— Ну ладно, допустим, мама человек самостоятельный, она сама о себе позаботится, но что она скажет, увидев в моей спальне неизвестного мужчину?

— Не смеши меня, Лори. Как только твоя здравомыслящая мать узнает, кто этот мужчина, она примет его с распростертыми объятиями. Так сказать, прощай, Поль, добро пожаловать, Артур! Кстати, а как Поль?

— Не спрашивай! Просто не говори ничего мне об этом, ладно? Вчера вечером он звонил, оставил сообщение. Он прилетает в Париж завтра и хочет со мной немедленно встретиться. Вот уж Поль точно не примет Артура с распростертыми объятиями. Как ты удачно выразилась, добро пожаловать, Артур, прощай, Лаура!

Жюли разразилась звонким смехом. Лаура с упреком посмотрела на телефонную трубку.

— Это не смешно!

— Прости. Принимая во внимание твое состояние, смеяться невежливо с моей стороны, но это дико смешно, честно. Я бы хотела увидеть глаза Поля при виде Артура Финли, расположившегося в твоей постели.

— Знаешь что, Жюли? Мне не до смеха!

Лаура со всего размаха грохнула трубку об телефон. Господи, что случилось с женской солидарностью? Если уж на старую, преданную и испытанную подругу нельзя положиться, то что говорить об остальных!

В полном и мрачном отчаянии она позвонила доктору Батистону, но и тот не смог ее абсолютно ничем утешить.

— Сожалею, Лаура, но я не могу направить его в клинику. Насколько я понял, у парня банальный перелом, так что через пару дней он оправится от шока и сможет…

— Какой шок! Это у меня шок, доктор! Я бегаю туда-сюда, приношу, отношу, убираю, подаю, выполняю все его дурацкие капризы… Вы должны мне помочь!

— Что ж, пожалуй, единственное, что я могу для вас сделать, это прописать мсье Финли успокоительное… для устранения психологических последствий травмы.

Лаура испустила очередной тяжелый вздох. Успокоительное… Ладно. Хоть что-то. Все лучше, чем ничего. На месте доктора она выписала бы ему какой-нибудь сильнодействующий яд…

Сам пациент вовсе не лежал неподвижно в постели, а бродил на костылях по всему этажу и изводил хозяйку бесконечными расспросами, однако она отвечала ему вполне терпеливо, рассказывая о том, как она переделала нижний этаж и поменяла местами гостиную и курительную комнаты.

Наконец с видом мученика, сошедшего с креста, Артур добрался до уютной спальни для гостей и растянулся на белоснежной кровати со вздохом облегчения.

— Как хорошо! Теперь не мешало бы утолить жажду. Вас не слишком затруднит, если я попрошу принести мне питье, сестра Дарси?

— Что же вам принести, больной? Стакан воды? Чашку чая? Кофе?

Она приняла его тон, искренне надеясь, что дневные заботы наконец-то подходят к концу.

— Вы очень любезны, но я бы предпочел что-нибудь покрепче.

— У меня есть бутылка виски, но…

— Замечательно! Виски — это именно то, что надо, — заявил пациент, — Или вам жалко, сестра Дарси? Вы еще и жадина?!

— Да нет же. Просто… как быть с теми обезболивающими, которые тебе прописал доктор? Разве их можно мешать с алкоголем?

— Я хочу выпить — и точка!

Лаура вздохнула и покорно отправилась на кухню. Крепких напитков ему нельзя, это каждый скажет. Так что Артур Финли выпьет то, что она ему нальет.

Она сильно разбавила виски содовой и отнесла Артуру. С содержимым стакана он расправился одним глотком.

— Благодарю, сестра. Теперь повторите дозу, только без воды.

Эту просьбу «больного» Лаура выполнила, но наполнять бокал в третий раз она категорически отказалась. В глазах Артура Финли зажегся нехороший огонь.

— Я не ослышался, сестра Дарси? И почему же это вы не хотите налить мне еще?

— Потому что ты просто олух царя небесного. Вчера в больнице ты выпил целое ведро чая, сегодня налег на спиртное… Удивляюсь, что ты не бегал всю ночь в туалет. Хотя да, ты же не можешь бегать. Кстати, и не сможешь, если будешь валяться на кровати вместо того, чтобы тренироваться ходить с костылями.

— Ты меня убедила, — задумчиво проговорил Артур. — Где у нас тут туалет?

— Налево-из-спальни-через-холл-и-за-угол-по-коридору-последняя-дверь, мсье Финли!

— Весьма большое неудобство для гостей, не находишь? — брюзгливо проворчал этот несносный пациент.

— А у меня никогда никто надолго не останавливался, — спокойно возразила «сестра милосердия». — Так что выражать недовольство до сих пор было некому.

Артур бросил красноречивый взгляд на матрас.

— Что ж, несчастная кровать может однажды пострадать…

Лаура вспыхнула.

— Неблагодарная свинья!

— Я?! Я несчастный калека, а не неблагодарная свинья. Кроме того, ты, по-моему, совершенно забыла, что я твоя жертва. Кстати, а твоя спальня ближе к туалету?

— У меня в спальне есть своя ванная и туалет.

— Отлично. Меня это вполне устраивает. Значит, там я и буду спать!

— Но… ты не можешь… занять мою спальню! Я не обязана это тебе позволять.

Артур долго и задумчиво смотрел на разъяренную Лауру, а потом произнес ангельски кротким голосом:

— Конечно, не обязана. Более того, ты совершенно не обязана вставать ко мне ночью и провожать до твоего туалета для гостей за углом налево. Думаю… судна будет вполне достаточно. Если что, я просто тебе позвоню и ты прибежишь. Да, как же я позвоню… Колокольчик сойдет? Ты чутко спишь?

Лаура глядела в эти бесстыжие глаза в немом отчаянии. Никогда и никто не мог довести ее до такого состояния ярости, как этот Артур Финли. Никогда. Никто.

— Хорошо. Ты победил. Можешь перебираться в мою спальню. Но только сегодня. Завтра ты отправишься в свою собственную спальню. На свою половину — даже если придется туда ползти!

Артур Финли издал тихий вздох и обреченно кивнул.

— Я не удивлен, сестра Дарси. Какое ангельское терпение и милосердие по отношению к больному человеку! Это вполне в вашем духе. Кармелитки были бы вами довольны. Вы настоящее чудовище, моя дорогая. Нет, только подумайте: так издеваться над больным…

— Симулянт! Ты вовсе не болен, это сказал врач. И немедленно прекрати называть меня сестрой, это не смешно!

После тренировки с костылями оба почувствовали себя абсолютно измотанными, даже Артур замолчал и не отпускал своих шуточек. Лаура вновь почувствовала жалость, глядя на его осунувшееся лицо. Еще недавно этот человек был полон жизни. А теперь по ее вине…Надо быть с ним поласковее.

— Ты себя нормально чувствуешь? — мягко спросила она. — Если все в порядке, то я схожу к тебе наверх и принесу пижаму…

— Это будет нелегко.

— Ну что ты, почему, мне совсем не трудно…

— Я же говорил тебе, я не из тех, кто носит пижамы.

— Тогда я принесу то, что ты носишь! Ночную рубашку? Кружевной пеньюар? Спортивный костюм? Ползунки?

— Я вообще ничего не надеваю на ночь.

— Ничего?!

— Ни единой ниточки!

— Ох… Придется начать носить. Я не желаю, чтобы ты разгуливал по моей квартире абсолютно голым!

— Забудь об этом. Твои морально-этические устои меня не интересуют. Настоящий мужчина пижам не носит, и я не собираюсь бросать устоявшиеся за годы привычки только в угоду чувствительной кармелитке!

Он возмущенно раздул ноздри и гневно скрестил руки на груди, но на Лауру это не возымело никакого действия.

— Тогда у меня для тебя новость. Или ты, вставая с кровати, будешь надевать вот этот или у тебя будут проблемы!

С этими грозными словами Лаура вынесла из ванной собственный розовый пеньюар в оборочках. Артур с сомнением посмотрел на нее и поинтересовался:

— Проблемы, говоришь? А… какого рода?

— Большие проблемы! Либо ты наденешь это, либо я запру дверь в ванную. И даже не пытайся спорить со мной!

— Хорошо. Проиграл — значит проиграл! Мужчины из клана Финли знают, когда отступление перестает быть позором…

— Так я и поверила!

— … Интересно другое. Как девушка, у которой волосы цвета морковки, осмеливается носить халат такого поросячьего оттенка? На мой взгляд, эти два цвета совершенно несовместимы.

— Что ты сказал?