Наташа, обняв барную стойку, дремала. Она находилась в состоянии между сном и слабой активностью. Вроде бы и не спит, но стоит начать думать, и мысли разбегаются в разные стороны, словно тараканы при включении света. Эту шаткую позицию изменил быстро нарастающий шум сверху, будто со второго этажа спускался кто-то очень тяжелый. Официантка машинально заворочалась - навык, приобретенный за неполные девять месяцев работы, говорил о том, что в баре вот-вот появится клиент, которого надо обслужить. Несмотря на это, девушка все никак не могла стряхнуть с себя медленно затягивающиеся узелки сна. Ей это удалось ровно в тот момент, когда человек, сильно шумевший при ходьбе, поравнялся с ней. Наташа подняла голову и посмотрела на того, кто спустился. Из-за дремоты официантка смотрела на него узкими, с трудом разлепленными глазами. Именно по этой причине девушка толком не разглядела громко топающего сталкера. Она лишь увидела его широкую спину; человек очень быстро достиг выхода и исчез за дверью. Проводив сталкера взглядом, официантка опустила голову на стойку и, быстро посмотрев на тихо сопящую подругу, закрыла глаза. Наташа не стала утруждать себя догадками по поводу того, кто в два часа ночи решил прогуляться на свежем воздухе - подходящих кандидатов было много. К тому же, она в любом случае не смогла бы сделать этого, даже если бы очень сильно захотела - сон навалился на нее, словно борец сумо.

Ночь в Зоне всегда была особенной. Именно в это время аномалии особенно красивы. Они переливаются оттенками разных цветов, создавая некое подобие северного сияния. Некоторые артефакты также светятся, приковывая к себе восторженные взгляды. Ночью Зона больше похожа на огромное поле, усеянное разноцветными лампами. А если смотреть на нее с большой высоты, то она скорее похожа на большую неоновую вывеску. При желании и хорошем воображении в этих светящихся участках можно даже увидеть образы, символы и буквы разных алфавитов. Однако, эта красота очень опасна. Прежде всего потому, что далеко не все аномалии и их образования светятся в темноте, поэтому ночью ту же жарку или гравиконцентрат можно обнаружить только при помощи специальных приборов.

Другая особенность ночной Зоны - густой, почти осязаемый мрак. Он настолько плотный, что ничего не видно дальше своего носа. Это - первая причина, по которой сталкеры не желают бродить в темное время суток. Даже лунный свет здесь не такой, как на Большой Земле - бледный, тусклый, совсем не яркий. Словно вся тьма, которая есть в мире, концентрируется в этом месте, превращаясь в тонированное стекло гигантских размеров. В общем, так и есть. Пожалуй, Зона - это филиал Ада на Земле. Тут нет места естественному свету ночи. Здесь все отдано самым плохим и темным качествам мира.

Вторая причина, из-за которой не рекомендуется бродить по Зоне в ночное время - мутанты, пик активности которых приходится на темное время суток. К таким тварям относятся, например, кровососы и химеры. Ввиду высокой скорости перемещения и специфическим особенностям зрения, эти мутанты считаются полноправными хозяевами ночи. С этим не поспоришь - у кровососов и химер огромное преимущество, как перед человеком, так и перед другими монстрами. Исходя из всего вышесказанного, можно и нужно сделать простой вывод - ночь лучше переждать в безопасном месте.

Бородин, двигаясь по асфальтированной дороге, чувствовал на себе удивленные взгляды часовых Кордона. «Должно быть, они решили, что я свихнулся. Наверняка стоят и крутят пальцем у виска. Впрочем, плевать», - размышлял Григорий. Он прекрасно знал, что в это время некоторые аномалии и артефакты увидеть почти нереально, да и мутанты легко могут застать врасплох. Однако, в нем не было ни капли обреченности - сталкер полагался на детекторы и ПНВ.

Солдаты на блокпосту притихли, удобно расположившись среди ржавеющих каркасов автомобилей. Их присутствие выдавали только два красных огонька медленно тлеющих сигарет. Бородин же видел через прибор две маленькие точки ярко-салатового цвета - технология еще не дошла до того, чтобы различать через ПНВ все оттенки цветов, видные днем, поэтому приходится довольствоваться монохромной картиной, нарисованной зеленой и черной красками.

Григорий не особо любил вояк потому, что однажды, около Милитари, он встретился с патрульной группой. Тогда солдаты, остановив его, по непонятной причине придрались к нему, и под угрозой расстрела Бородин был вынужден разведать для них тропу. К счастью, разведка прошла тихо, спокойно и без жертв. Но это - крупное везение - тропа, как позже выяснилось, была опасной - около нее находился лагерь бандитов и Григорий каким-то чудом избежал встречи с ними. Вояки, если была возможность, всегда предпочитали заставлять сталкеров безвозмездно делать за них работу. Конечно! Лучше пустить вперед охотника за артефактами, чем рисковать своими жизнями. Бородин приравнивал военных к бандитам - такие же шакалы: наглые, с завышенной самооценкой, любящие деньги. Солдаты, как и бандюки, не брезговали отбиранием хабара у сталкеров. Поэтому Григорий не любил ни тех, ни других, ровно как и схожие по их идеям группировки - «Долг» и «Свободу».

Бородин всегда предпочитал обходить блокпосты военных, а то мало ли что. И ладно, если не пропустят. Так ведь могут и завалить! Григорий с секунду раздумывал - идти по прямой - к блокпосту или свернуть влево и пройти под железнодорожным мостом через туннель. В итоге сталкер решил поступиться своими принципами. Это не легкое решение объяснялось очень просто - во-первых, в туннеле поселилась блуждающая электра; во-вторых, сейчас ночь и риск не заметить в темном туннеле мутанта многократно возрастает. К тому же, ему надо спешить. В силу сложившихся обстоятельств сталкер пошел наперекор себе.

Двое военных, находившихся в ближней к Кордону части блокпоста, с удивлением выглянули из кузова старенького «ЗИЛа». Они уже и не помнили, кто последний раз покидал безопасное место глубокой ночью.

- Сталкер, - обратился к Бородину один, - ты на часы смотрел?

- Да смотрел. - Холодно ответил Григорий. - Мне надо пройти.

- Дело, конечно, твое. Хочешь сдохнуть - пожалуйста.

- Твой уверенный тон настораживает меня. - Зло сказал сталкер. - Когда я пойду, выстрелишь мне в спину?

- Эээ! - Завелся солдат. - Мы такого не делаем!

- Поверю на слово. - С явным сарказмом ответил Григорий. Он был зол. - Так что? Пропустите?

- Пропустим, подозрительный ты наш. - Буркнул военный. - Триста рублей.

Бородин достал три сторублевые купюры и протянул их солдату:

- Вот. Можешь пересчитать.

Он взял деньги и вместо того, чтобы считать, отдал бумажки напарнику. Тот, до того смотревший на сталкера с некоторой злобой, включил карманный фонарик и в его свете перебрал деньги. «Неужто первый вояка не умеет считать?», - спросил себя Григорий.

- Все в порядке, - ответил солдат и, вернув деньги напарнику, выключил фонарик. Первый вояка вяло махнул рукой, мол, ступай.

Бородин, обрадовавшись, что все прошло гладко, быстро двинулся по блокпосту, обходя ржавые остатки машин. Всего он насчитал десять бойцов. Шестеро спали, остальные - несли ночную вахту. Вояки все делали правильно - дежурные по двое расположились в разных частях арки - к блокпосту незаметно не подберешься.

Одинокий сталкер брел по ночной Зоне. В данный момент он был единственным человеком на территории между Кордоном и Свалкой. Сейчас сталкер чувствовал себя так, как чувствует себя тот, кто живет на необитаемом острове - один на один с флорой и фауной. Да. Вообще, человек - ничтожество по сравнению с природой, и в данной ситуации Бородин хорошо понимал это утверждение. Он - букашка, которую матушке-Зоне ничего не стоит раздавить, поэтому Григорий в данный момент больше всего хотел поскорее встретить Журналиста.