– Спасибо, что сразу пришли! – начала она. – Хотела задать вам один вопрос, но вдруг обнаружила, что оставила французский словарь на столике у окна, и пока не могу ни о чем другом думать. Вон он, видите? Будьте добры, принесите, пожалуйста. И раз уж вы там, задерните чуть-чуть занавеси, а то солнце слепит мне глаза и не дает сосредоточиться!
Хелен в точности выполнила указание и подала ей словарь. Усевшись на диван рядом с письменным столом, она спросила:
– Вас затрудняет перевод какого-то слова или его написание? Может, я смогу помочь?
Леди Хэппендейл улыбнулась.
– Мне не придется заглядывать в словарь, если вы подскажете, как пишется по-французски “apartment” – с одним “р.” или двумя.
– С двумя, мадам, и перед “merit” надо вставить “е”, – ответила Хелен.
– Боже мой, правда? – удивилась хозяйка и исправила ошибку. – Не сомневаюсь, что вы правы, но на бумаге это как-то странно выглядит.
– Не придавайте этому значения. Мне недавно сказали, что французы не произносят и половины букв в своих словах, – с серьезным видом заметила Хелен, – а пишут их в таком количестве исключительно из чувства противоречия.
– Интересная теория! Что ж, весьма вероятно, – согласилась леди Хэппендейл. – Поздравляю, вы хорошо знаете французский.
– Спасибо, – отозвалась Хелен. – Кстати, может, мне следовало бы начать обучать вашего сына тонкостям французской орфографии? Последние два дня я его почти не вижу.
– О, как раз об этом я и хотела с вами поговорить. Я пригласила для Клода учителя. Его зовут Чарльз Марксмит.
Хелен растерянно заморгала.
– В самом деле?
– Познакомившись с вами, я поняла, что Клоду требуется мужское влияние. Бедняжка, он потерял и отца, и дядю, когда был совсем маленьким. – Леди Хэппендейл ласково улыбнулась девушке. – Должна заметить, дорогая, что такая живая и красивая молодая женщина, как вы, не годится на роль гувернантки.
Хелен побледнела.
– Я бы очень хотела с вами не согласиться, миледи, но не могу. Подумать только, а я-то надеялась, что сумела скрыть свои недостатки. – Хелен рассмеялась, но голос ее предательски дрогнул.
– Глупышка! – мягко сказала леди Хэппендейл. – Вы решили, что я собираюсь вас уволить? Ничего подобного! У меня есть для вас более подходящая должность, если вы не будете возражать.
– Позвольте узнать, что вы имеете в виду, мэм? – спросила Хелен. Ее щеки порозовели.
– Мне нужна компаньонка, – заявила миледи. – Я поняла это вчера, когда вы так мне помогли.
– Помогла? – Хелен удивленно подняла брови. – Я ничего особенного не сделала. Честно говоря, никогда в жизни не чувствовала себя такой бесполезной, как за последние четыре дня.
В глазах леди Хэппендейл мелькнули веселые искорки.
– Вы несправедливы! Конечно, я не столь самонадеянна и не считаю, что исполнять мои прихоти и капризы – самое интересное и увлекательное занятие в мире, но, дорогая, чувствовать себя бесполезной!..
Хелен вновь слегка покраснела.
– Находиться в вашем обществе – большое счастье для меня, – пролепетала она.
– Тогда решено! – объявила леди Хэппендейл. – Сегодня же и начнете.
– А что я должна делать? – с готовностью спросила Хелен.
– Ну, во-первых, будете помогать мне принимать гостей, – ответила хозяйка.
Хелен всплеснула руками.
– А я-то думала, что действительно смогу вам помочь! Насколько я успела заметить за те несколько дней, что нахожусь в вашем доме, вы не испытываете ни малейших затруднений, принимая ваших многочисленных друзей. Более искусной и опытной хозяйки мне еще не доводилось видеть!
Миледи выслушала ее с вежливым, но холодноватым вниманием.
– У вас пока не было возможности познакомиться со всеми, кто меня навещает. Не то чтобы я кого-то недолюбливала… я ко всем отношусь хорошо! Просто у меня бывают более или менее удачные дни, и я начинаю склоняться к мысли, что мне требуется новое лицо в доме, чтобы оживить наши светские беседы. Порой, хотя и очень редко, мне бывает трудно разговаривать с некоторыми людьми. К примеру, сегодня я жду Кеннета Толби. Как ни странно, нам почти не о чем говорить.
Со дня своего приезда Хелен видела столько людей и услышала столько имен, что не могла запомнить всех. Однако имя “Толби” она не забыла.
– Он герцог Клерский, да?
– Да, – сухо подтвердила леди Хэппендейл.
Хелен кивнула. От горничной она узнала, что Кеннет Толби, седьмой герцог Клерский, никогда не пользовался особым расположением ее светлости, несмотря на родство. Поговаривали, что с тех пор, как Толби получил герцогский титул после смерти младшего брата леди Хэппендейл в результате несчастного случая на море, она с трудом его выносила, хотя никогда не показывала ему своих истинных чувств и ни словом не обмолвилась о своей неприязни к родственнику ни одной живой душе.
– А сегодня утром, – продолжала она, – я получила записку от Оливии Солташ. Пишет, что тоже зайдет ко мне поболтать и приведет свою племянницу Дебору. Хочу, чтобы вы составили девушке компанию, вы же почти ровесницы.
– Конечно, я сделаю это с удовольствием, – заверила Хелен.
– Рада, что мы обо всем договорились, – отозвалась леди Хэппендейл и более деловым тоном добавила: – Что ж, время идет, моя дорогая, а у нас еще масса дел! Мы с вами пообедаем внизу, я решила принять сегодня гостей в зеленой гостиной.
Хелен согласно кивнула. Интуиция подсказывала ей, что леди Хэппендейл недолюбливает леди Солташ так же, как и Кеннета Толби. Иначе она приняла бы их в своем будуаре, который, судя по всему, предназначался только для близких друзей.
– Хочу вас предупредить, дорогая, чтобы вы не смущались, – добавила миледи. – Леди Солташ несколько прямолинейна, у нее что на уме, то и на языке. Эта черта меня в ней особенно восхищает. Кроме того, говорят, ее племянница Дебора настоящая красавица. Во всяком случае, так утверждает Оливия! – На губах миледи заиграла тонкая улыбка. – С удовольствием похвалюсь перед ней своей новой протеже!
– Надеюсь оправдать ваши ожидания.
– О, не сомневаюсь, что вам это удастся, – подмигнула ей леди Хэппендейл. – Уверена, спеси у Деборы поубавится, когда она вас увидит.
– Ну что вы, куда мне с ней тягаться. Разве я смогу затмить “настоящую красавицу”? – возразила Хелен.
– Думаете, нет? Ну, согласна, на бело-розовую мисс, что нынче в моде, вы не похожи, у вас, как и у меня, свой особый стиль, но вы определенно очень красивая девушка. Вообще я вас представляла совсем другой!
– Вас ввело в заблуждение агентство по найму?
– Нет, Августа Фэвершем.
– Ах, леди Фэвершем! – усмехнулась Хелен, припомнив почтенную пожилую даму, с которой встречалась, бывая в свете. – Я три года ее не видела. Осмелюсь предположить, что вы ожидали увидеть полненькую застенчивую гувернантку.
Леди Хэппендейл кивнула.
– Именно так! Но с тех пор вы явно похудели, а на смену робости пришла уверенность в себе. И потом, никакая вы не гувернантка!
– Вы слишком добры, мэм, – потупилась Хелен.
Ее светлость не стала смущать девушку еще больше и заговорила о другом. После легкого ленча женщины перешли в зеленую гостиную.
– Вы думаете, герцог Толби и леди Солташ придут одновременно? – спросила Хелен.
– Думаю, да, – сухо отозвалась леди Хэппендейл.
– Я так понимаю, что его светлость пока не женат?
– Верно, он холост, – кивнула леди Хэппендейл с лукавой улыбкой, подтвердившей догадку Хелен: леди Солташ не случайно выбрала для визита сегодняшний день. Она преследовала определенную цель: обратить внимание герцога Клерского на свою племянницу.
Четверть часа спустя объявили о прибытии леди и мисс Солташ. В дверях гостиной появились две дамы, одетые по последней моде, но на этом их сходство кончалось. Леди Оливия Солташ приближалась к пятидесятилетнему рубежу. Это была чрезвычайно самоуверенная на вид худощавая особа высокого роста с благородной осанкой и элегантной прической, венчавшей гордо поднятую голову. Невоздержанная и острая на язык, она славилась в обществе своей склонностью к злословию и способностью отпускать едкие, язвительные замечания, которые пугали и приводили в смущение молодых женщин. Дебора была на тридцать два года моложе тетки и имела великолепную фигуру, блестящие русые волосы, прямой носик, изящные бровки, изогнутые как лук Купидона, прекрасный цвет лица, напоминавший лепестки роз, большие фиалковые глаза и – полное отсутствие индивидуальности. Она производила впечатление слабого и бесхарактерного существа.