— Я не просила тебя открывать мне душу, — с трудом произнесла она.

— Я знаю. Ты слишком милая, чтобы просить мужчину это делать.

Энни с трудом выдавила из себя улыбку.

— Я вовсе не милая, — сказала она натянуто. — И если уж на то пошло, то в отношениях с противоположным полом я, наверное, похожа на тебя…

— Тогда подумай, что еще может у нас быть общего, — поддразнил он ее невесело.

— Говоря о том вечере… — продолжала она, игнорируя его слова, — забудь об этом, Джош. Я… я виновата не меньше тебя. А ты… просто вел себя как нормальный мужчина. Считай, что я тебя простила и забыла обо всем.

— «Нормальный мужчина»? — усмехнулся он. — Ну, раз у тебя сложилось столь низкое мнение обо мне и о мужчинах в целом, Энни, я, пожалуй, буду вести себя именно так, как ты вправе ожидать…

И, к ее ужасу, он обхватил ее лицо ладонями и поцеловал.

Прикосновение его губ показалось Энни словно пронизанным электричеством. Она не могла ни двигаться, ни дышать. Дрожь сотрясла все ее тело. Он медленно поднял голову и в напряженном молчании взглянул в ее лицо. Если он поймет, что делает с ней, подумала она в отчаянии, то она пропала…

— Не впадай снова в панику, — сказал он хрипло. — Я не буду пытаться взять тебя силой. На этот раз я буду ждать твоего приглашения, Энни, но имей в виду, что я хочу тебя. И может быть, у меня слишком богатое воображение, но мне кажется, что и ты меня хочешь.

Он поцеловал ее снова с такой нежной жадностью, что ее голова закружилась. И, к своему все возрастающему отчаянию, она закрыла глаза и поцеловала его в ответ, жарко и страстно, будучи уже не в силах себя сдерживать…

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Энни пришлось собрать воедино все свое самообладание и волю, чтобы оттолкнуть Джоша. Она запаниковала, внезапно осознав, что ее чувства к Джошу гораздо глубже, чем ей казалось, что она влюбляется в него все сильнее, а это очень глупо с ее стороны, так как делает ее беззащитной и открытой для страшной сердечной боли, которая наступит очень скоро. Она должна защитить себя от своей собственной глупости…

— Хотелось бы узнать, что творится сейчас в твоей голове, Энни? — тяжело дыша, спросил Джош.

— Зачем?

— Ты то обдаешь меня жаром, то обливаешь ледяной водой, — пояснил он мягко. — И, как я вижу, это происходит каждый раз, когда, себе на беду, я пытаюсь прикоснуться к тебе или поцеловать тебя…

— Я не просила меня целовать! — запротестовала она. — Может быть, ты просто… просто сам не отдаешь себе отчета в эффекте своей техники?

— Что ж, сочту это за комплимент, хотя сомневаюсь, что ты собиралась мне его делать. — Он подтолкнул ее обратно к дивану и передал бокал вина. — Я не совсем понимаю тебя, — продолжал он. — Не могли бы мы вести себя немного честнее друг с другом? Если тебе просто нравится подобным образом играть с мужчинами, тогда ладно. А если нет… Чего ты хочешь, Энни? — Голос его звучал мягко. — Чтобы мы были любовниками или просто друзьями?

Она пыталась погасить в себе жар, угрожающий сжечь ее дотла. За кого он ее принимает? За жестокую безнравственную кокетку? Как может она открыть ему свою душу?

— Просто друзьями, — услышала она свой тихий голос. Ей хотелось бы сказать: «И тем, и другим». Но пока Джош не изменит своего мнения о ней, она не сможет ему довериться.

— Я тебе не верю.

— Ты, похоже, не веришь ни единому моему слову.

— Думаю, что просто не хочу верить. Но это мои трудности, не твои. Я считаю, что ты самая соблазнительная женщина из всех, кого я знал. Но ты ни в коем случае не должна считать себя обязанной отвечать на мои чувства. Твое здоровье, Энни, — пробормотал он чуть насмешливо, поднимая свой бокал в приветствии. — Поскольку судьба решила снова свести нас вместе на какое-то время, с этого момента между нами исключительно платонические отношения.

— Это не слишком трудно. — Энни бросила на него настороженный взгляд из-под ресниц. — Все, что от тебя требуется, — это перестать постоянно на меня накидываться!

— Без проблем, — заверил он ее твердо. — Больше не стану на тебя «накидываться». Пустая трата времени. Мы же уже доказали, что физически совершенно не выносим друг друга, не так ли?

Она устремила взгляд в морскую даль.

— Все это кажется тебе не более чем шуткой, верно?

— Вовсе нет, — возразил он мрачно. Когда Энни повернулась взглянуть на него, то встретила его пристальный взгляд. — Я очень серьезен, когда речь заходит о сексуальных взаимоотношениях. Меня нельзя обвинить в безответственности. Я вовсе не собирался сделать тебе ребенка тем вечером, Энни, — добавил он мягко, — если, конечно, именно этого ты так испугалась…

— Нет, не этого! — Она вспыхнула от стыда. — Пожалуйста, давай переменим тему.

Джош резко встал и молча наполнил их бокалы, затем уселся обратно на диван и задумчиво сделал глоток вина.

— Как прошло твое свидание?

— Какое свидание?

— То, о котором ты сказала мне по телефону, прежде чем попросила меня пойти к черту. — В его вежливом тоне прозвучали зловещие нотки.

— Мне кажется, что это совершенно не твое дело, Джош.

— Возможно, и не мое. Но мне просто интересно. Давно ты общаешься с этим парнем? Я насильно пытался занять чью-то территорию? И в последний момент тебя охватил припадок верности? Ведь именно это произошло в тот вечер в твоей квартире, Энни?

Она бросила на него взгляд, исполненный такого презрения, что Джош озадаченно похлопал ресницами.

— Ты был прав насчет своей гипертрофированной подозрительности, — сказала она тихо. — Предполагаю, что твои интрижки не считаются?

— Какие интрижки?

— Прошу тебя… не стоит притворяться, что между тобой и Вероникой Уиттон ничего нет. Она так вилась вокруг тебя в том ресторане в Лондоне… Она только что позвонила тебе сюда, и если ты думаешь, что я полная идиотка, Джош…

— Не совсем, — заметил он сухо, — но я счастлив узнать, что ты ревнуешь.

— Я не ревную!

— Счастливица, — пробормотал он. — Ревность может свести тебя с ума. Прими мой совет: никогда, никогда не ревнуй.

Теплая улыбка, которой он наградил Энни, повергла девушку в растерянность.

— Пойдем, Энни. Думаю, нам пора пойти и проверить, что София приготовила для нас.

Ужин был простым, но удивительно вкусным. София накрыла стол на террасе и принесла им ароматный сувлаки — свинину с овощами на вертеле, с гарниром из риса и овощей. Крошечные нежнейшие стручки зеленой фасоли дополняли угощение.

Джош тактично завел разговор на нейтральные темы, и, готовая на все, лишь бы избежать большего напряжения, Энни с радостью поддержала его. Беседа о членах семьи и друзьях была абсолютно безопасной. Энни обнаружила причину достаточно умелого обращения с детьми: Джош уже дважды успел стать дядей, так как у Шарлотты и Петроса родился мальчик, которому скоро исполняется два года, а Камилла вышла замуж за очень респектабельного выпускника одного из университетов Америки и родила ему дочку, которой недавно минул год.

За этим легким разговором Энни сумела немного расслабиться. Они выпили еще белого вина за ужином и, когда солнце скрылось за горизонтом и террасу окутала темнота, продолжали ужин при свете расставленных вокруг специальных свечей, отпугивающих комаров.

— Это словно кусочек рая. — Энни доела дыню, поданную Софией на десерт, и, подперев рукой подбородок, залюбовалась видом. — Трудно представить, что всего в нескольких сотнях километров к северу отсюда идет война.

— Война и насилие — это еще одна из сторон жизни мира. — Джош потянулся через стол и разлил остатки вина по бокалам. — Но жизнь продолжается, Энни.

— Тебе это должно казаться еще более страшным, — сказала она и, слегка нахмурившись, посмотрела на свой бокал, — уезжать оттуда словно в другой мир и снова возвращаться обратно. Быть в постоянном движении между двумя крайностями. От зверств и ужасов войны к вежливому, равнодушному благополучию стран, не затронутых ею.