Прошло десять минут.

  Потом пятнадцать, потом двадцать. Если Кэл в больнице, он бы уже откликнулся.

  Устал? Может, поехал домой?

  Он не мог уехать, не повидав Трэвиса.

  Дейзи взяла телефон, вынесла его в ванную и закрыла дверь, чтобы не беспокоить спящего Трэвиса. Ее охватывали самые дурные предчувствия, когда она дрожащей рукой набирала номер.

  Тетя Пиви ответила не сразу.

  — Алло? — пробормотала она. Было ясно, что тетя спала.

  — Тетушка, это я, Дейзи.

  — Где ты, дорогая?

  — В больнице. Ты слышала, что случилось с Трэвисом?

  — Да. Кэл сказал мне. Как он?

  — Нормально. Сейчас спит. Утром мы будем дома.

  — Слава Богу!

  Но голос тети был озабоченным. У Дейзи побежали мурашки по спине.

  — Тетушка, Кэл не приезжал домой?

  Тетя Пиви молчала.

  — Что случилось? — спросила Дейзи, повысив голос.

  — Дорогая, боюсь, у меня плохие новости.

  Дейзи присела на край ванны. Ее сердце отчаянно билось. Неужели что-то случилось еще и с Кэлом?

  — Что такое? — прошептала она.

  — Кэл уехал.

  — Кэл пришел, рассказал мне, что случилось, и заявил, что в падении Трэвиса виноват только он. Сказал, что вам будет лучше без него.

  Дейзи пыталась осмыслить услышанное.

  — Где он сейчас?!

  — Забрал свои вещи и уехал. Говорит, что даст тебе развод, сделает операцию на колене и вернется к скачкам.

  Потрясенная, Дейзи положила трубку. Она чувствовала в груди леденящую пустоту.

  Но потом в голове ясно зазвучал сильный и резкий голос, который помогал ей в стольких передрягах.

  Что ж, прекрасно. Если он захотел уехать, скатертью дорога.

  Было глупо рассчитывать на то, что Кэл Кармоди долго продержится в роли мужа и отца.

  Все будет хорошо, уговаривала она себя. Ты и Трэвис жили без него семь лет. Проживете и семьдесят. Кому вообще нужен такой, как Кэл Кармоди?

  Мне, вот кому.

  Как раз тогда, когда у них появился шанс построить вместе настоящую семью, он снова бросил ее.

  Слезы душили Дейзи. Она положила голову на прохладный фаянс раковины. Ее мутило. Она чувствовала тошноту, слабость и полное одиночество.

  — Кэл, — рыдала она. — Почему? Почему?

  Кэл ехал по пустынной ночной дороге. Когда добрался до Оклахома-Сити, слегка забрезжил рассвет. Рэнди Ховард дал ему адрес хирурга, оперировавшего Тага Дженнингса в Канзас-Сити, и у Кэла была только одна цель — доехать туда.

  Он вел машину уже семнадцать часов. И все это время думал о Дейзи. Красивая, упрямая Дейзи. Его жена.

  Он не заслуживает ее. Никогда не заслуживал. И поэтому лучше ее забыть.

  Легко сказать — забыть! Она такая сильная, такая страстная! Когда он уже подумал, что не сможет справиться с нею, она отбросила свою осторожность и начала верить ему. Так верить, что позволила любить себя...

  Ах, Дейзи! Слезы навернулись на глаза Кэла.

  Он остановился чтобы купить себе поесть, но так и не вылез из машины. Невидящим взором смотрел сквозь толстое стекло придорожного магазинчика на официантку, которая наливала кофе двум полицейским. Вокруг соблазнительно пахло сдобой, но это не пробудило в нем аппетита. Ему казалось, что теперь он никогда не сможет есть.

  Глубоко вздохнув, Кэл положил лоб на руль и посмотрел на свою больную ногу. Под джинсами она выглядела вполне нормальной. Он осторожно пощупал колено.

  Действительно ли он хотел прооперироваться? Выздороветь и так окрепнуть, чтобы снова взбираться на быков? Что он докажет, если выиграет соревнование еще на одном родео? Свою мужественность?

  Кэл фыркнул. Скачки всегда служили утверждением его мужественности. Он считал, что, если может усмирить одного из этих зверюг, значит, может все. Он ошибался. Сильно ошибался. Скачки лишь доказывали, что он был очень глуп...

  Все задуманное им вдруг показалось подлостью. На самом деле ему не нужна эта операция. Он должен вернуться в больницу и быть вместе с Дейзи и Трэвисом.

  Кэл поднял голову и посмотрел на себя в зеркало заднего вида.

  — Это твоя жизнь, Кэл Кармоди. Какой она будет? Станешь бежать и прятаться или пойдешь ей навстречу?

  На него смотрели карие глаза. Точно такие же, как у его сына. И в этот момент он принял окончательное решение.

  Кэл завел мотор и повернул назад.

  — Посмотри, мама. — Трэвис показал пальцем на дорогу. — Машина едет.

  Дейзи занималась ульями, находя утешение в том единственном, что было в ее жизни всегда, — в пчелах. Новые семьи, состоящие из надежных, трудолюбивых созданий, прижились. Хотя в этом году уже поздно качать мед, следующий сбор обещает быть хорошим. Благодаря вмешательству Кэла и деньгам, которые он ей оставил.

  Трэвис присоединился к ней, как раз когда она заканчивала дневную работу, и попросил дать ему пожевать соты. Дейзи вытащила кусочек сладкого воскового лакомства и тоже попробовала. Вкус свежего меда был, как всегда, восхитителен.

  Накануне доктор отпустил Трэвиса из больницы. Падение обошлось без последствий. Мальчик все время спрашивал о Кэле, но у Дейзи пока не хватало духа сказать сыну, что отец не вернется. Она объяснила, что Кэл уехал делать операцию на колене. И это было правдой. Но что она скажет ему через неделю? Через две?

  Через год? Дейзи и сама не оправилась от шока. Хотя и предвидела такой поворот. Она действительно начала верить, что он изменился, стал ответственным и взрослым.

  — Похоже на пикап. — Трэвис взобрался на пролет деревянной ограды, чтобы лучше видеть.

  — Осторожно, — предупредила Дейзи, поддерживая его рукой. — Не упади снова.

  — Мама, — проворчал, вздыхая, Трэвис. — Ты всегда теперь будешь обращаться со мной, как с маленьким...

  Сделав над собой усилие, она отошла от сына.

  — Это папа! — воскликнул Трэвис. Его глаза засверкали.

  — Ты ошибся. — Дейзи покачала головой.

  — Да! Да!

  — Дорогой, Кэл в Канзас-Сити делает операцию.

  — Нет, не делает, — перебил Трэвис. — Он въезжает на нашу дорожку. — Трэвис спрыгнул с ограды и бросился бежать во весь дух через поле.

  Дейзи словно приросла к земле.

  Этого не может быть.

  Хлопнула дверца машины, и вылез Кэл. Он схватил Трэвиса на руки и высоко подбросил. Лица отца и сына сияли от радости.

  Кэл усадил Трэвиса себе на плечи. Счастливый смех мальчика возродил надежду в сердце Дейзи. Она ждала.

  Ветер гнал по полю запах сена и меда. Все так же, с Трэвисом на плечах, Кэл подошел к ней.

  — Дейзи, — сказал он тихо.

  — Кэл...

  Они молча вглядывались друг в друга, каждый боялся сделать первый шаг.

  Кэл взял Трэвиса под мышки и поставил на землю. Потом присел около него на корточки.

  — Я должен сказать тебе кое-что, — начал он. Трэвис выжидательно посмотрел на отца.

  — Решил не делать операцию?

  — Верно. Я решил, что больше не буду наездником. Падать совсем не интересно.

  — Правда! — Трэвис потрогал затылок. — У меня все еще болит голова после того, как я упал с Фердинанда.

  — В следующий раз подумай, прежде чем сделать такую глупость, — проворчал Кэл, улыбаясь.

  — Так точно, сэр, — кивнул Трэвис.

  — Вот и молодец. А теперь послушай меня.

  Кэл стал серьезен. Он откашлялся.

  — Я твой настоящий отец, Трэвис, — наконец сказал Кэл.

  — Знаю. — Трэвис сиял.

  — Откуда ты знаешь? — Кэл нахмурился и посмотрел на Дейзи. Неужели она сказала ему? Дейзи пожала плечами.

  — Просто знаю.

  — Прости, что меня не было рядом, когда ты был маленьким.

  — Ничего. — Трэвис одарил его улыбкой. — Теперь ты всегда будешь дома.

  — Ты ведь дома, верно? — холодно спросила Дейзи.

  Кэл встретил ее твердый взгляд.

  — Да, Дейзи.

  — Трэвис, — сказала Дейзи. — Пойди и умойся к ужину. А мы с папой побудем здесь минутку.

  — Зачем? — хотел захныкать Трэвис.

  — Слышал, что сказала мама? — произнес Кэл, не отрывая взгляда от лица Дейзи. — Иди и умойся.