Клер, придерживая на груди халат, отступила от двери, пропуская его в комнату.

— Я решила, что это горничная принесла завтрак.

— Обещай, что будешь осторожнее, — не мог успокоиться он.

Она кивнула в знак согласия, закрыла за ним дверь и прошла в гостиную.

— Я не надеялась увидеть тебя.

— Ты смотрела утренние «Новости»?

— Да… к сожалению. Похоже, даже мой подрядчик не избежал столкновения со средствами массовой информации. Ему пришлось врезать одному из нахальных репортеров, который требовал назвать мой адрес. У дома моих родителей телевизионщики просто разбили лагерь. Я отнюдь не в восторге от этой шумихи.

— Ситуация не так скоро успокоится. Не надейся на это, — мрачно пообещал Тейт.

— Я понимаю, и мне от этого не легче.

— Я много думал.

Клер пристально вгляделась в его лицо.

— Всю ночь, если тени под глазами меня не обманывают. Ты вообще-то спал?

— Совсем немного. — Его взгляд скользнул по ее тонкой фигурке в облегающем трикотажном халатике. Желание внезапно забурлило в венах, но Тейт безжалостно подавил его.

Пусть бессознательно, сама не зная того, она соблазняла его всякий раз, когда он на нее смотрел. От желания снова прикоснуться к ней, узнать ее еще ближе, чем тогда, на пляже в бухте, напряжение в теле достигло мучительного пика. Тейт упрямо продолжал борьбу за обуздание лавины вожделения, грозившей накрыть его с головой.

— А мне повезло больше, — улыбнулась Клер. — Удалось немного отдохнуть. До сих пор я еще ни разу не засыпала посреди сеанса работы с пациентом, и мне не хотелось бы, чтобы такое случилось сегодня.

В дверь постучали. Тейт вздрогнул одновременно от облегчения и беспокойства этим вторжением.

Клер заглянула в глазок и лишь затем открыла дверь. Не упуская ее из виду, Тейт быстро отступил из поля зрения посетителя. Клер подписала счет, но не пригласила официанта внутрь. Парень подал ей один из подносов, установленных на его тележке.

— Кофе? — обратилась она к Тейту, опустив поднос на крышку бара. — Есть еще фрукты и горячие булочки.

Он покачал головой и молча следил, как она наливает себе кофе. Сделав первый глоток, Клер зажмурилась от удовольствия.

Ее улыбка едва не переполнила чашу его терпения. Тейт стиснул челюсти и с такой силой сжал пальцы в кулаки, что побелели костяшки.

— Кажется, я все-таки выживу. Ты точно не хочешь кофе? Мы можем выпить из одной чашки по очереди.

Он с трудом растянул губы в улыбке.

— Спасибо за предложение, но я свою норму на сегодня уже получил.

Клер налила себе еще кофе и обернулась к нему с немым вопросом в глазах.

— Ну что ж, кажется, я уже могу вести нормальную беседу.

— Невозможно предугадать, какое решение вынесет в пятницу судья Бентон, — начал Тейт.

Клер нахмурилась.

— Вчера вечером у меня создалось впечатление, что ты думал иначе. — Она не могла скрыть своего удивления.

Он кивнул.

— Ты не ошиблась.

— Что же заставило тебя изменить мнение?

— Опыт.

— Ты не впервые сталкиваешься со сложными судебными случаями, не так ли?

— Точно. На своем веку я повидал массу, казалось бы, основательных, безупречно скроенных дел, которые рассыпались по тем или иным причинам. А потому я и не стану тешить себя радужными иллюзиями насчет этого процесса.

Клер отставила чашку в сторону.

— Я сделала все, что было в моих силах. Показала судье Бентону со всей ясностью, что Сантьяго вменяем и вполне в состоянии сесть на скамью подсудимых.

Он покачал головой.

— Я и не думал обвинять тебя в чем-то, Клер, так что не надо оправдываться. Сейчас государственное обвинение против Сантьяго полностью находится в руках судьи Бентона, а я в достаточной степени реалист, чтобы понимать, что его решение может оказаться совсем не таким, какого ожидаю я.

— Я не совсем понимаю, куда ты клонишь и что из этого следует. — Она помолчала, а потом мягко спросила: — Ты пытаешься мне объяснить, что у нас есть варианты, которые не пришли нам в голову вчера вечером?

— Начиная с этой минуты мы больше не касаемся в разговорах дела Сантьяго, — в ответ произнес он. — Кроме того, нас ни в коем случае не должны видеть вместе на людях. Если журналисты или телерепортеры что-нибудь пронюхают, это будет величайшим праздником на их улице. Ответь мне честно — можешь ли ты придерживаться таких жестких требований. Если нет — я буду держаться в стороне до самого окончания процесса, — с решительностью сказал Тейт.

— Мне противна мысль о том, что мы должны прятаться.

— Взаимно, но другого пути справиться с ситуацией я пока не вижу.

— Риск все равно остается, — задумчиво сказала Клер.

— Знаю.

Помимо возможного ущерба, который мог быть нанесен профессиональной репутации их обоих, Тейт мгновенно подумал о куда более страшном риске. Сантьяго. Клер, похоже, не желала признавать смертельную угрозу, исходящую от этого человека.

Тейту не хотелось лишний раз пугать ее, а потому он удержался даже от упоминания имени бывшего диктатора. Не стал он и сообщать, что организовал охрану для нее — на то время, когда его с ней не будет. Он нутром чувствовал, что его вмешательство ей придется не по душе, поэтому предпочел просто уклониться от обсуждения вопроса ее безопасности. Но для себя твердо решил, что она ни на минуту не останется одна. Чтобы не оставить людям Сантьяго ни малейшего шанса, он даже час назад связался по телефону с ее отцом.

Клер взвешивала все «за» и «против».

— О нас все равно будут болтать — независимо от того, дождемся ли мы окончания процесса порознь или же будем продолжать встречаться.

Тейт кивнул. Он тоже об этом думал. Впереди их ждут чертовски сложные проблемы, если они будут встречаться и даже если выждут какое-то время.

Несколько минут она молча размышляла.

Тейт терпеливо ждал, не пытаясь склонять ее к тому или иному решению, потому что понимал — это ее выбор, и она должна прийти к нему сама.

— Что ж, давай попробуем реализовать твой план, — произнесла наконец Клер. — Посмотрим, насколько он нам удастся.

— Ты уверена, что готова подчиняться неизбежным неудобствам и ограничениям?

— Это моя жизнь и мой выбор, — уверенно ответила она. Мужество и сила, присущие ее характеру, сейчас не только прозвучали в словах, но и были написаны на ее лице. — Я всегда испытывала глубочайшее отвращение к людям или обстоятельствам, которые пытались повлиять на мою личную жизнь.

Клер нырнула в его объятия, и Тейт в этот миг с неожиданной ясностью осознал, что нашел свою половинку. Она была замечательной женщиной, именно такой, которую он в мечтах представлял рядом с собой. У него холодело сердце от одной только мысли, что она может пострадать из-за причастности к делу Сантьяго.

— Что у тебя назначено на сегодня? — спросил он, не разжимая объятий.

— Уйма дел, даже страшно вспомнить. Я вернусь сюда не раньше шести-семи вечера.

— За рулем будет твой молчаливый друг? — Тейт хотел убедиться, что Тома, тенью следовавший за Клер, все время будет рядом.

— Хоть мне и неприятно доставлять ему столько хлопот, но ничего не поделаешь. Отец настаивает, а я устала спорить.

— Вот и отлично. — Тейт поцеловал ее улыбающийся рот. — А как насчет ужина на двоих в моем номере?

— Партнер на сегодняшний вечер у тебя есть.

— Ты играешь в шахматы? — Казалось, Клер никогда не перестанет удивлять его.

Она расплылась в ухмылке.

— Все четыре года в колледже я бы-ла председателем шахматного клуба.

В первый раз за последние двадцать четыре часа губы Тейта тронула улыбка.

— Со всей ответственностью заявляю, что в ближайшее время мы играть в шахматы… не будем.

Клер расхохоталась и, приподнявшись на цыпочках, поцеловала его.

— А я бы открыла тебе все свои любимые ходы.

Он еще сильнее прижал ее к груди.

— А вот это мне понравилось.

Она изогнула бровь и одарила его лучистым взглядом.

— Я почему-то не сомневалась.