1912. Июль. Веймарн.
Chansonnette [16]
Изящная, среднего роста
С головкою bronze-oxide,
Она — воплощение тоста.
Mais non, regardez, regardez! [17]
Пикантная, среднего роста,
Она — героиня Додэ.
Поклонников много, — их до ста.
Mais non, regardez, regardez!
Но женщина среднего роста
Бывает высокой en deux [18]:
И надо сознаться, что просто, —
Mais non, regardez, regardez!
1909. Ноябрь.
Она критикует
— Нет, положительно искусство измельчало,
Не смейте спорить, граф, упрямый человек!
Но пунктам разберем, и с самого начала;
Начнем с поэзии: она полна калек.
Хотя бы Фофанов: пропойца и бродяга,
А критика ему дала поэта роль:
Поэт! хорош поэт!.. ходячая малага!..
И в жилах у него не кровь, а алкоголь.
Как вы сказали, граф? до пьянства нет нам дела?
И что критиковать мы можем только труд?
Так знайте ж, книг его я даже не смотрела:
Не интересно мне!.. тем более, что тут
Навряд ли вы нашли б занятные сюжеты,
Изысканных людей привычки, нравы, вкус,
Блестящие балы, алмазы, эполеты, —
О, я убеждена, что пишет он «en russe» [19].
Естественно, что нам, взращенным на Шекспире,
Аристократам мысли, чувства и идей,
Неинтересен он, бряцающий на лире
Руками пьяными, безвольный раб страстей.
Ах, да не спорьте вы! поэзией кабацкой
Не увлекусь я, граф, нет, тысячу раз «нет»!
Талантливым не может быть поэт
С фамилией — pardon! — такой: дурацкой.
И как одет! Mon Dieu! [20]Он прямо хулиган!..
Вчера мы с Полем ехали по парку,
Плетется он навстречу, — грязен, пьян;
Кого же воспоет такой мужлан?.. кухарку?!..
Смазные сапоги, оборванный тулуп,
Какая-то ужасная папаха:
Сам говорит с собой: взгляд страшен, нагл и туп:
Поверите? — я чуть не умерла от страха.
Не говорите мне: «он пьет от неудач»!
Мне, право, дела нет до истинной причины.
И если плачет он, смешон мне этот плач:
Сантиментальничать ли создан мужчина
Без положенья в обществе, без чина?!.
1908.
II. Незабудки на канавках
Стихи «давно минувших лет».
Nocturne («Месяц гладит камыши…»)
Месяц гладит камыши
Сквозь сирени шалаши…
Все — душа, и ни души.
Все — мечта, все — божество,
Вечной тайны волшебство,
Вечной жизни торжество.
Лес — как сказочный камыш,
А камыш, как лес-малыш.
Тишь — как жизнь, и жизнь — как тишь.
Колыхается туман —
Как мечты моей обман,
Как минувшего роман…
Как душиста, хороша
Белых яблонь пороша…
Ни души, — и все душа!
1908. Декабрь.
Тоска по Квантуну
О, греза дивная, мне сердца не тирань! —
Воспоминания о прожитом так живы.
Я на Квантун хочу, в мой милый Да-Лянь-Вань
На воды желтые Корейского залива.
Я в шлюпке жизненной разбился о бурун,
И сердце чувствует развязку роковую…
Я по тебе грущу, унылый мой Квантун,
И, Море Желтое, я по тебе тоскую!..
1904. Петербург.
Запад погас…
Запад
Погас…
Роса
Поддалась…
Тихо
В полях…
Ива —
Голяк…
Ветрится
Куст…
Зебрится
Хруст…
Ломок
Ледок…
Громок
Гудок…
Во мгле
Полотно
И склепа
Пятно…
1910. Октябрь.
Триолет («В протяжных стонах самовара…»)
В протяжных стонах самовара
Я слышал стон ее души.
Что было скрыто в песне пара —
В протяжных стонах самовара?
Венчалась ли она в глуши,
Иль умирала дочь Тамара?
Как знать! Но в воплях самовара
Я слышал вопль ее души.
1909. Июль.
Мыза Ивановка.
Морской набросок
Е.А.Л.
Тому назад всего два года
На этом самом берегу
Два сердца в страсти без исхода,
Дрожали, затаив тоску, —
Два женских сердца… Этой дрожью
Трепещет берег до сих пор…
…Я прихожу подъять свой взор
На море, и у гор подножья
Послушать благостную дрожь,
Потосковать душой пустынной
Вновь о вине своей невинной,
Где правду скрашивала ложь…
1912. Август.
Эстляндия, Иеве, Тойла.
Грациоза
Дмитрию Крючкову.
Я нежно хотел бы уснуть,
Уснуть, — не проснуться…
Далеко-далеко уйти,
Уйти, — не вернуться…
Хотел бы ее целовать,
Почти не целуя:
Словами, ведь, грубо сказать,
Как тонко люблю я…
Ни страсти хочу, ни огня,
И боли слиянья,
Чтоб телом к ней в тело войти,
Войти без страданья…
Хочу я не тела ее,
Но лишь через тело
Прочувствовать душу могу
Всецело…