправить двадцать загруженных вагонов поезда через озеро.