— Мне следует испугаться? — саркастическим тоном спросила она, не решаясь спрыгнуть, но и не чувствуя себя прочно на покатой крышке.

Он пожал плечами, глядя, как она балансирует на сундуке.

— Где ты была?

— Как идиотка, ждала тебя.

— Ты же собиралась уехать в Нью-Йорк.

Она спрыгнула-таки на землю, едва не растянувшись у него под носом. Он не шелохнулся.

— Ты хотела убежать от меня, Бесс! — произнес он прокурорским тоном. — Но ты не сможешь этого сделать. Я все равно тебя найду.

Она насмешливо фыркнула и направилась к дому. Джерид поймал ее за руку и развернул к себе. Его лицо было совсем близко, и она могла видеть твердую линию скулы, сузившиеся черные глаза.

— Ты должна принимать мое чувство всерьез, — хриплым шепотом проговорил он.

Она смотрела в даль, сосредоточившись на молодом деревце клена.

— А что это за чувство? Поясните. Я не в состоянии догадаться, — заявила она и, взглянув на Джерида, увидела растерянность в его глазах.

Он отбросил ее руку.

— Ты была со мной близка, я спас твою репутацию в клубе и твою жизнь здесь — и ты еще смеешь спрашивать?

— Ты никогда не говорил мне о своем чувстве, Джерид. Правда, ты уверял, что проехал три тысячи миль ради меня, но я не верю, поскольку со времени нашей первой встречи прошло семь лет.

Джерид молча отвернулся, затем как бы нехотя сказал:

— Мне надо уехать на несколько дней, Бесс. — Он виновато взглянул на нее. — Ты будешь меня ждать?

Бесс почувствовала, как горячая волна заливает ее тело и сушит горло. Сегодня утром она мечтала оставить этого человека, теперь он просит ждать его, а она в ужасе от того, что опять приходится расставаться.

— Куда ты едешь? — с горечью спросила она.

Джерид молчал, глядя ей в глаза и как будто не слыша ее вопроса.

— Я хочу вернуться в Нью-Йорк, — проговорила она.

— Тогда жди меня там.

— Как долго, Джерид? Твои «несколько дней» превращаются в бесконечность. Сколько я должна тебя ждать? До Рождества? До весны? До тех пор, пока не поседею? — Она подошла к нему близко и коснулась его руки. — Возьми меня с собой!

— Нет.

— Почему нет?

— Потому что я не хочу. Ты будешь сидеть здесь и ждать меня. Если не хочешь, уезжай. Я найду тебя. Мне все равно, куда ты поедешь или где ты спрячешься, я все равно найду. — Он взял ее локон двумя пальцами и внезапно улыбнулся, целуя прядь. — Я обещаю тебе это, Бесс.

Она закрыла глаза. Вильям стал целовать ее веки, складку меж нахмуренных бровей.

— Ты не можешь приказывать мне, — сказала она, открывая глаза.

— Ты права. У меня нет права приказывать тебе. Пожалуйста, подожди меня, Бесс! И прими как неизбежное, что ты не можешь ехать со мной. — Он провел тыльной стороной кисти по ее щеке. — Пожалуйста!

— Скажи, куда ты идешь.

— Я не могу.

— Потому что не доверяешь мне?

— Нет, не поэтому.

Она пошла от него, ни слова не говоря. Джерид ее не останавливал. Закрыв дверь, она привалилась к ней. Сердце бешено стучало, голова кружилась от голода и усталости. Бесс решительно выпрямилась и успокоила себя: она поест, а затем обдумает свои планы.

Попросив принести поднос с едой к себе в комнату, Бесс поднялась наверх. Она почистила пыльную одежду, размышляя над тем, помирилась ли Джинни с Ричардом. Его поведение, конечно, отвратительно, но ведь это обычная тактика респектабельных бизнесменов, а Ричард — отнюдь не белая ворона в мире «делающих деньги». Но именно этой их тактике шантажа и подкупа Бесс с отцом пытаются положить конец.

Тут она заметила на подушке сложенный вдвое листок и, развернув его, узнала почерк. «Я украл твой экипаж. Даже если ты не дождешься меня, бесценная моя, я найду тебя. Помни это. Дж.». Она прочла еще раз, как наяву слыша его насмешливый голос и веселый смех: Он, разумеется, забавлялся, сочиняя эту записку.

Она прошлась по комнате. Какое самомнение! Даже в этом косом «Дж.»была небрежность по отношению к ней и намек на секретность. «Бесценная моя»— и все. Ни одного слова о любви, хотя так просто было бы написать: «Люблю. Джерид»вместо «Помни это. Дж.».

Но как ни заводила она себя, рассердиться всерьез ей не удалось. Джерид не обидит ее и не позволит этого другим. Она была уверена в этом.

«Даже если ты не дождешься меня, бесценная моя, я найду тебя», — повторила она уже наизусть, и вдруг ее осенило: если он может найти ее, куда бы она ни уехала, то и она тоже может найти его!

Она плотно позавтракала и приняла горячую ванну, все время размышляя, куда исчез Джерид. И пришла к выводу, что надо спросить об этом судью Харта. Ее отец как будто подпал под влияние Инмэна — стал столь же молчаливым и загадочным.

Но увидеть отца в этот день ей не удалось. На следующее утро она договорилась о транспорте к дневному поезду и пошла попрощаться с озером.

Она стояла на знакомом выступе скалы в платье того же унылого серого оттенка, что и небо, и вода в этот день. Неожиданно кто-то подошел сзади и встал рядом с ней.

— Еще до обеда начнется дождь. — Это был голос отца.

— Доброе утро, папа, — обрадовалась она. — Я тебя уже и не ждала!

— Я решил вернуться в Нью-Йорк сегодня.

— И я тоже.

— Какое совпадение! — рассмеялся он.

— Джерид уехал, Лебрэк удрал, Вильям уезжает сегодня вечером...

— Вильям уезжает? Этого я не знал.

Бесс самодовольно улыбнулась: хоть однажды ей стало известно что-то, чего не знает отец.

— Он объявил за завтраком, что собирается вернуться в Нью-Йорк сегодня вечером. Думаю, Вильям чувствует себя слишком неловко, чтобы оставаться здесь, — пояснила она.

Судья Харт задумчиво покусывал кончик трубки:

— Возможно.

— Итак, наблюдать теперь не за кем: остались только Прэнтисы-старшие и Джинни, — сказала Бесс.

— А как там Хоскинс?

— Джинни отослала его пока что обратно в Балтимор. Да он и в любом случае должен отчитаться перед мистером Гарретом. Она простит его, но хочет помучить. То, что он сделал Вильяму, не пройдет для него даром. Джинни желает увериться, что он не сделает ничего подобного еще когда-нибудь. Я единственная, кому она призналась, что дала ему согласие на брак.

— Значит, у нее нет разрешения отца?

Бесс покачала головой.

— Ну, я думаю, отец согласится без колебаний. Не такой уж он щепетильный. — Судья показал трубкой на окружающую природу. — Ты могла бы остаться здесь — насладиться скачками, ваннами, компанией своей подруги.

— Я бы лучше следила за Джеридом Инмэном. Это интереснее.

Улыбка осветила лицо судьи, и он снова задымил трубкой.

— Я не умею бездельничать, папа. Мне надо знать, что я приношу какую-то пользу.

— А ты уже достаточно бесстрастна, чтобы и в самом деле приносить пользу?

— Почему я должна быть бесстрастна? Бог мой, да меня чуть не убили из-за махинаций вокруг железных дорог!

— Насколько я понимаю, — криво улыбнулся отец, — тебя чуть не убили из-за твоей непроходимой глупости.

Бесс удивленно воззрилась на него. Он старался казаться невозмутимым.

— Ты видел Джерида, — догадалась она.

Судья пыхтел трубкой:

— Конечно. Он вернул мне экипаж.

— Как мило с его стороны!

— Мы вместе отдохнули за чаем. Это умный и порядочный человек.

Бесс засопела насмешливо и пнула куртину травы.

— Тебе нравятся все, кто пьет с тобой чай. И что он сказал?

— Что он уезжает из Саратоги.

— Я и так знаю это.

— Имей терпение, Бесс! — предостерегающе сказал судья Харт. — Он упомянул, что Элидж Добс с семьей вернулся в Сент-Луис сегодня.

— Массовый отъезд! — пробормотала Бесс. — А сам он куда устремился?

— Он отказался сказать, потому что был уверен, что ты вытащишь это из меня.

— Джерид — самодовольный бастард.

— Твой язык, дорогая!

Она пнула еще раз пук травы, и они с отцом пошли к дому.

— Мне кажется, у вас слишком много тайн друг от друга, — сказал отец. — Каждый из вас не доверяет другому, потому что не знает как следует...