Кэл продолжал наблюдать за Трэвисом. Бедный ребенок выглядел таким одиноким. Таким спокойным. Серьезным и... заброшенным. Ему бы возиться с другими детьми, играть в бейсбол, прятки. В ковбоев и индейцев.

  Смог бы Кэл воспитывать его подобающим образом? Ему хотелось думать, что смог бы. Ничто не может заменить мужского влияния. У Дейзи больше обязанностей, чем она в состоянии выполнить, какой бы хорошей матерью она ни была.

  А он? Правильно ли он поступает, настаивая на анализе крови? А что, если он не отец Трэвиса? Что тогда будет думать о нем мальчик?

  И как он сможет объяснить свое долгое отсутствие?

  Кэл вздохнул. Какая неразбериха! Одинокий мальчик без отца. Женщина, которая трудится не покладая рук, чтобы свести концы с концами. Состоятельный мужчина без цели в жизни. Грустно. Они так разобщены, а им нужно быть вместе.

  Эта мысль засела в голове Кэла, не давая покоя. Им надо быть единым целым, семьей.

  Эта упрямая женщина стремилась к одиночеству, она несла его как священный крест.

  Если бы она была с ним честной, он мог бы помочь ей в трудные времена. Он не понимал, что именно заставляло эту женщину избегать помощи и полагаться только на себя, даже когда такое поведение наносило ущерб ей и ее приемному сыну.

  Сказалась ли потеря родителей в столь юном возрасте? У Дейзи, по сути, не было настоящего детства, смерть родителей слишком рано сделала ее взрослой. Всю свою жизнь она только работала. У нее не было представления о том, что время можно проводить весело.

  Удивительно, что он и Дейзи хоть какое-то время были вместе. Они были полной противоположностью друг другу. Она — целеустремленная, твердая, надежная. Он — мягкий, неустойчивый, непостоянный. Она спокойная. Он непоседа. Она была единственной девушкой, которой ему пришлось добиваться, и он уважал ее за это.

  Кэл с кривой улыбкой вспоминал, сколько усилий пришлось приложить, чтобы только уговорить ее с ним погулять.

  Он всю свою жизнь прожил по соседству с Дейзи Хайтауэр, но долго не воспринимал ее как женщину. До того самого дня. Тогда ей только что исполнилось шестнадцать.

  Вспоминая об этом дне, Кэл облизнул губы. Он проверял стадо, когда увидел Дейзи, работавшую на пасеке. Ее длинные рыжие волосы пылали на утреннем солнце. Она была похожа на сказочную фею: гибкая, легкая и необыкновенно очаровательная. Белый комбинезон не мог скрыть ее потрясающую фигуру.

  У него перехватило дух. Его тело мгновенно откликнулось на ее красоту. Кэл сразу понял, что это была Дейзи. Роза не особенно интересовалась пчелами. Она проводила время верхом на лошади или в погоне за парнями. Нет, это была Дейзи!

  Она что-то тихонько напевала, и Кэл подумал тогда, что она — самое необыкновенное существо, которое он когда-либо видел. Всегда самодовольный и уверенный в себе, он неторопливо подошел к изгороди и обратился к ней:

  — Привет, красавица.

  Она бросила на него такой взгляд, который мог бы высушить виноград, превратив его мгновенно в изюм, и продолжала заниматься своим делом.

  — Может быть, мне следовало сказать «мисс задавака»? — подколол он ее, ожидая хоть какого-нибудь ответа.

  Но Дейзи не обращала на него никакого внимания.

  Он перелез через изгородь.

  — Ты нарушаешь границу, Кармоди, — заметила она, не отрываясь от работы. Вокруг нее жужжали пчелы, а сама она казалась их королевой. Кэла не удивляла преданность насекомых. Она была самым царственным существом из всех, кого он знал. Независимая, уверенная, хладнокровная и невозмутимая.

  — И какое же наказание меня ждет, мисс Хайтауэр? — спросил он, подходя к ней.

  Она подняла голову, и их взгляды встретились.

  — А не хочешь ли ты повозиться с моими пчелами, Кармоди?

  — Ты, верно, шутишь? — И он улыбнулся самой обольстительной из своих улыбок.

  Но она была невозмутима:

  — Отнюдь.

  — Твои пчелы не станут жалить победителя скачек на быках?

  Он с гордостью выпятил грудь. Это не произвело на нее никакого впечатления.

  Дейзи повернулась к нему спиной. Он быстро обошел ее, чтобы снова привлечь внимание девушки.

  — А ты действительно можешь заставить пчел кого-нибудь ужалить?

  — Давай попробуем.

  На это у него не хватило смелости, но с тех пор он не мог забыть Дейзи Хайтауэр. Он постоянно надоедал ей, приглашая на свидания по два-три раза на неделе.

  У нее всегда была наготове масса отговорок. Большинство из них были уважительными: все свободное время она помогает на ферме; она — отличница и должна сохранять высокий средний балл, чтобы поступить в колледж по своему выбору; у нее старомодные родители, и они не разрешают дочери ходить на свидания, пока ей не исполнится семнадцать.

  Но Кэл продолжал осаждать ее, пока Дейзи не сказала правду: она не желает связываться с глупцом, который попусту рискует головой, участвуя в родео.

  Впервые в жизни Кэл Кармоди получил отпор.

  Вскоре родители Дейзи погибли в автомобильной катастрофе.

  В последующие несколько недель он старался не попадаться ей на глаза, пока время не сгладит остроту горя. Лишь месяца через два он появился у нее на пороге, предлагая помощь на пчелиной ферме.

  Как он и предполагал, Дейзи отказалась. Но Роза и тетя Пиви приняли его помощь с благодарностью.

  Как давно это было! Кэл задумчиво улыбнулся. Он все еще смотрел на ребенка, который мог быть его сыном. Мальчик взбирался вверх по ветвям старого дуба.

  Вскоре во дворик вышла Дейзи и позвала Трэвиса ужинать. Кэл затаился в своем укрытии.

  Господи, до чего же она была красива — рыжие волосы схвачены в конский хвост, на худеньком теле — обтягивающие голубые джинсы и выцветшая ковбойка. Ни косметики, ни украшений, но Дейзи в этом и не нуждалась. Ее красота была естественной. Эта женщина не боялась испачкать руки, сломать ноготь, вспотеть...

  Дейзи оглядывала пасеку. Кэл увидел ее лицо. В глазах читалось беспокойство, а губы были плотно сжаты.

  Он отдал бы что угодно, чтобы снова услышать ее смех. У них было столько возможностей! Есть ли надежда, что они когда-нибудь преодолеют пропасть, которая их разделяет?

  Дейзи снова позвала Трэвиса.

  Нет. Нельзя исправить то зло. Их разделяли семь лет и его неумышленное предательство. Прошлое не изменить. Самое большее, что он мог сделать, — это стать отцом своему ребенку.

  Дейзи и Трэвис исчезли в доме. Кэл вздохнул и поднялся на ноги. В воздухе стоял запах выжженной травы. Он отряхнул руки.

  Может быть, ему стоит просто уехать? Кэл отогнал эту мысль. Он и так совершил достаточно ошибок! Нравится это Дейзи Хайтауэр или нет, он должен знать, является ли Трэвис его сыном.

  Дейзи всячески откладывала разговор с Трэвисом об анализе крови. В воскресенье вечером она наконец решилась.

  Тетя Пиви дремала на кушетке, тихо бубнил телевизор. На серванте лежала гора неоплаченных счетов.

  — Садись, я должна тебе кое-что сказать. — Дейзи кивком указала на стул.

  — Я в чем-то провинился? — заволновался Трэвис.

  Почему он такой беспокойный? — подумала Дейзи.

  — Нет, дорогой, просто мне надо с тобой поговорить.

  — О деньгах?

  Дейзи глубоко вздохнула.

  — Милый, ты не должен беспокоиться о деньгах. Я об этом позабочусь.

  Трэвис ничего не сказал, только удобнее устроился в кресле и уставился на свои руки. Дейзи откашлялась. Она не знала, с чего начать.

  — Завтра ты не пойдешь в школу, — сказала она наконец.

  Мальчик поднял голову.

  — Почему?

  — Я повезу тебя в Корпус, к доктору.

  Лицо Трэвиса побледнело.

  — А что случилось?

  — Тебе надо сдать кровь на анализ.

  — Я же не болен.

  В глазах сына появилась паника, и Дейзи поняла, что сказала не то. Трэвис был слишком сообразителен: его не так легко обмануть. А для правды — слишком мал.