— Я был старше его на три года. Теперь такая разница в возрасте кажется пустячной, но тогда мне хотелось всегда находиться на положении старшего брата. Я был лидером, подстрекателем, защитником, воспитателем.

Лила сжала его руку и тихо предположила:

— Ты чувствуешь себя виноватым в его смерти?

— Да, — сказал он.

— Расскажи мне обо всем, и тебе станет легче.

Броуди пристально посмотрел на нее и увидел в ее глазах сочувствие, мудрость и душевную глубину. Он понимал, что может довериться ей. Возможность испытывать к кому-нибудь доверие в этом суровом мире редкий и удивительный дар, поэтому Броуди не мог отказаться от шанса поговорить с Лилой.

Он почувствовал, что, возможно, ей удастся помочь ему добиться невозможного, а именно: простить себя за прошлое.

— Мы в самом деле были с ним близки, — сказал он, закрывая глаза и отдаваясь воспоминаниям. — Однако оказались слишком разные.

Этан был тихим, задумчивым и артистичным. Я любил боевики и комедии, а он — драмы и фильмы на иностранных языках. Мне нравилось играть в хоккей на улице, а он предпочитал читать книгу в тени дерева. Если мы вдвоем отправлялись в горы, я брал с собой винтовку и пули, а он — альбом для рисования и уголь…

Лила не торопила его, когда он на какое-то время умолк.

— Я никогда ничего не боялся, был настоящим авантюристом, а Этан всегда отличался осторожностью. Он не был трусишкой, просто все продумывал наперед. Он каждый раз задумывался о возможных последствиях, а я все делал очертя голову. Я знаю, что на похоронах люди думали о нашей с ним непохожести. Они не могли поверить в то, что погиб именно Этан…

Лила снова накрыла своей ладонью руку запинающегося Броуди.

— Мы с ним даже внешне не были похожи, — немного успокоившись, продолжал он. — Я темноволосый, высокий, мускулистый, этакий прирожденный футболист. Он был невысоким, худощавым, похожим на бегуна на длинные дистанции. Однако, несмотря на непохожесть, мы всегда с ним ладили. Всегда. — Броуди умолк, понимая, что сейчас придется рассказывать самое трудное. Либо он во всем признается Лиле, либо закроет эту тему навсегда.

Решение продолжать пришло к нему по непонятной причине легко и быстро.

— Мы ладили до тех пор, пока не появилась Дарла, — признался он. Это была как раз та часть трагедии, которую он переживал в душе — и никогда ни с кем не делился своими переживаниями. Броуди в одиночку тащил на себе груз вины и стыда.

— Расскажи мне об этом, — решительно произнесла Лила, будто ясно понимая все, из-за чего он переживает. Она словно знала, что именно поможет Броуди чувствовать себя лучше.

Он тихо выругался, борясь с нерешительностью. Ему хотелось подняться и уехать домой, бежать куда глаза глядят.

— Расскажи мне, — повторила Лила.

Броуди внезапно ощутил непонятное спокойствие, какого не было в его душе вот уже шесть лет, и заговорил:

— В то лето мне исполнилось двадцать лет. Я работал лесорубом, полностью отдавался этому занятию. Оно приносило доход и прибавляло мне сил. Я начал встречаться с девушкой по имени Дарла. Сейчас, думая над всем этим, я не могу понять, что меня в ней привлекло. После окончания школы она сделала себе силиконовую грудь. В городе она считалась первой красоткой: роскошная блондинка без особого интеллекта. В то время, возможно, она подходила мне больше всего.

Говоря все это, Броуди Таггерт испытывал странное чувство: он всегда считал, что, признаваясь в своих ошибках, будешь ощущать себя слабым, но на самом деле сейчас чувствовал себя увереннее. Ему казалось, что раньше он был прикован к скале, а теперь его окружает вода, которая будто приподнимает его тело.

— Дарла, — сказал он, — была совсем не парой Этану. Однако он до безумия влюбился в нее, как только увидел. В тот день, помнится, я привез Дарлу домой, чтобы перекусить. Через несколько недель он начал вести себя так, будто хотел доказать мне свою состоятельность: толкал меня, орал, обзывал.

Говоря о неприятном для себя, Броуди чувствовал, что пробивается к свету.

— Тебе явно было нелегко. Ведь ты перестал быть для него героем, превратившись в соперника.

— Я не знаю, в то лето я был вне себя от ярости. Сейчас я могу сказать, что Этан чувствовал то же самое. Он считал, что парням вроде меня везет на подобных девушек, а ему нет… Если бы Этан был жив, он понял бы, что подобные девушки не причиняют парням ничего, кроме головной боли. А парни, которые общаются с ними, начинают тосковать по умным девчонкам. Пусть мужчина-мачо, как правило, легко добивается расположения женщин, но закадрить порядочную особу ему нелегко.

Броуди умолк. Произнеси Лила хоть одно слово, он не стал бы продолжать дальше, но она молчала, не сводя с него глаз. Броуди снова ощутил желание двигаться к свету, поэтому продолжал:

— События развивались таким образом, что в один из дней мы с Этаном подрались. Хотя это вряд ли можно назвать дракой. Он хотел пойти вместе со мной и Дарлой на прогулку, а у меня были на ее счет иные намерения. Я собирался отправиться с ней к реке, чтобы остаться наедине. Я предупредил Этана заранее, чтобы он нам не мешал, однако он стал нарываться на скандал. Принялся налетать на меня с кулаками, бить меня, а я только смеялся в ответ. В конце концов мы разбили один из коллекционных графинов мамы, изготовленный в середине девятнадцатого века. Этан был очень расстроен. Нам удалось спрятать разбитый графин. Мы помирились и начали обдумывать, что делать дальше. Броуди улыбнулся, вспоминая. — Решив набрать для мамы земляники, мы отправились к тому самому охотничьему домику. Пошли в лес, как обычно, вдвоем. Между нами наступило перемирие. Мы шутили, разговаривали. Этан был таким хорошим парнем: думающим, духовным. Мы остались на ночь в охотничьем домике, боясь признаться маме в том, что разбили графин, пусть и насобирали ее любимой земляники. Этан в ту ночь при свете лампы сделал несколько рисунков. На следующее утро мы во всем признались маме, но даже несмотря на землянику она разозлилась из-за разбитого графина. Поэтому мы решили на весь день убраться из дома. Мне хотелось побыть с Этаном, поэтому я пригласил его и Дарлу поплавать вместе у водопада «Снежная вершина». Вздрогнув, Броуди умолк.

— Продолжай, — настойчиво сказала Лила.

Внезапно Броуди показалось, что ее взгляд выражает именно тот свет, к которому он стремился.

— Мне больше всего нравилось плавать именно у этого водопада. Там между двух скал образуется что-то вроде озера с чистой водой. Мы с Этаном прыгали в воду с этих скал. В озере всегда бурлил водоворот, река с того места становилась стремительнее. Именно там поток набирал скорость, а потом превращался в водопад. На этом озере мы провели весь день. Погода стояла просто замечательная. И внезапно буквально в мгновение ока все изменилось.

— Что произошло? — прошептала Лила.

— Мы увидели, как быстрый поток уносит к водопаду щенка. Мы слышали его визг и видели, как он пытается спастись. У Дарлы началась истерика.

Броуди закрыл глаза и горестно покачал головой.

— А дальше случилось то, о чем не знает никто, кроме меня. Я помню, как мой брат посмотрел на меня, потом на нее. На его лице было такое выражение, будто он хотел доказать, кто из нас двоих лучше. К тому моменту, когда я попытался удержать его, он уже прыгнул в водоворот за щенком. Этана закрутило в воронку еще до того, как я мог что-то сообразить.

— Броуди, — прошептала Лила, явно чувствуя ту же душевную боль, что и он. При мысли о том, что теперь они оба переживают ситуацию из прошлого, Броуди почувствовал, что ему даже стало легче дышать. Теперь он уже не один.

— Этан был не слишком силен физически, поэтому не справился с потоком. В водовороте поток похож на кипящую воду. Черт побери, я и сам был уверен, что не смогу выбраться из воронки. Однако в этом и было отличие между мной и Этаном. Я знал, что нельзя рисковать, щенок обречен. Но Этан был прирожденным оптимистом, а я — реалист.

Броуди умолк и глубоко вздохнул. Теперь даже воздух казался ему чище.