— Рекомендую брокколи под сыром, в этом блюде — полная дневная норма аминокислот.

— Учтем на будущее.

Джессика изящно положила себе полную тарелку брокколи, хотя терпеть ее не могла с детства.

— Отведай-ка, милая, вот эту прелесть — норвежская лососина, запеченная в собственном соку, с лимоном.

— Это чудесно, дорогой. И главное, главное…

Молодая особа так и не сумела подобрать термин, который бы поразил в самое сердце и желудок пожилого джентльмена, озабоченного кислотно-щелочным балансом.

— Главное — полезно, милая. Фосфор, фосфор, фосфор!

Джессика послушно ела, не замечая ни вкуса, ни нюансов.

Несмотря на удручающе скучную атмосферу вечерней трапезы, новоиспеченная хозяйка замка ощущала эмоциональный подъем.

Джессике очень хотелось выразить Томасу, ее Томасу, накопившуюся благодарность.

Броситься на шею.

Расстегнуть куртку.

Стянуть брюки.

А дальше — сплошная эротическая фантастика.

Под столом. На столе.

На мозаичном полу, холодном и гладком.

А может, устроить мастер-класс, не слезая со стула?

Но молодая особа сдержала экзальтированный порыв, боясь причинить неудобства пожилому джентльмену, так основательно пережевывающему безвкусную, но полезную во всех отношениях пищу.

Джессика ограничилась наисчастливейшей улыбкой.

Вряд ли Томас, ее педантичный Томас, захочет начать первую брачную ночь не в полночь, как обещал, а прямо сейчас, во время ужина.

Вряд ли…

Полуголодный муж ответил удвоенной работой челюстей.

Джессика не отставала — надо было подкрепиться как следует на всякий случай.

Вдруг придется раскачивать супруга до самого рассвета?

Вдруг потребуется много физических затрат на поднятие тонуса?

Вдруг сексуальный брачный спринт, подобающий молодоженам, превратится в нудный марафон с негарантированным финишем?

Но Томас, ее Томас, отличающийся свойством пресекать ненужные мысли и мечты взбалмошной супруги, вновь мгновенно вернул Джессику к пищеварительному процессу.

— О чем ты задумалась, милая?

Джессике хотелось сказать, что она теперь понимает, почему предыдущие жены ударялись в экстрим.

Пресность меню.

Пресность разговоров о вреде излишеств и пользе умеренности.

Пресность выражения лица новобрачного…

От этого сбежишь в горы на самый лавиноопасный участок.

От этого прозеваешь голодного крокодила.

От этого утопишься в океане, кишащем акулами.

Но молодая особа воздержалась от зачитывания обвинительного вердикта.

Тем более что впереди еще оставалась первая брачная ночь, которая должна была начаться ровно в полночь.

У Джессики еще оставалась пусть и слабая, но все же надежда, что старенький Томас, ее Томас, наконец-то проявит себя как бравый муж, как достойный мужчина…

6

Боевая готовность

До заветного часа оставалось каких-то пятнадцать минут, а молодая жена все не могла выбрать наряд, в котором подобало встретить законного супруга.

Джессика обнаженной стояла перед старинным трельяжем.

Воспоминания о прошлых сексуальных похождениях только запутывали ситуацию.

Джессика закинула руки за голову, придавая грудям нужную объемность и возбуждающую упругость.

Механик из автосервиса лишил девственности юную смазливую дурашку, не утруждая себя раздеванием объекта минутной страсти.

Джессика повернулась боком, разглядывая свой достаточно сексапильный и аппетитный силуэт.

Механик только спустил дурашке трусики до колен, а сам лишь расстегнул брюки.

Джессика, невзирая на легкую прохладу, создаваемую кондиционером, прошлась вокруг балдахина.

Было так неудобно задирать ноги к ушам на заднем сиденье разобранного автомобиля.

Джессика вернулась к зеркалу.

Потерять невинность — и при этом даже не увидеть инструмента, которым осуществился сей акт.

Джессика подмигнула отражению сдобной грации.

Только почувствовать там, где положено, упругую безжалостность и обжигающую напористость.

Джессика снова напрягла груди, чтобы растревожить соски до нужной кондиции.

Зато рекламный агент просветил ее, что процесс надевания презерватива — это прерогатива слабого пола…

Джессика выпрямилась.

Кстати, рекламный агент всегда начинал веселую ночку с совместного принятия душа.

Джессика повторила обход ложа предстоящей любви.

Ну и, разумеется, до самого рассвета они кувыркались в постели абсолютно голые и даже завтракали в чем мама родила.

Джессика распахнула шкаф, забитый бельем от лучших европейских кутюрье, — бельем, готовым к носке, бельем, конечно же, идеально подобранным под ее фигуру.

Джессика выбрала из всего белья голубые трусики с алыми розочками.

Томас, ее Томас, конечно же, не уподобится вульгарному и неотесанному механику.

Джессика, надев трусики, опробовала интимный атрибут на легкость снимания.

Предстать совершенно голой — значит оскорбить супруга.

Настоящий мужчина обожает раздевать женщину. Надо дать ему такую возможность…

Джессика укомплектовала свой постельный вид полупрозрачным лифчиком.

Томас, ее Томас, должен хотя бы чуток потрудиться над распростертым в ожидании ласки телом.

Джессика изобразила перед трельяжем весьма откровенную позу, способную соблазнить даже самого холодного из снеговиков, даже самого равнодушного к земным страстям призрака, даже самого неуверенного в своем потенциале мужа…

7

Долгожданная близость

Только Джессика закончила свои эротические приготовления, как башенные часы натужно пробили двенадцать раз.

И тотчас же, без предварительного стука в дверь, вошел Томас, ее Томас.

Пожилой джентльмен в темном проеме напоминал материализовавшееся привидение.

Джессика, узрев оригинальный наряд экстравагантного супруга, едва удержалась от сногсшибательной реплики о маразме, который крепчал.

Томас, ее Томас, вырядился для первой брачной ночи во фланелевую ночную рубашку до пят, и к тому же белую, как саван.

Джессика от неожиданности сотворила глупейший книксен, который не произвел на уравновешенного мужа никакого действия.

Супруг приблизился.

Супруг оглядел партнершу, готовую ко всему.

Супруг начал командовать тоном занудного педанта, ценящего во всем только правильное и полезное:

— Ложись, милая, вот сюда.

Джессика исполнила приказ с ретивостью истового новобранца.

— А теперь давай-ка обе руки.

Устраиваясь на подушке, Джессика только сейчас заметила, что в стену вделаны специальные медные кольца для наручников.

Муж, по-прежнему оставаясь в ночной рубашке, извлек из накладного кармана шелковые ленточки.

Джессика притворно закрыла глаза, сигнализируя о том, что ее устроят любые, даже самые извращенные намерения.

Не притрагиваясь ни к лифчику, ни к трусикам, основательный супруг привязал руки послушной жены к медным кольцам.

— Тебе удобно, милая?

Джессика хотела сказать, что не будет возражать даже против укусов в попку.

Но лишь ответила односложно и коротко:

— Да!

Томас, ее Томас, больше не говоря ни слова, наконец-то, наконец-то, наконец-то приступил к исполнению супружеских обязанностей.

Ловко расстегнул бюстгальтер.

Джессика одобрительно улыбнулась, ожидая увлекательнейшего продолжения.

Томас, ее Томас, небрежно швырнул полупрозрачный лифчик на пол.

Джессика замлела, ожидая дальнейших развратных действий.

Как-никак, предыдущие три жены наверняка обучили пожилого джентльмена многому.

Джессика поплотней сжала ноги.

Мужчинам нравится преодолевать сопротивление.

Но Томас, ее Томас, лишь робко коснулся пальцами голубых трусиков — сначала верхней алой розочки, потом средней и наконец самой нижней.

Джессике хотелось чем-нибудь подбодрить заторможенного мужа, каким-нибудь откровенным действием или выражением…