Действительно, что она может поведать читателям о праздновании идеального Рождества?

Ее празднование Рождества можно назвать идеальным. Красиво украшенный дом, успех в бизнесе, открытие аттракциона, привлечение в парк Бандстэнд огромного числа посетителей даже из соседних штатов.

Однако в душе ее царила тоска, и празднование Рождества лично ей казалось далеким от идеала.

Она хотела видеть Броуди. Терзалась от его молчания, нежелания принять ее заботу. К сожалению, Лила знала лучше, чем любой другой, что сейчас испытывает Броуди. Она понимала его нежелание быть объектом пристального внимания и чьей-то привязанности. Она не могла преследовать Броуди, как обезумевшая влюбленная, и игнорировать те границы в отношениях, которые он установил. Ведь нельзя считать, будто она лучше его знает, что для него хорошо.

Как в Рождество не обойтись одними подарками без ощущения чуда, так и в жизни нельзя обходиться без чуда любви.

И дело здесь не в учащенно бьющихся сердцах и страстных взглядах, которые являются внешними атрибутами. Также, как и праздник не определяется количеством фейерверков, при виде которых захватывает дух. Это чудо не похоже и на книжный роман, где все развивается по идеально расписанному сюжету и где каждый счастлив.

Любовь требовала от Лилы всей полноты чувств, самоотречения. Любовь хотела, чтобы она уважала желания Броуди, а не удовлетворяла через привязанность к нему собственные потребности, чтобы поверила в то, что он лучше знает, как именно поступать.

— Хотя он, очевидно, и не знает этого, — сказала она вслух. Броуди не собирался приходить к ней просто потому, что это было не в его правилах.

Лила стояла перед своей великолепной елкой и чувствовала, как к глазам подступают слезы.

— Я хочу, чтобы он был счастлив, — прошептала она. — Я желаю ему счастья, даже если он решит выбрать не меня.

Вот с таким настроением Лила намеревалась встречать нынешнее Рождество и тот дух любви, который был ему присущ.

Дело было не в игрушках и гирляндах, не в украденных поцелуях и страстных взглядах, а в самоотверженности духа.

Она подошла к елке и посмотрела на висевшего на ней Ужасного Щенка, который походил на Ворчунью. Сняв игрушку с елки, Лила положила ее в карман свитера.

Она хотела подарить эту игрушку Броуди, попросив дядю Пола передать ее ему. Пусть знает о ее чувствах к нему, о ее пожеланиях ему добра.

Она в своих молитвах попросила бы для Броуди благосостояния и счастья, а потом отпустила бы его с миром.

Касаясь игрушки в своем кармане, которая стоила не дороже четырех долларов, Лила чувствовала себя так, будто это был самый дорогой подарок, который ей приходилось дарить. Это был подарок, который не предполагал ответа на него.

Неожиданно в дверь постучали, и Лила с улыбкой отметила про себя, что не испугалась. Лила больше ничего не боялась. Она подошла и открыла дверь, даже не посмотрев в глазок.

Слезы едва не брызнули из ее глаз, когда она поняла, что напрасно настроила себя на самоотречение и безответную любовь.

На пороге стоял Броуди и пристально смотрел на нее. В его взгляде отражались решимость и спокойствие одновременно.

— Привет, — тихо сказала Лила, как женщина, которая давно ждала своего мужчину и знала, что лучше всего довериться его интуиции и желаниям его души.

Протянув руку, она коснулась пальцами его щеки и с нежностью посмотрела в глаза.

— Мне так жаль Ворчунью, — произнесла она.

Броуди не вздрогнул и даже не уклонился от ее прикосновения, а вместо этого коротко сказал:

— Я знаю, Лила, спасибо тебе.

— Ты войдешь?

— А может, ты выйдешь из дома? Я хочу тебе кое-что показать.

Броуди подождал, пока Лила обуется и наденет куртку, и повел ее к машине.

Открыв дверцу, он достал сверток и вручил ей. В нем оказалась крошечная подарочная коробочка с белым бантом. Достав подарок, Лила обнаружила, что это духи известной марки, которые стоили огромных денег.

Внезапно она почувствовала разочарование. Она ведь не пользовалась духами. Если поблагодарить его и сказать, что не пользуется духами, то Броуди придется признать, что он не слушал ее тогда в охотничьем домике, когда она говорила о своей чувствительной коже. А ей казалось, что он внимательно ее слушает. Как же так?

— Мне нужен твой совет, — сказал Броуди. — Продавщица посоветовала мне эти духи для юной девушки. Как думаешь, они подойдут для пятнадцатилетнего подростка?

К счастью, Лила не успела разочароваться в Броуди окончательно и решить, что ее любовь эфемерна. Судьба снова напомнила ей о том, что все хорошо.

— Это та девочка-подросток, которая совершила кражу? Та юная особа, которая очень любит своего брата? — тихо спросила Лила.

Броуди смущенно опустил голову. Ему явно было не по себе.

— Это для нее, — сказал он.

— Аромат идеально ей подойдет, — произнесла Лила, возвращая ему духи.

— Ты уверена? — он нахмурился.

— Уверена. — Как ей удается, всем сердцем любя Броуди Таггерта, не распасться на мелкие кусочки от охватившего ее счастья?

— Хорошо, мне нужно было знать твое мнение. Я доверяю твоему вкусу, — произнес Броуди.

— Что это? — спросила Лила, когда Броуди положил небольшой сверток в серебристой бумаге на сиденье машины. По форме и размеру сверток напоминал видеоигру.

— Так, ерунда, — ответил Броуди.

На глаза Лилы навернулись слезы, она поняла, как решил поступить Броуди. Теперь Броуди Таггерт предстал перед ней в своем истинном виде. Сейчас он был совсем не таким, каким представлялся окружающим его людям. Он и сам хотел, чтобы его таким видели. Но теперь Броуди не скрывал своей сущности.

— Это видеоигра «Замок непокорных»? — тихо спросила Лила.

Броуди неловко переступил с ноги на ногу и промолчал.

— Можно я поеду с тобой, чтобы подарить эти подарки, Санта-Клаус? — негромко произнесла Лила.

Он фыркнул:

— Я не Санта-Клаус и сейчас вряд ли смогу составить кому-нибудь хорошую компанию.

— Я знаю, — сказала она. — Но тебе и не нужно притворяться. Ничего мне не говори, Броуди Таггерт, я уже знаю, каков ты в действительности.

Внезапно Лила Грейнджер поняла, что такое на самом деле — организация идеальных рождественских празднеств. Нужно просто дарить подарки тем, кто тебе дорог и кто тобою любим.

Нужно дарить подарки, ничего не требуя взамен и не рассчитывая получить за них благодарность.

И свою любовь следует дарить так, как Броуди свои подарки: отдавать ее, не прося ничего для себя взамен.

Вот это и есть идеальное Рождество, вздохнув, подумала Лила.

Броуди Таггерт не был уверен, следовало ли ему привозить Лилу в бедняцкую часть городка. Улица, на которой они оказались, резко отличалась от той, на которой жила Лила, воплощая на бумаге свои фантазии о Рождестве.

Дома в этом районе были старыми и обветшалыми.

Броуди остановил машину у дома с покосившимся крыльцом, тропинка к которому заросла травой. Это было жилище той девочки, которая пошла на преступление из-за любви к своему брату.

Достав подарки из машины, Броуди тихо открыл не запиравшуюся заднюю дверь дома, положил подарки и ушел, даже не позвонив в дверной звонок.

— Это один из лучших поступков, которые мне приходилось видеть, Броуди Таггерт, — сказала Лила, когда он вернулся в машину.

— Возможно, все дело в том, что мне сейчас особенно грустно, — сказал он. — В это время года хочется делать друг другу приятное.

Заведя мотор, он по непонятной причине направился к парку Бандстэнд, где и остановился.

— Все выглядит великолепно, — произнес он, потом прибавил: — Мне не хватало этого аттракциона. В городе было уныло без него. Надеюсь, тебе наконец удастся вернуть в город праздник. Теперь сюда может прийти любой горожанин и привести с собой детей. Сейчас здесь все дышит миром и счастьем.

— На следующий год мы организуем еще более красочное торжество, — пообещала Лила. — Сделаем особенную елку, повесив на нее пожелания всех детей городка, написанные на листках.