– Наверно, вы ужасно расстроены, – пробормотала она.

– Нисколько, – ответил он, слегка покусывая ее губы, потом поцеловал ее в уголки рта, кончик носа, подбородок… Руки, ласкавшие ее плечи, спускались ниже, ниже…

– Но вы должны быть расстроены, – слабо запротестовала она, почти отчаявшись убедить его в серьезности происшедшего.

Тем не менее ей это удалось. Ричард слегка подался назад, взял ее за подбородок и поднял глаза. Сиявший в них теплый свет погас. Их взгляд стал прежним – любезным, но непроницаемым. Он продолжал сжимать ее в объятиях, но целовать явно не собирался, скорее готовился что-то сказать.

Хелен охватило смущение и острое чувство стыда: уж слишком откровенным был ее ответный порыв. В следующую минуту раздался стук в дверь, и в комнату вошла миссис Коутс.

Мистер Дарси поднял на нее глаза. Без тени смущения – как-никак его застали в весьма интимный момент, когда он обнимал жену, – он снова сжал плечи Хелен, потом погладил ее руки и задержал их в своих ладонях. И везде, где его пальцы касались ее плоти, они словно оставляли огненный след.

Этот жест был исполнен такого изящества и любви, что миссис Коутс невольно засмотрелась на счастливую парочку, но в глазах Хелен мелькнуло сомнение: ей показалось, что он прервал объятие не из-за неожиданного появления миссис Коутс, а потому, что у него изменилось настроение. “Вы должны быть расстроены”, – сказала она минуту назад и теперь полагала, что он внял ее словам. Наверно, она неправильно истолковала его порыв: возможно, нежным поцелуем, он просто пытался ее утешить. Хелен не пришло в голову, что мистер Дарси мог бы продолжать целовать ее весь вечер, но, будучи благородным человеком, не хотел пользоваться наивностью и беззащитностью невинной девушки, волею случая оказавшейся в его власти.

Миссис Коутс извинилась за вторжение и обратилась к Хелен:

– Прошу прощенья, миссис Дарси! Я только хотела удостовериться, что вы прервали трапезу потому, что ожидали мистера Дарси, а не из-за того, что еда вам не понравилась. Раз уж я здесь, позвольте спросить, мистер Дарси, когда подавать обед. Все будет готово через пять минут – и даже раньше, если пожелаете!

Обрадованная возможностью прийти в себя, Хелен с трудом понимала, о чем идет речь, и даже думать не могла о еде. Она уже хотела отказаться, когда сильные пальцы мистера Дарси сомкнулись на ее запястье, словно призывая к молчанию. Он слегка отстранился от нее и обратился к миссис Коутс.

– Уверен, вы приготовили превосходный обед, как и всегда, – откашлявшись, произнес мистер Дарси. – Кстати, Кейтли тоже вернулся и с удовольствием перекусит на кухне. – Он улыбнулся, отчего сердце у Хелен опять замерло. – Мы спустимся через пять минут, – продолжал он, – я голоден как волк!

Чрезвычайно довольная таким ответом, хозяйка кивнула и удалилась, пребывая в полной уверенности, что у молодых супругов все в порядке.

В отличие от миссис Коутс, Хелен уверенности не испытывала. Напротив, сомнения, зародившиеся в ее душе несколько дней назад, окрепли. Она уже сказала мистеру Дарси, что не склонна к азартным играм, и теперь поклялась себе, что в будущем постарается избежать ненужного риска в своих отношениях с этим опасным человеком!

Глава двенадцатая

Хелен робко взглянула на мистера Дарси. Он заявил, что будет готов через минуту – только завяжет галстук и наденет сюртук.

– После того как мы подкрепимся, наша проблема покажется не такой уж и страшной, – непринужденно произнес он.

Хелен поняла намек и постаралась преодолеть смущение.

– Не знаю, как вы можете думать о еде? – удивилась она его невозмутимости. Похоже, на нее поцелуй подействовал гораздо больше, чем на него.

– Я очень голоден и не намерен пропускать обед.

– Разве вы не собираетесь преследовать Винченцо?

– Собираюсь, но сначала поем.

– Но обед может затянуться! – возразила Хелен. – Кейтли не захочет выходить так поздно.

– Конечно, не захочет, поэтому прошу вас пока не говорить ему о краже, иначе он начнет меня уговаривать отправиться в погоню немедленно! Уверяю вас, мне вовсе не улыбается перспектива колесить по округе на пустой желудок.

– Я говорю не об этом.

– А о чем же, дорогая?

Хелен стало ясно, что он ее поддразнивает.

– Я имела в виду, что Кейтли, возможно, вообще откажется рыскать ночью по дорогам в поисках итальянского актера, укравшего розовую шаль!

– Вовсе нет, Кейтли настроен не менее решительно, чем я.

– В данный момент вы не кажетесь решительным, сэр!

– Я решительно настроен поесть, – возразил он. – Гоняться за Винченцо, когда в животе урчит от голода… нет уж, увольте!

– Пока вы соберетесь, он далеко уйдет!

– Возможно, но меня это не особенно тревожит. Понимаете, – пояснил он, – у меня есть перед ним одно преимущество: я знаю, куда он направляется. На запад, полагаю.

Хелен растерянно заморгала.

– Ничего я не понимаю, сэр! У меня сложилось впечатление, что мы потерпели сокрушительное поражение!

– Не поражение, а временную неудачу, – поправил ее мистер Дарси. – Игра еще не окончена.

– Интересная мысль, – холодно заметила Хелен. – Не соблаговолите ли объясниться, сэр? Будь я в курсе дела, я бы меньше волновалась.

Насмешливое выражение лица мистера Дарси смягчилось, глаза потеплели, напомнив ей о минутах недавней близости.

– Вы совершенно правы. Приглашаю вас отобедать со мной. Обещаю удовлетворить ваше любопытство и предоставить всю необходимую информацию, на что вы имеете полное право.

Не видя смысла в дальнейших препирательствах, Хелен сдалась. Она уселась в кресло в гостиной, а мистер Дарси зашел в свою спальню – привести в порядок свой туалет – и, вернувшись, повел супругу вниз.

Миссис Коутс, решившая лично обслужить своих любимцев, уже ожидала их. Ее присутствие сковывало Хелен, она не могла приступить к расспросам, но ничем не выказала своего нетерпения. Рассказ мистера Дарси о трудностях, которые пришлось преодолеть лорду Ханикатту, и успешном завершении его испытаний – экипаж все-таки удалось починить, и он благополучно уехал – невольно позабавил ее. Равно как и миссис Коутс, которой он доставил истинное удовольствие. Она изобретала предлоги, чтобы лишний раз подойти к их столику, и слышала почти каждое слово мистера Дарси.

И только когда хозяйка, наконец, с большой неохотой удалилась на кухню, Хелен повернулась к своему спутнику и спросила:

– Теперь, сэр, когда мы одни, скажите, зачем мы прилагали такие усилия, если вам было заранее известно, куда направляется Винченцо?

– В сущности, все очень просто.

– Неужели? Боюсь, у нас разные представления о простоте.

– Если говорить кратко, Винченцо располагает документами, которые меня интересуют.

– Об этом я уже слышала, как и о том, что они не ваши.

– Да, не мои, но представляют для меня большую ценность. Я убежден, Винченцо не знает, зачем они мне понадобились. Если он думает, что я охочусь за ними по той же причине, что и он, – то есть с целью шантажа, как вы предположили, – пусть остается при своем мнении. Я не намерен его разубеждать.

– Значит, вас шантаж не интересует? – спросила Хелен, заранее предвидя ответ и все же желая его услышать.

– Нет.

Она была удовлетворена.

– Как, по-вашему, Винченцо подозревает, что вам известно, куда он направляется?

– Нет, – ответил мистер Дарси. – Или, вернее, очень рассчитываю на то, что он не знает, чем вызван мой интерес к этим бумагам. Таким образом, у него нет оснований подозревать, что мне известно, куда он направляется. Конечно, он знает, что я так и не обнаружил тайник, где были спрятаны документы. Поскольку я не имел возможности их прочесть, он, по всей вероятности, полагает, что их содержание мне неизвестно, равно как и то, кого они касаются. Очевидно, он сожалеет о том, что, еще находясь в Венеции, опрометчиво сболтнул, что в его руки попали ценные документы, и теперь ругает себя за глупость. Возможно, он полагает, что эта информация дошла до меня, и я последовал за ним в надежде поживиться его удачей.