1910. Февраль
Канон св. Иосафу
Я сердце свое захотел обмануть,
А сердце меня обмануло.
«Цветы любви и веры разбросав,
Молю тебя, святитель Иосаф:
Посей в душе благие семена,
Дай веру мне в златые времена!»
Так пред твоей иконой всеблагой
Молился я и набожной рукой
Не раз творил интуитивный крест.
И слышал я, как вздрагивал окрест.
Все, все, о чем тебя я попросил,
Исполнил ты. Я жарко оросил
Свои глаза и, к образу припав,
Пою тебя, святитель Иосаф!
1911
Маргаритки
О, посмотри! как много маргариток —
И там, и тут…
Они цветут; их много; их избыток;
Они цветут.
Их лепестки трехгранные — как крылья,
Как белый шелк…
Вы — лета мощь! Вы — радость изобилья!
Вы — светлый полк!
Готовь, земля, цветам из рос напиток,
Дай сек стеблю…
О, девушки! о, звезды маргариток!
Я вас люблю…
Мыза Ивановка
1909. Июль
Маленькая элегия
Она на пальчиках привстала
И подарила губы мне,
Я целовал ее устало
В сырой осенней тишине.
И слезы капали беззвучно
В сырой осенней тишине.
Гас скучный день — и было скучно,
Как все, что только не во сне.
1909
Чайная роза
Если прихоти случайной
И мечтам преграды нет, —
Розой бледной, розой чайной
Воплоти меня, поэт!
Над тихо дремлющим прудом —
Где тишина необычайная,
Есть небольшой уютный дом
И перед домом — роза чайная.
Над нею веера стрекоз —
Как опахала изумрудные;
Вокруг цветы струят наркоз
И сны лелеют непробудные.
В пруде любуется фасад
Своей отделкой прихотливою;
И с ней кокетничает сад,
Любуясь розою стыдливою.
Но дни и ночи, ночи дни —
Приливы грусти необычные.
И шепчет роза: «Мы — одни
С тобою, сад мой, горемычные»…
А между тем, с огней зари
И до забвения закатного,
В саду пигмеи, как цари,
Живут в мечте невероятного.
Они хохочут и шумят,
Ловя так алчно впечатления;
Под их ногами сад измят:
Бессмертье — часто жертва тления!..
Что станет с розой, если весть
О ней дойдет до них случайная?..
И не успевшая расцвесть,
Спешит увянуть роза чайная…
1909
Четкая поэза
Разум мой бесстрастен. Сердце бьется четко.
Вспомнилось мне лето давнее в лесу.
Только что узнал я: у тебя чахотка, —
Вскоре гроб твой белый к церкви понесу.
Вспомнилось мне лето: мошки, незабудки,
Грозы и туманы, вечера в луне.
Силы были сильны, чувства были чутки;
Ты была со мною, ты была при мне.
Может быть, томилась вешнею ажурью,
Может быть, любила чувственно и зло, —
Только вся дышала знойною лазурью
Или омрачалась девственно светло…
Часто мы лежали в ландышах и в кашке,
Точно брат с сестрою, телом к телу льня;
Часто приходила ты в одной рубашке
Ночью в кабинет мой, возжелав меня…
Но когда тянулся я к тебе всем телом,
Чтоб в тебя, как в омут, глубоко упасть,
Ты, с лицом от муки страстной побледнелым,
Грубою издевкой охлаждала страсть.
То лазорьно-нежно, то кошмарно едко
Говорила броско о каком-то «нем»;
Тщетно я терзался: кто ты? амулетка,
Верная обету? лилия с вином?..
Все я понял после. Хорошо и кротко
На душе печальной. Слушай-ка, дитя!
Твой удел — могила: у тебя чахотка.
От тебя заразу я приму шутя.
1912
На мотив Фофанова
Я чувствую, как падают цветы
Черемухи и яблони невинных…
Я чувствую, как шепчутся в гостиных, —
О чем? О ком?.. Не знаю, как и ты.
Я чувствую, как тают облака
В весенний день на небе бирюзовом,
Как кто-то слух чарует полусловом…
И чей-то вздох… И чья-то тень легка…
Я чувствую, как угасает май,
Томит июнь и золотятся жатвы…
Но нет надежд, но бесполезны клятвы!
Прощай, любовь! Мечта моя, прощай!
1911. Май
Виктория Регия
Наша встреча — Виктория Регия:
Редко, редко в цвету…
До и после нее жизнь — элегия
И надежда в мечту.
Ты придешь — изнываю от неги я,
Трепещу на лету.
Наша встреча — Виктория Регия:
Редко, редко в цвету…
1909
Стансы («Ни доброго взгляда, ни нежного слова…»)
Ни доброго взгляда, ни нежного слова —
Всего, что бесценно пустынным мечтам…
А сердце… а сердце все просит былого!
А солнце… а солнце — надгробным крестам!
И все — невозможно! и все — невозвратно!
Несбыточней бывшего нет ничего…
И ты, вся святая когда-то, развратна…
Развратна! — не надо лица твоего!..
Спуститесь, как флеры, туманы забвенья,
Спасите, укройте обломки подков…
Бывают и годы короче мгновенья,
Но есть и мгновенья длиннее веков!