Она не понимала. Она только старалась выдержать его взгляд и не дрогнуть.

— А что касается кота, — раздраженно продолжал Грэг, — то все права на его внешность принадлежат мне. Либо вы соглашаетесь на это, либо теряете его. Понятно? Условия более чем скромные. Вам остается только подписать два контракта. Один о том, что вы согласны держать у себя кота на моих условиях.

Линда изо всех сил вцепилась в край стола, стараясь оставаться спокойной.

— Это один контракт. А какой же второй?

— Второй — брачный контракт.

Она уставилась на него в изумлении и даже тихо рассмеялась, не веря тому, что услышала.

— Что?

— Да, брачный контракт. Мы же не можем просто притворяться даже ради Бадави. Это было бы обманом. Нам придется бракосочетаться по-настоящему.

Линда в ужасе застыла. А он продолжал, не обращая внимания на то, в каком шоке она находилась.

— Я дам вам разрешение на опеку над котом при расставании, то есть после того, как вы все выполните. Это все, что вы от меня получите. Но вы, повторяю, будете содержать его согласно условиям, которые я указал в контракте.

— Настоящий брак с вами? — сказала она презрительно. — Соглашение? Контракты? Ничего более циничного в своей жизни мне не доводилось…

— Согласен. Брачный контракт вещь циничная, но необходимая. Для того чтобы по окончании брака вы не смогли бы использовать меня в своих интересах…

— Использовать вас? — Линда была вне себя от ярости. Она едва удержалась, чтобы не запустить ему в голову свою чашку с кофе.

— А я не смог бы использовать вас, — гладко закончил он. — Линда, я не требую никаких обязательств с вашей стороны. Они мне не нужны. Ни вашей верности, никаких сексуальных прелестей. Все это указано в контракте. Кроме соблюдения видимости. Я даже не дотронусь до вас, конечно, если вы сами не найдете это приятным.

Она снова ошеломленно посмотрела на него.

— Приятным? Когда вы дотронетесь до меня? — как эхо повторила она.

— Некоторым женщинам это нравится. — Он перестал улыбаться, глядя ей в глаза своими светлыми глазами, в глубине которых снова заиграл огонек, от которого у нее начала кружиться голова.

Мне это только кажется, сказала она себе. Только кажется.

Он молча разглядывал ее некоторое время, затем сделал глоток кофе.

— Не принимайте все слишком близко к сердцу. В этом нет ничего личного. Мы поженимся тайком и ненадолго. Это брак по расчету — простой и ясный.

— Ну, уж нет. — Она положила свои сжатые кулачки на стол. — Он не простой и уж, конечно, не ясный. Он удобен вам, а не мне. Если вы думаете, что я позволю вам вовлечь моего сына в этот дешевый фарс…

— Может быть, это и фарс, но не дешевый, — резко возразил он. — И вам совсем не нужно ни во что вовлекать вашего сына. Просто не рассказывайте ему ничего о нашей сделке.

Линда, слишком расстроенная, чтобы продолжать сидеть, встала и начала расхаживать по своей маленькой кухне. Она нервно провела рукой по волосам.

— Да, конечно. Мы просто переедем к вам и станем жить с вами, совершенно чужим человеком, и мне ничего не придется ему объяснять!

Она повернулась к Грэгу лицом и смерила его негодующим взглядом.

— Как вы не понимаете? Бедному ребенку уже достаточно досталось!

Грэг встал и преградил ей дорогу.

— Вашему ребенку всего пять лет. Он ничего не поймет. Кроме того, он вряд ли увидит Бадави. Просто скажите ему, что мы с вами друзья и что вы с ним какое-то время поживете в моем доме.

— О, конечно. Мы «просто переедем». А зачем нам, вообще, нужно это делать? Что я скажу людям?

— Все очень просто. Вы скажете, что будете работать у меня экономкой. Дом большой. В нем большой штат прислуги. Мне нужна экономка.

— Ну, знаете ли, — сказала она с возмущением. Она попыталась обойти его, но он снова отрезал ей путь. — Вы что, сумасшедший? С какой стати я стану вашей экономкой?

— О Господи. — Сказал он с покорной улыбкой. — Что же еще нам остается. Нельзя же, чтобы вы приехали только на неделю. Тогда наш брак действительно будет похож на фарс. Вам придется пожить какое-то время у меня. Для Бадави вы будете моей женой, для остальных — экономкой, и никто ничего не узнает.

— Но я художник, а не ваша прислуга.

— Все правильно. — Он одобрительно поднял бровь. — Вы не прислуга. Так будет только казаться. Кроме того, этот коттедж скоро снесут. А вы с ребенком будете жить на вилле совершенно бесплатно. Почти год.

— Год? Вам нужен целый год моей жизни? Мы с сыном должны переехать жить к вам?

Грэг небрежно пожал плечом, как если бы речь шла о каком-то пустяке.

— Я много разъезжаю. Мы вряд ли будем видеться. И потом, куда еще вы можете отправиться? Я буду новым владельцем всего этого места и все здесь снесу. Эти коттеджи, как бельмо на глазу. Я хочу сделать пляж чистым.

— Вот как! С меня довольно! — Все ее презрение к нему вырвалось наружу. — Да вы самая нечистоплотная вещь во всей округе. Я предпочту скорее увидеть в суде такого негодяя, как вы, чем…

— А где же ваше чувство юмора, Линда? — Он придержал ее за плечи и засмеялся, увидев выражение ее лица. — Это же все игра, ничего больше. Я вынужден вести себя так с этим эксцентричным старым чудаком, потому что меня интересует его бизнес. Мы бы с ним уже давно поладили, если бы не какой-то пучок листьев. У меня есть право бороться с ним любым способом. А вы получите своего кота.

— Я не собираюсь лгать моему сыну. И не буду.

— Вам и не нужно лгать. Я сделаю это сам. Придумаю, как ответить на все его вопросы. Я довольно изобретателен.

— Вы сукин…

— Кроме того, — сказал он, все еще улыбаясь, глядя на ее гнев, — вы должны помнить, что делаете это ради вашего мальчика. Он получает кота. Цель оправдывает средства.

— Вы… вы… — Линда пыталась что-то бормотать и трясла головой так сильно, что волосы упали ей на лицо.

— Осторожнее, — предупредил он и еще крепче сжал ей плечи. — Никто не должен знать, что мы женаты — даже подозревать об этом. Когда придет время, я аннулирую брак так, чтобы в вашем прошлом не было никакого развода. Я стараюсь заботиться о вас.

— Откуда вам известно, что у меня нет своих собственных планов? Что у меня нет… скажем, друга, который придет и проучит вас, чтобы вы оставили меня в покое?

— Потому что единственный мужчина в вашей жизни — это ваш сын. Я понял это при первом же взгляде на вас. Вы, как и я, одиночка. Если не считать ребенка.

Она увидела, как что-то заиграло в глубине его глаз, как бы поддразнивая ее. Что это? Насмешка? Угроза? Решимость? Она не могла сказать с уверенностью.

Он обещал, что она будет свободна от его сексуальных притязаний. Говорил ли он серьезно тогда? Она не чувствовала себя в безопасности. Нисколько.

Его руки жгли ее даже через одежду, вызывая странное волнение, а его непонятная улыбка путала ее мысли.

Нет, твердо сказала она себе, его предложение неприемлемо. Она не может пойти на это, и ей не следует смотреть в его глаза. А он не должен смотреть на нее вот так. Если он говорил обо всем серьезно и если он действительно не хочет ее, как женщину, то почему выражение его лица говорит об обратном?

— А что, если я не соглашусь? — спросила она с вызовом.

Он вздохнул и покачал головой.

— Тогда нам с вами придется договориться об удобной для вас выплате мне денег ежемесячно. Если вы будете платить мне, скажем, пару сотен долларов в месяц, то через какие-нибудь двадцать лет вы сможете рассчитаться со мной за кота. Конечно, не считая процентов.

Двадцать лет, в ужасе подумала она. За это время Томми станет взрослым, а кот совсем дряхлым, если вообще выживет. Она услышала, как мягко отворилась дверь спальни, и быстро повернулась. Маленький Томми с котенком в руках стоял и с беспокойством смотрел на нее.

Она была в панике: вдруг он слышал то, о чем говорил Грэг? Пока она судорожно пыталась вспомнить их последние слова, Грэг, нисколько не смутившись, снял руки с ее плеч и моментально превратился в веселого и добродушного дядюшку.