— С ней вообще нет сладу, — пояснил Лекс, глядя на Эмери. Глаза его поблескивали.

— И не будет! — гневно стукнула она палкой по мраморной ступеньке.

Лекс ухмыльнулся, явно любуясь ею, раскрасневшейся, сердито сверкающей взглядом.

— Вот видишь? — медленно произнес он, обращаясь к Айки. — Что я тебе говорил?

— Что? — вновь оторопело повторил тот, с удивлением глядя то на Лекса, то на Эмери.

— С ней невозможно справиться. Она как разъяренная тигрица. — Лекс с лицемерным сожалением покачал головой, даже не пытаясь пригасить лукавые искорки во взгляде. — Кажется, некоторыми своими действиями я пробудил в ней зверя…

— О чем это ты? — сморщил лоб Айки. — О том, что заставил ее выплатить долги по кредиту?

Лекс ответил не сразу. Несколько мгновений он молчал, глядя в глаза Эмери. Она тоже смотрела на него. Их взгляды будто сцепились. До крайности ошеломленному Айки даже почудился зубовный скрежет, исходящий от Эмери. Наконец Лекс пробормотал:

— Не только, парень, не только… Были и другие действия. Верно, дорогая?

Эмери задохнулась от гнева.

— Я тебе не дорогая! И не смей меня так называть!

— О нет, тут ты не права, — живо возразил Лекс. — Мне очень дорого обошлись некоторые твои выходки. Но теперь ты понемногу возмещаешь мне потери. Да, золотце?

— Понемногу?! — воскликнула она. — Это ты называешь понемногу? Разорил меня дотла, прибрал к рукам всю мою собственность, расстроил бизнес, испоганил мою творческую репутацию, пустил по ветру все, над чем я как каторжная трудилась долгие годы, а теперь говоришь, что…

— Вообще-то я имел в виду возмещение иного порядка, не вещественного, — спокойно перебил ее Лекс. — Или, если угодно, не материального. Впрочем, если рассматривать аспект физического общения как…

— Прекрати немедленно! — прошипела Эмери.

Лекс негромко рассмеялся.

— Иначе — что? Огреешь меня своей дубинкой?

Она совершенно серьезно смерила взглядом расстояние от себя до Лекса и огорченно произнесла:

— К сожалению, отсюда мне до тебя не дотянуться. Впрочем… — перехватив палку посередине, она взвесила ее в руке, — запустить в тебя этой штукой я, пожалуй, смогу!

Подобное заявление еще больше развеселило Лекса.

— Я успею увернуться! А вот ты останешься без костыля и лишишься возможности подняться по лестнице. — После некоторой паузы он с деланной озабоченностью добавил: — Придется мне взять тебя на руки и отнести наверх.

Услышав последнюю фразу, Эмери быстро опустила палку.

— Ну уж нет! Как-нибудь обойдусь без твоей помощи.

Он прищурился.

— Что ж, как знаешь… А то, может, действительно перенести тебя через ступеньки? Говори, не стесняйся! Я ведь знаю, тебе больно ступать на поврежденную ногу.

— Благодарю, не нужно, — сдержанно ответила Эмери.

Лекс покачал головой.

— Только взгляните на нее! Сама скромность. Не ради Айки ли ты стараешься? Так я тебе скажу: не стоит. Здесь все свои, не перед кем чиниться. К тому же Айки уже взрослый парень, понимает, что я бы не стал околачиваться тут понапрасну. То есть если бы мы с тобой не…

— Ты уймешься или нет? — с угрозой спросила Эмери, вновь переводя палку в боевую позицию.

Ответить Лекс не успел, потому что молчавший последние несколько минут Айки крикнул:

— Эй! О чем это вы толкуете?! Вы оба?!

— Не суйся в чужие разговоры! — даже не взглянув на него, отрезала Эмери. — И вообще, постарайся сократить свой визит.

— Почему это? — с вызовом спросил Айки.

Эмери повернулась к нему, одной рукой держась за перила, а в другой покачивая палку.

— Потому что тебя сюда никто не приглашал!

Однако Айки и не думал сдавать позиции.

— Здесь находится Лекс, так что я…

— Лекс тоже явился в замок без приглашения.

— Значит… значит… считай, что я следую его примеру! — выпалил Айки.

— Да уж вижу, — буркнула Эмери. Она повернулась и захромала наверх, всем своим видом показывая, что не намерена участвовать в дальнейшем, каковым бы оно ни было.

Однако ей все-таки пришлось принять участие в последующих событиях. И случилось это не далее как тем же вечером.

Обычно они с Лексом ужинали вдвоем. Тот настоял на подобной практике, поселившись в замке.

Само вселение было довольно оригинальным. Когда Лекс сообщил Эмери о намерении пожить в замке Мэлорн несколько дней, она резко возразила. С нее довольно было совершенных в отношении Лекса глупостей и абсолютно не хотелось прибавлять к ним еще одну.

— Нет! — с некоторым даже испугом воскликнула Эмери. — Тебе незачем здесь оставаться!

Лекс внимательно посмотрел на нее.

— Но ведь я для того и приехал, чтобы провести тут некоторое время. Присмотреть за тобой и вообще… В настоящий момент ты не способна позаботиться о себе самостоятельно. Если бы с твоей ногой все было в порядке, тогда другое дело, я не стал бы настаивать на своем присутствии. Но ситуация такова, что мне поневоле придется задержаться здесь. Я просто обязан это сделать, так как ногу ты подвернула отчасти по моей вине.

— Отчасти? — мрачно усмехнулась Эмери.

Лекс пожал плечами.

— Я ведь не толкал тебя и вообще не делал ничего такого, чтобы ты упала на лестнице.

Его замечание было вполне резонно, и все-таки на языке Эмери завертелась колкость, которую она постаралась проглотить: не в ее интересах было спорить сейчас с Лексом. Ей нужно было, чтобы тот поскорей уехал и оставил ее наедине со своими проблемами и раздумьями. Достичь же подобной цели, по ее мнению, проще всего было не пререканиями, а уговорами.

Но все это являлось лишь верхним слоем множества нюансов, которыми изобиловали отношения Эмери и Лекса. Главным же было то, что она панически боялась вновь обнаружить свои чувства по отношению к нему — свои истинные чувства. Проще говоря, любовь.

Совсем недавно нечто подобное произошло, и Эмери всячески старалась убедить себя, что Лекс воспринял это как банальную вспышку страсти. Ведь, с его точки зрения, любви между ними быть не могло. Вот ненависть — другое дело!

Ее же саму тогда словно опалило пламенем. И пока продолжалось их первое безумное соитие, она все не могла поверить, что это происходит на самом деле.

Как не могла поверить собственным глазам позже, когда увидела Лекса во дворе замка выходящим из своего широкого и приземистого «линкольна».

Как он нашел меня? Это было первой мыслью, промчавшейся в ее мозгу.

Впрочем, Эмери тут же опомнилась. Разумеется, как человек, близкий к их семье, Лекс знал о существовании замка Мэлорн. И ему не потребовалось много времени, чтобы сообразить, куда могла уехать девушка, у которой не осталось ничего — ни капиталов, ни жилья, ни производственных помещений и прочих объектов недвижимости, которыми она еще совсем недавно владела, — кроме жалкой горстки мелочи да пары банкнот в кошельке.

И когда Лекс сообщил о желании остаться в замке на несколько дней, Эмери даже поначалу подумала, что ослышалась. Подобное намерение было слишком нереально, чтобы в него поверить. Но Лекс продолжал настаивать на своем, и тогда Эмери испугалась. Одно дело любить его, так сказать, на расстоянии, и совсем другое — очутиться под одной крышей, видеться каждый день, каждый час…

Не говоря уж о том, что сама ее любовь всякому здравомыслящему человеку показалась бы абсурдной: Эмери пылала нежными чувствами к тому, кто полностью разорил ее и почти лишил надежды на новый взлет.

До сих пор она ломала голову над решением множества проблем финансового и делового характера и этого ей вполне хватало. Но с того момента, как Лекс поселится здесь, к прежним заботам прибавятся новые: Эмери придется большую часть душевных сил тратить на то, чтобы скрывать от него свои чувства.

Но она и так долгие годы занималась этим. Правда, любовь к Лексу Эмери утаивала не столько от него самого — он и так ни о чем не догадывался, потому что был ослеплен собственными чувствами, — сколько от некоторых более проницательных лиц из их общего близкого окружения. Например, от Джоан, матери Лекса и Айки, которая живо интересовалась не только благотворительной деятельностью — что было для нее своего рода призванием, — но и личной жизнью знакомых…