— То же самое говорила Бетти, — подтвердила Сабина. — Но я сама этого не вижу. Он такой же бабник, как и раньше.

— В отношениях с тобой, глупая. Только в отношениях с тобой и ни с кем другим. Посмотри, разве он покидает ранчо, как раньше? Разве болтается в городе, чтобы подцепить подружку?

— Нет, но…

— Никаких «но». Он давно уже не бабник. Взгляни правде в глаза. Он просто втюрился в тебя по уши. Ни для кого, кроме вас двоих, это не секрет. Он же не может отвести от тебя глаз, когда вы в одной комнате.

Ох, как хотелось бы поверить в это! Но тогда, десять лет назад, ей тоже казалось, что Кон любит ее всем сердцем. А затем она застала его с другой женщиной.

— Не знаю. Все так запутано. Я ни в чем не могу быть уверена.

— Тогда возьми и прямо спроси его, что он намерен делать, — сказала Чолли. — В конце концов, мы живем не в викторианскую эпоху и ты имеешь право знать, собирается ли он просто позабавиться или намерен связать с тобой свою жизнь. Конечно, он может и сам толком этого не знает, но, по крайней мере, тебе будет от чего отталкиваться при принятии решения…

Это был хороший совет. И чем ближе Сабина подъезжала к ранчо, тем он больше ей нравился. Действительно, почему бы не спросить Кона? Времена, когда девушки сидели и ждали, когда мужчина проявит инициативу, прошли. Она его сейчас разыщет и потребует немедленного ответа на все свои вопросы.

С решительным и несколько воинственным видом Сабина вошла в дом, но там не было ни души. Удивленная этим, она громко позвала:

— Эй, есть тут кто-нибудь?

— Я здесь, — раздался голос экономки. — В кладовке.

Элис стояла там, держа в руках несчетное количество консервных банок. Некоторые из них готовы были вывалиться из рук. Сабина бросилась ей на помощь.

— Бог мой, Элис, что ты тут делаешь?

— Достаю рождественские подарки для соседей, — ответила та, ставя банки на стол. — Обычно я готовила джем, но в этом году решила сделать пикантный соус по собственному рецепту под названием «Вырви глаз». — Вдруг спохватившись, она удивленно спросила: — А почему ты так рано вернулась? Я думала, ты пробудешь у Чолли дольше.

— Не хотела утомлять ее, — объяснила Сабина. — И потом, мне надо поговорить с Коном. Ты его видела? И вообще, куда все подевались?

— Бог их знает. У каждого свои дела, свои секреты. Ну, ты знаешь, как это бывает перед Рождеством. К тому же без конца звонит телефон, все соседи интересуются, как там Чолли и малыши. И эти коммивояжеры, и…

Она бы так и продолжала, если бы Сабина не остановила ее, мягко переспросив:

— Так где же Кон? Он сказал, куда уехал? Его машины нет во дворе.

— Собирался вроде бы к дому Чолли. Это было два часа назад. С тех пор он мог уехать куда угодно. Кстати, его… Эй, куда ты?

— Посмотрю, там ли он еще! — бросила Сабина, устремляясь к двери. — Мне надо немедленно поговорить с ним. Увидимся позже.

Она исчезла, прежде чем Элис смогла сообщить то, что хотела. А именно, что какая-то неизвестная женщина тоже искала Кона. Разволновавшись, Элис бросилась вслед за Сабиной. Но опять зазвонил телефон, и возможность была упущена.

Оставляя за собой клубы пыли, Сабина мчалась к каньону, где находился дом Чолли. Да, ей надо действовать решительней. Кузина права. Если она любит Кона, то незачем это скрывать от него. К тому же теперь она была почти уверена, что и он ее любит. Иначе и быть не может.

Руки нетерпеливо сжимали руль. Поддавая газ, она буквально летела по дороге, подгоняя себя и машину. Ничто на свете не могло замедлить ее движения — так не терпелось ей увидеть Кона. Но при въезде в каньон она затормозила. Деревья и кактусы вдоль дороги были украшены ленточками, бантиками, гирляндами. Не в силах сдержать улыбки, Сабина смотрела во все глаза на открывшуюся перед ней картину. Кон! Конечно, это сделал Кон! И те кактусы возле главного дома — тоже его рук дело.

Он сказал утром, что у него дела, и Элис видела, как Кон отправился к домику Чолли. Что ему здесь еще делать, когда Чолли в больнице, а Майкл — то с женой, то отсыпается в ближайшем мотеле.

Слезы радости навернулись у нее на глаза. Сабина рассмеялась и смахнула их рукой. Да, Чолли и Бетти правы: он изменился. Боясь вновь остаться с разбитым сердцем, она не хотела в это верить, но вдруг тысячи кусочков мозаики сложились в цельную картину. И вечера в кругу семьи, и его игры с детьми, и полное отсутствие интереса к поездкам за пределы ранчо.

Сабину охватило безумное желание увидеть его и сказать, что она чувствует, ощутить прикосновение его рук, его губ. Выжимая из «хонды» максимальную скорость, она уже представляла их встречу, его удивление, когда она ему скажет, что любит его и всегда любила. Боже мой! Сколько же времени они потеряли! Но им обоим надо было пройти через разлуку, чтобы повзрослеть и снова обрести друг друга. Теперь, когда это случилось, ничто не может омрачить их будущего!

Она вихрем ворвалась на площадку перед домом Чолли… и увидела рядом с машиной Кона запыленный красный «мерседес» с калифорнийским номером.

Удивленная Сабина огляделась по сторонам и уже хотела было позвать Кона, когда увидела его за деревьями. Но он был не один. С ним была высокая блондинка, и они целовались!

10

Как будто вернулся кошмар из прошлого. Сабина на мгновение окаменела, боль и отчаяние криком отозвались в ее голове. Нет, такого просто не может быть! Влюбиться в того же мужчину во второй раз, чтобы он снова ее предал. Какая же она дура! Как наивная школьница, захваченная восторгом первой любви, поверила, что он изменился, и убедила себя в том, что он ее любит. Что за ужасное заблуждение! Конрад Ньюман не способен любить никого, кроме самого себя. Сколько раз еще он должен предать ее, чтобы она это осознала?

Все, больше я не попадусь на его удочку, подумала она, глотая слезы. Больше я не позволю мучить себя. Как он смел так поступить со мной! Только вчера ночью они… вдвоем… Подавив в себе воспоминания о прошлой ночи, Сабина хотела броситься к нему, оторвать от прильнувшей к нему блондинки, сказать все, что она о нем думает. Но нет, слишком много чести! Кипя от возмущения, она вернулась к машине.

Стоя вплотную к женщине, которая бросилась на него и начала неистово целоваться, когда он украшал последнюю сосну, Кон оставался холодным и невозмутимым. Проявления нежности со стороны женщины его вовсе не трогали. Он мог бы оттолкнуть ее, но она, как спрут, столь крепко обвила его руками, что попытка освободиться причинила бы ей боль. Поэтому Кон ждал, когда ей самой все это надоест и она оставит его в покое. Он не знал, как Оливия смогла найти его, но много бы дал за то, чтобы убедить ее: она зря теряет время.

Но блондинка была более чем настойчива. Терпение Кона истощалось, и он готов был заявить об этом, когда вдруг услышал резкий визг колес отъезжающей машины. Оглянувшись, он увидел мчащуюся прочь от дома «хонду» Сабины.

— Проклятье! — сорвалось с его языка, и на этот раз он безжалостно оттолкнул от себя Оливию. — Пусти, черт бы тебя побрал!

На Оливию это, однако, не подействовало. Она только улыбнулась и попыталась снова обнять его.

— Я знаю, ты не хотел меня обидеть, Кон, милый. Ну же, поцелуй меня. Уверена, тебе этого хочется.

Но ему хотелось совсем другого: немедленно догнать Сабину и все ей объяснить. Но сначала надо было разделаться с этой маленькой сучкой раз и навсегда. С жестким блеском в глазах он положил ей руки на плечи и сказал:

— Слушай, Оливия. Слушай внимательно, ибо второй раз я повторять не намерен. Ты — привлекательная женщина. И я уверен, многие мужчины сочли бы за честь познакомиться с тобой поближе. Но я к ним не отношусь.

— Не говори так, милый. Если ты…

— Я люблю другую, — сказал он с обескураживающей прямотой.

— Не выдумывай, — засмеялась Оливия. — Ты любишь меня.

— Нет, я никогда тебя не любил. И даже не давал тебе повода думать иначе. И сюда я приехал, чтобы ты поняла, насколько мне безразлична… Но каким образом ты узнала, где я…