Однако король Сигизмунд III очень высоко оценил роль гетмана Петра Сагайдачного в военном, пусть и неудачном, предприятии своего сына-наследника. Гетман был щедро награждён монархом Речи Посполитой. Из похода на Москву Сагайдачный вернулся не в Запорожскую Сечь, а в древний Киев, где поселился в богатом доме, фактически взяв город под свою опеку.

Считается, что в этот период Конашевич-Сагайдачный очень ревностно отстаивал интересы православной церкви. При Богоявленском монастыре при его участии и материальной поддержке был создан коллегиум, который впоследствии стал основой Киево-Могилянской духовной академии. На помощь гетмана могли рассчитывать деятели церкви и культуры на Киевщине и Галичине.

В 1620 году гетман Сагайдачный, ставший фактическим главой украинского реестрового казачества, отправил в Москву делегацию запорожских казаков с просьбой о принятии в подданство России. Но та тогда не была готова к такому важному политическому решению.

…Самым главным жизненным подвигом Петра Конашевича-Сагайдачного является знаменитая хотинская битва между армиями Речи Посполитой и Оттоманской Порты. Сигизмунд III вновь призвал под свои знамёна украинское казачество. Воспользовавшись таким случаем — походом султанской армии против Польши, — гетман добился от польского сейма и короля принятия ряда его условий. Они касались прежде всего личной гетманской власти и свободы православной веры, которая подвергалась гонениям со стороны католичества.

Сагайдачный привёл к Хотину казачье войско в 40 тысяч человек. Польский король смог собрать только 30 тысяч войск. Турецкая армия оценивается историками в той битве обычно в 200 тысяч человек. Хотинская битва, «разорванная» на многочисленные столкновения, длилась долгих 39 дней, то есть протекала более месяца.

Султанским войскам в итоге пришлось отступить от Хотина в близкую Молдавию. Султан в Стамбуле был в ярости от понесённого поражения. По его приказу были казнены великий визирь, командовавший армией османов, и несколько турецких военачальников.

Решающую роль в победе польской стороны под Хотином сыграло войско казаков. Один из поляков, участников тех событий, аристократ Якуб Собесский заявил:

«Толпа черни, а не оружие могучего рыцарства пошатнула турецкую силу…»

…В Хотинской битве гетман Пётр Сагайдачный был тяжело ранен. Рана оказалась для него смертельной. В следующем, 1622 году, он ушёл из жизни. К тому времени польский король (и сейм тоже) уже отменил все свои обещания, данные украинскому казачеству перед сражением у крепости Хотин.

Перед смертью Конашевич-Сагайдачный составил завещание, оставив нажитое им немалое богатство во владение Киевскому и Львовскому православным братствам, ряду церквей и монастырей, школам и госпиталям. Жене-католичке гетман не оставил ничего.

Имя Ивана Заруцкого обычно относится к числу авантюристов Смутного времени, которое стало подлинной трагедией для Русского царства. Более того, он покушался и на шапку Мономаха, чтобы «быть при ней в Московском Кремле»…

Дата и точное место его рождения истории неизвестны. По преданию, Заруцкий родился в галицийском городе Тарнополе. Ещё ребёнком попал в плен к крымским татарам, совершившим очередной грабительский набег на украинские земли. Сколько лет он пробыл в неволе — неизвестно. Однако ему удалось бежать, и Иван Заруцкий оказался волей судьбы на казачьем вольном Дону.

Благодаря своей удали, силе и особенно предприимчивости быстро выдвинулся в среде донских казаков. Он участвовал в Крестьянской войне под предводительством И. И. Болотникова. В его войске он пробыл до лета 1607 года, не раз участвовал в боях с царскими полками, командуя крупным казачьим отрядом.

…С появлением на арене Смутного времени «второлживого» самозванца — Лжедмитрия II (Богданки) — перешёл от болотниковцев к нему на «царскую службу». Один из историков записал так: нового на Руси самозванца «первым признал Заруцкий».

Иван Заруцкий прибыл к Лжедмитрию II в Тушинский лагерь во главе пятитысячного отряда казаков. «Тушинский вор» пожаловал казачьего атамана сразу в бояре и приблизил к своей особе. Однако польские паны во главе с гетманом Жолкевским, главенствовавшие при «дворе» самозванца, не приняли в свой круг самолюбивого Заруцкого и не дали ему командования над русской частью войска «второлживого самозванца».

Всё же им приходилось с ним считаться. Когда царская рать государя Василия Шуйского летом 1609 года попыталась овладеть Тушиным, именно казаки Ивана Заруцкого остановили московское войско в бою на берегах реки Химки. Когда Тушинский лагерь стал распадаться, атаман решил перейти на службу к польскому королю Сигизмунду III.

Когда польское коронное войско вознамерилось пойти новым походом на Москву, подданные короля в Тушине получили приказ оставить лагерь самозванца. Сразу после получения такого известия донские казаки, захватив с собой Лжедмитрия II и его жену Марину Мнишек (которая «узнала» в «тушинском воре» своего мужа царя Дмитрия I — Григория Отрепьева), бежали в Калугу.

В Калуге, которая стала «царской столицей», Заруцкий вступил в связь с царицей Мариной, которая, оказавшись в России, так и не пожелала перейти из католичества в православие. После убийства Лжедмитрия II личной охраной из касимовских татар атаман хотел покинуть город, но казаки удержали его у себя силой.

Считается, что в Калуге он тайно женился на вдове Марине Мнишек, которая уже родила сына Ивана. На Руси этого младенца-«царевича» называли «ворёнком».

…Когда рязанский воевода Прокопий Ляпунов стал собирать Первое земское (народное) ополчение для освобождения первопрестольной Москвы от поляков, Заруцкий примкнул к нему со своими казаками. В январе 1611 года атаман в звании боярина вошёл в состав земского правительства вместе с Ляпуновым и князем Дмитрием Трубецким.

Считается, что Заруцкий был лично причастен к убийству казаками воеводы Прокопия Ляпунова. Одним из доказательств стало то, что после гибели от казачьих сабель рязанского воеводы именно Иван Заруцкий стал добиваться своего главенства в земском правительстве.

С началом формирования Второго земского ополчения князя-воеводы Дмитрия Пожарского и нижегородского купца Козьмы Минина боярин-атаман стал его противником. Когда ополчение выступило в освободительный поход на Москву, он пытался организовать покушение на князя Пожарского, но был разоблачён.

Когда ополчение земцев приблизилось к Москве, Иван Заруцкий с немногочисленным отрядом казаков бежал из-под столицы в Коломну. Там под стражей находилась Марина Мнишек с сыном. Город Коломна был разграблен, а Заруцкий ушёл в рязанский Михайлов.

В начале 1613 года, спасаясь от преследования, Иван Заруцкий вместе с Мариной и «ворёнком» стали уходить всё дальше от Москвы на юго-восток. По пути грабились селения. Разгрому подверглись города Епифань, Крапивна, Дедилов. Отряд Заруцкого редел, поскольку многие казаки «отложились» от своего атамана, пролившего немало безвинной крови мирных людей.

В августе 1613 года против опасных беглецов, претендовавших на царский престол, был направлен из Москвы с войском князь Одоевский. Под Воронежем произошёл двухдневный бой. Атаман Заруцкий окончательно разбит не был, и со своим отрядом бежал в Астрахань. Дальнейшие события разворачивались так.

«В Астрахани, которой Заруцкий овладел при помощи ногайских татар зимой 1613 года, он казнил воеводу князя Хворостинина и многих других, не разбирая ни сана, ни пола, ни возраста. Грабил бухарских и персидских купцов. Выкрал из Троицкого монастыря серебряное паникадило, из которого сделал себе стремена. Пытался вступить в сношения с персидским шахом Аббасом и рассылал грамоты от имени царя Дмитрия Ивановича, царицы Марины и царевича Ивана.

Выведенное из терпения бесчинствами Заруцкого, население Астрахани наконец восстало против него. И он, запершись в кремле с тремя сотнями верных ему людей, начал громить Астрахань из пушек.